Почти понарошку

- Так проверил или нет?

- Допустим! – разозлился Витька. – Проверил! Счастлива?

- Нет, не счастлива. Завтра я планировала стать твоей женой. А сегодня... А сегодня ты мне изменил и ведешь себя так, будто ничего не случилось. Но ведь случилось же, Вить...

- Да нифига я тебе не изменял! Говорю, это ничего не значит. Чего непонятного? – он орал уже на всю улицу. Люди с остановки с любопытством оглядывались на них.

- А! Ну да! Это была проверка, а не измена! – воскликнула Даша. – Мои чувства при этом не в счет. Такая мелочь! То, что я тебя люблю, значения не имеет. У тебя был секс в качестве эксперимента! Ты ее хоть где подцепил?

- Тебе оно нужно?

Вопрос был своевременным. Она уже собиралась, было, выпалить, что нужно, но на мгновение ее внимание привлекла старушка, шедшая по другой стороне улицы за руку с ребенком. Черт его знает, что за процесс запустился в ее голове, но желание хоть что-то понимать куда-то исчезло. Даша поморгала, будто отгоняя наваждение, и отчетливо произнесла:

- Мне уже ничего не нужно.

Витька кивнул.

- Успокоилась? Вот и не делай из мухи слона.

- Не буду. Предупреди, пожалуйста, гостей с вашей стороны, что все отменяется, хорошо?

- Все вот прям так серьезно?

Даша улыбнулась и пожала плечами. Понимала, что если не улыбнется, то обязательно расплачется. Первое было предпочтительнее.

- Вить, ты так и не понял, что все связанное с тобой для меня всегда серьезно?

- Дашка, кончай дуться. Поехали домой! С ветерком довезу, - рассмеялся парень.

- Не, я на автобусе, - мягко ответила Даша, развернулась на сто восемьдесят градусов и побрела к козырьку остановки. Туфли, кажется, стали жать еще больше. И лужи под ногами немного пугали – вдруг под водой ямка. Осталось только ногу сломать для полного счастья.

Неожиданно даже для самой себя Даша вдруг остановилась, оглянулась на жениха, теперь уже бывшего, и как-то легко, непохоже на себя, не так, как чувствовала, произнесла:

- А ты тоже проверку не прошел!

Витька в ответ пожал плечами, бросил себя в машину и громко хлопнул дверцей. Потом тормоза взвизгнули, из-под колес вырвались комья грязи, и машина резко рванула с места в сторону Козельца.

Даша вернулась домой только к полудню с совершенным осознанием, что грядет грандиозный скандал. Прямо сейчас. И, что характерно, ей хотелось просто лечь на диван, уткнувшись носом в его мягкую спинку, поджать колени. И не вставать, пока все не закончится. Но у нее не было вариантов.

Несколько мгновений она стояла у ворот дома, не понимая, что говорить, когда встретится взглядом с мамой. Вот этого она действительно боялась. Потому что прекрасно представляла себе то разочарование, которое обязательно промелькнет в ее глазах. Об отце и говорить не стоило. Там не промелькнет – там разразится.

Даша тяжело выдохнула.

И открыла калитку.

Истеричные женские крики и грозные мужские порыкивания на пересечении Толстого и Журавлева раздавались едва ли не до самого вечера.

Великое множество аргументов, основным из которых был «все оплачено!», сыпались на несчастную Дашкину голову с завидной регулярностью. А вот сказать, что Витя попросту изменил ей за два дня до свадьбы, у нее язык так и не повернулся. Потому что с ее везучестью это выглядело так, будто с ней и жить нормально нельзя. Остаток вечера Дашка лично обзванивала приглашенных гостей, извинялась и сообщала, что мероприятие отменяется. Потому что «хватит позорить родителей, разбирайся сама!» В общем-то, она и разобралась… сама.