Отдых по двойной цене

Глава 4

Над озером поднималась белая полоска тумана. От комаров меня опрыскали какой-то дрянью, которая пахла ванилью. Кирилл налегал на весла, все дальше и дальше отдаляясь от берега. Володя вспомнил про надувные жилеты. Нацепил один на меня, другой на себя. И вот мы отплыли довольно далеко от берега, когда Кирилл решил остановиться. Начал раскладывать удочки. Достал ящик с крючками и блеснами. А еще баночку с червяками.

— Даже не предлагай мне червяков насаживать. Не буду, — сразу предупредила я.

— Почему? — с любопытством спросил Кирилл.

— Он живой.

— Правильно. Как и любое мясо на столе было живым. Кто-то же его добыл и приготовил. Так чего ты нос воротишь? — он нацепил червяка на крючок и закинул в воду. — Червяк — это лишь способ, чтобы добыть чего-то большое. Он как человек, который работает на компанию. Кто-то сравнивает людей с винтиками. Я же сравниваю их с червяками. Они работают лишь для того, чтобы мы получали крупную прибыль, помочь реализовать амбиции. Это способ, чтобы добиться нужного. Он корячится, работает, а я его насаживаю на крючок и кидаю в озеро, чтобы выловить рыбку.

— Жестоко.

— Вся жизнь жестока, куколка, — улыбнулся Кирилл. — Разве ты это еще не поняла?

— Она все время была под крылышком у родителей. Откуда ей знать? — лениво сказал Володя. Он достал удочку. Нацепил блесну и кинул в воду.

— Ничего, скоро поймет: что есть червяки, есть рыбки, а есть рыбак.

— Но рыбалка не всегда бывает удачной, — попыталась я возразить.

— Не всегда. Это риск. Как и любой бизнес. Мы рискуем, покупая червячков и удочки, но только дурак будет всем рисковать и ставить последние деньги на удачную рыбалку, — сказал Кирилл.

— Посмотри как красиво, — сказал Володя, показывая мне на восходящее солнце.

Оно виднелось из-за деревьев. Его лучи рассекли ветви деревьев, рассыпаясь тысячами бликов по воде. Туман пытался прикрыть расплавленное золото, но у него это не получалось. Небо окрашивалось в розоватые и фиолетовые цвета. Где-то недовольно закрякала утка. Тишину над озером нарушали тихие голоса таких же рыбаков, которые обосновались около берега. Со стороны дома отдыха послышался шум. Люди начинали просыпаться.

— Красиво, — согласилась я.

— Иногда стоит уехать из города, чтобы встретить рассвет. Помнишь мультик про паровозик из Ромашково, который то птичек слушал, то рассвет встречал. Или закат, — сказал Кирилл.

— Уволить бы его, — сказал Володя.

— Вот ты думаешь однобоко. Чистый чиновник. Есть правила, их надо исполнять. А я думаю, как бизнесмен. Надо его было поставить на туристический маршрут. Пусть пассажирам показывает красоту рассветов и закатов. А я буду деньги считать от развлечения романтика, — усмехнулся Кирилл. — Куколка, а ты у нас романтик или прогматик?

— До встречи с вами была романтиком.

Мои слова их рассмешили. Я сидела рядом с Володей, поэтому он меня приобнял, прижимая к себе. В теле была усталость и слабость. Я зевнула.

— Не выспалась, русалка? — мягко спросил Володя.

— Не знаю.

— Если хочешь, то подреми. Все равно мы тут можем несколько часов просидеть и ничего не поймать.

— Без подвохов?

— А какие подвохи на лодке? — спросил Володя. У Кирилла вроде клюнуло. Он потянул удочку, но вытянул пустой крючок. — Такое ощущение, что ты их червяками кормишь.

— Или рыбка научилась червяков снимать с крючка, — сказал Кирилл.

Тишина. Утренняя прохлада освежала, но в воздухе чувствовалось нарастающее тепло. Я закрыла глаза, убаюканная волнами, которые качали лодку, но при этом я продолжала слушать разговоры Володи и Кирилла. Они обсуждали рыбу и наживки. Потом перешли к воспоминаниям, как ловили акулу. Я уже почти уснула, когда разговор перешел в мою сторону.

— Замучили девчонку. Спит, — сказал Кирилл.

— Для нее все шоком было. Понятно, что голова отказывается воспринимать реальность. Ты чего с ней будешь делать? Ясно же, что просто развлечением не отделаешься.

— Надо посмотреть. Может поиграюсь и брошу.

— Она страстная. Кончает легко. Послушная. Можно сделать хорошую шлюшку.

— Можно. Но пока мне это не нужно, — ответил Кирилл. — Чего-то я начинаю терять интерес к молодым шлюхам. Забавные, но не более того.

— Значит, пора жениться, — усмехнулся Володя.

— Чур меня! А если завтра опять захочу развлечься? А жене чего надо? Детей, к маме съездить. Пошло оно все.

— Моя уже на брак намекает. Я пока из себя строю слепого и глухого.

— Тебе нужна жена. Для красивой картинке. Детишки. Собачка.

— Знаешь, я уже думаю все бросить. Надоело.

— Так в чем проблема? Я тебя к себе секретарем устрою. Ты точно в декрет не соберешься, — сказал Кирилл. — Куколка у нас образованная и работу ищет?

— Говорит, что так.

— Может к себе ее взять? Как думаешь?

— Чтобы весь офис знал о наших развлечениях? Бабы же язык за зубами держать не умеют. Пусть имен называть не будет, так все равно просекут, что мы с тобой ее тут жарили. Отошлем куда-нибудь, как и других. Может в подарок кому-нибудь. Научим как следует дырочками пользоваться…

— Посмотрим, как дальше себя будет вести. Если выступать не будет и ум покажет… Оопа! Вот и рыбка!

Лодка заходила ходуном. Я тут же открыла глаза, как раз когда Кирилл вытягивал из воды рыбу размером сантиметров двадцать пять. Рыбина упала на дно лодки. Начала недовольно бить хвостом. Кирилл запихнул ее в пакет, затягивая его и успокаивая рыбу. Я смотрела на его крепкие руки и почему-то почувствовала страх.

— Ну, первый раз не считается. Вот если вторую поймаешь…

— Поймаю, — сказал Кирилл. — Сегодня будем рыбку жарить. А то какая рыбалка без рыбы и ухи!

— Налови сначала, — сказал Володя.

Они вновь закинули удочки. Не прошло и десяти минут, как рыба клюнула. Рыбалка началась. У них появился азарт. Довольные, они вновь и вновь кидали удочки. Я же смотрела на них и…

Тут надо было бы сказать, что я их испугалась, особенно после подслушанного разговора. Но на самом деле я почувствовала тот же азарт, что и они. Рыба падала в лодку, ее надо было складывать в пакет. И я решила им помочь, потому что внезапно поняла, что если они не станут меня уважать, то меня скормят, как червяка. Чтобы меня уважали, надо было начать играть по их правилам. Я этим и занялась. Оказалось, что я быстро учусь.

Рыбалка закончилась, когда солнце начало припекать, а мимо стали проезжать на катерах. Кирилл предложил вернуться в дом. Убрать рыбу, а потом поехать за припасами, а заодно меня закинуть домой. Никто возражать не стал. Пока Кирилл упражнялся на веслах, Володя достал мне бутерброды. Несмотря на завтрак, я чувствовала сильный голод. Володя сам съел бутерброд. Кирилл неодобрительно посмотрел на нас.

— Я все понимаю, но не слишком ли это нагло с вашей стороны? Вы тут такие господа сидите. Закусываете, а я гребу, как раб на галерах, — сказал он.

— Но у тебя это хорошо получается. Ты вон какой сильный, — сказала я.

— Она права. К тому же я предлагал взять лодку с мотором. Но кому-то нравиться делать по утрам зарядку, — напомнил ему Володя.

— Я вам зарядку покажу еще, — хмыкнул он. — Вот до берега доплывем, тогда побегаете.

— Ладно тебе злиться. Мы тебе оставим пару бутербродов. Русалку кормить надо, а то она иначе уплывет, а мы останемся без улова.

— Тут согласен, — сказал Кирилл. Как-то странно на меня посмотрел. — Рыбу она нам наколдовала.

— Новичкам всегда везет, — сказала я.

— Понравилось кататься?

— Нормально.

— Завтра повторим, — сказал Кирилл.

Мы подплыли к причалу. Я выбралась из лодки первой. Вышла на берег, наблюдая, как Володя и Кирилл освобождают лодку.

— А чего лучше: плавать на лодке или на мотоцикле кататься? — спросил Володя.

— На лодке не так страшно.

— Жарища какая! А еще только утро! — снимая куртку, сказал Кирилл. — Володь, закинь рыбу в холодильник. Я в душ.

Он подошел ко мне. Схватил меня, закидывая на плечо.

— А я тут причем?

— А ты мне составишь компанию, — ответил он, заходя в дом и по дороге избавляя меня от одежды.

Я толком ничего не смогла понять, как оказалась под душем. Холодным душем!

— Куда это ты? — насмешливо спросил Кирилл, запихивая меня назад в душ, откуда я выскочила, как только полилась холодная вода.

— Холодно!

— Зато не жарко, — выдвинул он железный аргумент, загораживая своим телом выход из душа.

— Ты меня заморозить хочешь?

— Холодная вода хорошо кровь разгоняет. Ты ко мне прижмись и сразу теплее станет.

— Издеваешься?

— Немного, — намыливая мое тело, сказал Кирилл. Его пальцы скользнули к моим ягодицам. — Болит?

— Немного неприятно.

— Значит все нормально. А грудь как?

— Побаливает.

— Она у тебя красивая. Ты сама красивая конфетка.

— Спасибо.

— За что? За сладкие слова? — он наклонился ко мне. — Дай я тебя поцелую.

Не дожидаясь моего ответа, он наклонился к моим губам. У него были мягкие губы. Исследовательские. Он неторопливо меня целовал, а я не торопилась ему отвечать.

— Не нравится целоваться? — спросил он.

— Холодно.

— А так? — он включил теплую воду.

— Так лучше.

— За все удобства надо платить. Как ты хочешь сейчас заплатить?

— Не знаю.

— Сделай себе больно. Чего молчишь? Не можешь? А сегодня тебе будет больно целый день, — он схватил меня за волосы, запрокидывая голову под теплые струи душа. Вода хлестала по лицу, попадала в нос и рот. Я пыталась задержать дыхание, отвернуться. Он снял душ и запихнул его мне в рот. Струи били по щекам. Попадали в пищевод. Я думала, что он меня сейчас утопит. Кирилл же щипнул меня за грудь и вытолкнул из душа.

Помню, что я поскользнулась и упала на пол. Мне стало плохо. От воды или от его действий, может от нервов, но я никак не могла справиться с головокружением. Кирилл кинул мне полотенце.

— Зачем мучить? — тихо спросила я.

— Чтобы поняла, что за все нужно платить, — он наклонился. Приподнял мою голову. — Я из тебя все вытрясу. Уничтожу. Сотру как личность, а потом слеплю то, чего захочу увидеть в итоге.

— Тошнит.

— Так воды нахлебалась вот и плохо, — добродушно ответил он. Его пальцы скользнули мне в рот. — Надо выплюнуть все лишнее, включая бутерброды, которые ты так уплетала.

Тут можно было подумать, что Кирилл был жестоким человеком. Наверное, частично так и было. Но когда я его узнала лучше, то поняла: жестокость появлялась, если он считал себя чем-то обделенным. Ему нужно было быть или равным, или лучше других. На отдыхе у него окончательно сносило крышу. Конечно, это его не оправдывало, но… Но почему-то рядом с ним все это считалось нормой. Его самоуверенность так действовала на людей, что никто не сомневался в его правоте и законности. Даже в то утро, когда он меня чуть не утопил из-за каких-то бутербродов и теплой воды, я уже начинала сомневаться. Ум кричал, что надо бежать, а что-то внутри требовало остаться и приспособиться. Сейчас я понимаю, что во мне говорило напряжение и чувство вины перед родителями, что я не могла решить их проблемы. Почему-то мне казалось, что это было в моих силах. Если понять, дать совет, как-то помочь, то все решиться. В руках Кирилла я могла быть слабой, потому что ни за что не отвечала. Решал он. И только от одной мысли об этом душа начинала ликовать. Я не могла бороться, но мне этого было и не нужно.