Любовь и варежки

- Сначала дослушай историю, посмотрим, захочется ли тебе хотя бы просто сидеть рядом со мной после ее окончания, - посмотрев на нее серьезным взглядом, ответил он.

Кира притихла.

Артем продолжил:

- И со мной на одном потоке училась девушка Юля. Безумно красивая и скромная. Она стала моей девушкой. У меня до сих пор перед глазами стоят ее светлые кудряшки и нежный взгляд, - с горечью прошептал Артем, закрыв глаза.

У Киры перехватило дыхание. Она еще никогда не видела, что кто-то мужского пола так страдал. Девушки, женщины – да, видела такое не раз. Взяв его руку в свою, она крепко ее сжала, пытаясь хоть как-то его поддержать. Она поняла, что конец у этой истории будет очень трагическим и морально готовила себя.

- Так вот, - прокашлялся Артем, - Я не буду долго расписывать наши с ней отношения. Скажу только, что мне льстило ее внимание, и я вел себя, как мудак. Я был дураком, который считал, что если девушка добра и снисходительна к твоим оплошностям, то этим надо пользоваться. И не замечал, как раз за разом, делал ей очень больно.

Он замолчал, и Кира поняла, что сейчас будет самая тяжелая часть истории.

- Однажды, я как обычно поздно возвращался домой с какой-то вечеринки, на которой скинул несколько звонков от Юли. Но она стала писать мне сообщения, что волнуется за меня, что я снова не сдержал обещание и вместо вечера вдвоем опять ушел куда-то пить и гулять. И, подойдя к своему подъезду, я увидел ее, стоящую под козырьком и ждущую меня. И меня взяла такая злость! Я же не маленький мальчик, чтобы так носиться со мной, думал я тогда, не отличая искреннюю заботу от преследования. Я высказал ей все: что она меня начинает бесить, что я лучше буду один, чем каждый раз перед кем-то отчитываться. Я орал так, что не сразу понял, что она молча стоит и плачет. Но меня это разозлило еще сильнее: ведь, получается, что я снова в чем-то виноват перед ней. Юля сквозь слезы пыталась меня убедить, что так жить нельзя, что она готова мне помочь справиться с моими проблемами, с алкоголем, с прогулами, поможет подтянуть учебу. В общем, эта нереальная девушка даже после того, как я перед ней разорался, как свинья, продолжала верить в меня и готова была поддерживать до конца. Но мне было все равно. И, психанув, я бросил ей в лицо, что она мне больше не нужна.

Возникла пауза. Кира сидела не шелохнувшись и не могла сопоставить того Артема и этого. Два совершенно разных человека. Она открыла рот, чтобы сказать что-то утешающее, что в молодости все совершают ошибки, ссорятся, мирятся, ведь думала, что его «страшная тайна» это всего лишь то, что несколько лет назад он вел себя, как идиот. Но, оказалось, что Артем еще не закончил свой рассказ:

- Столько боли было в ее глазах. Никому не пожелаю увидеть такое в глазах не чужого тебе человека. И когда я открыл дверь, чтобы сбежать от нее поскорей, я услышал, как она тихо говорит мне вслед, что любит меня. Ни одна девушка мне еще не говорила таких слов… Я замер, но, потом, даже не повернувшись, продолжил идти, оставив ее одну на улице, в темноте. А на следующее утро я узнал, что ее нашли с разбитой головой на детской площадке у моего дома…

- О, Боже!! – воскликнула Кира и заплакала, закрыв лицо руками.

Артем сидел и сам с трудом сдерживал слезы. Каждый раз, вспоминая то утро, когда ему об этом сообщили, он снова начинал ощущать ту пустоту, которая начала в тот момент зарождаться в нем.

- Что случилось, - сквозь слезы еле проговорила Кира.

- После того, как я ее бросил у подъезда, она сидела на качелях и плакала. Ее всхлипы привлекли пьяную толпу, они начали у нее выпытывать причину ее слез. Юля сначала их пыталась игнорировать, потом мирно просила их уйти, но они становились все злее и агрессивнее. И, в конце концов, кто-то из них подошел и начал ее пихать, чтобы она охотнее отвечала на их вопросы. Последний его толчок оказался самым сильным и она упала. Прямо виском об острый камень. Испугавшись, они сбежали и никто даже не вызвал скорую. Она умерла от потери крови. И если бы я не был такой эгоистичной сволочью, то она была бы жива.

Последнее предложение он произнес еле слышно и с безумной тоской в голосе.

Кира молча сидела и по ее щекам не переставая текли слезы горя.

Ей было жаль эту замечательную девушку. Ей было жаль Юлиных родителей.

Ей было жаль Артема.

Тишину между ними нарушали крики радости и счастья, звучавшие с катка. И это было так неправильно. Островок горя, посередине океана веселья.

Наконец, вытерев слезы и придя себя, Кира поняла, что она должна сейчас сказать…

- Артем, - тихо начала она, беря его за подбородок и поворачивая его голову к себе, принуждая смотреть ей в глаза, - Юля была прекрасной, светлой и доброй девушкой. Она видела тебя изнутри и понимала, что тебя правда можно спасти и всеми силами старалась тебя направить по правильному пути. Она мой герой, - слегка улыбнулась Кира, - Но, неужели, ты думаешь, что она хоть на секунду бы подумала о том, что в ее смерти виноват ты? Да никогда! Пьяные животные, вот кто в этом виноват. Они и никто другой! И я больше, чем уверена, что самым лучшим для нее было бы сейчас знать, что ты, наконец, стал тем, кто вызывал бы в ней чувство гордости. И, как минимум, спасение моего отца – это один из тех поступков, за которые она бы тебя похвалила.

Закончив свою речь, она так и не убрала руку с его лица. Нежно гладя его по щеке, она понимала, как ему тяжело жить с таким грузом на сердце. Каждый день, просыпаясь по утрам, ненавидеть себя.

А Артем сидел не шевелясь. Он боялся, что спугнет ее.

Он не верил своим ушам, когда Кира начала его успокаивать. Все это время он винил только себя. А она сразу сняла с его души этот камень. Легко и уверенно. И ему правда стало легче дышать. Он ей поверил.

А сейчас она сидела напротив него и гладила его по щеке.

- Ты самая лучшая девушка на свете, - прошептал он, отнимая ее руку от своей щеки и целуя в ладонь.

Кира покраснела и опустила глаза, но тут же снова посмотрела на Артема.

- Ты первая, кто сказал мне такие простые слова «Ты не виноват»…

- Ты же веришь мне? – с тревогой спросила она его.

- Да. Верю. Спасибо тебе, - серьезно ответил он и осторожно придвинулся ближе к ней, все еще держа ее руку.

Между их лицами осталось сантиметров двадцать. Кира смотрела в эти глубокие серые глаза и не могла пошевелиться. Ее охватил какой-то трепет, которого она не испытывала раньше. Она одновременно и хотела, и боялась поцелуя с Артемом. Сердце стучало как ненормальное, а сама Кира волновалась как никогда.

Артему не терпелось поцеловать ее. Но, он подсознательно чувствовал, что еще рано. Что она сейчас под впечатлением от его истории и не хотел этим пользоваться.

- Надевай варежки, пойдем кататься, - услышала Кира и очнулась, как ото сна. Тряхнув волосами, она непонимающе уставилась на Артема.

«Поцелуя не будет?», с разочарованием подумала она.

- Надевай, надевай, ладошки уже ледяные, - с ухмылкой еще раз повторил Артем, догадываясь, какие мысли сейчас у девушки в голове.

- Да, ты прав, - стараясь сделать вид, что ничего не произошло, слегка фальшивя, ответила Кира, - Не зря же мы сегодня сюда пришли, - и первая вскочила с лавочки и встала на лед.

Они катались и катались… А Артем чувствовал такое облегчение, такое чувство легкости. Как будто вырвался из темного и сырого подвала на свежий воздух, под открытое небо. Он все еще не мог до конца осознать происходящее. Вокруг яркие огни, смех, радость, толпа людей, а он не хочет никуда убегать и спрятаться от этой шумихи вокруг. Наверно впервые за очень долгое время. Посмотрев на руку в пушистой варежке, зажатую в его руке, внутри него начало растекаться какое-то уютное тепло...