Покажи мне звёзды

Эпилог

Нейтан вернулся уже через два дня, закончив все дела раньше, чем планировал. Никогда не думала, что буду так сильно скучать по нему. И даже не столько потому, что он снова возьмет большую часть проблем Центра на себя, а просто чисто по-человечески соскучилась, начальник – не начальник, для меня он в первую очередь близкий по духу человек, друг.

Ох и выслушала я от него… Но, положа руку на сердце, если бы можно было отмотать время назад, я бы поступила точно так же. В конце концов, несмотря на пережитое, все же справилась, а он нужен был в тех городах. С его помощью на каторге значительно прибавилось народу, а наш мир стал немного чище.

Но самая радостная новость: Нейтан узнал Кевина! Более того, они учились на одном потоке и были соседями в общежитии, только Нейтан остался жить и работать в столице, а Кевин принял решение вернуться в родной город и бороться с преступностью там.

Нейтан как раз во время этой поездки заезжал туда и обнаружил немало закрытых дел «за недостаточностью улик». И в некоторых из них фигурировали те самые ошейники. Похоже, Кевин отправился в столицу, чтобы предупредить Нейтана, как только докопался до всего этого, но немного не успел…

Парень с каждым днем уже сам вспоминал все больше деталей. Немало в этом способствовал Дилан, каждый день изучавший его ауру и кропотливо латавший прорехи, при помощи своих каких-то особых интуитских способностей мягко подталкивал память, помогая восстановить все больше и больше деталей.

Мы с Кевином так и не поговорили. После того памятного разговора с Ланой я вернулась домой, твердо уверенная в своем решении, но меня встретил Тони – Кевина вновь вызвали в участок для дачи показаний, что могло затянуться до глубокой ночи.

Я же, дожидаясь его, провела практически весь вечер с моим художником, как когда-то раньше, когда мы были только вдвоем и не думали, что однажды это может измениться. Болтали о всяких пустяках, заливисто смеялись над самыми обычными вещами, дурачились, щекоча друг друга на мягком ковре гостиной, пачкаясь кремом от свежеиспеченных пироженок…

Я не испытывала к Тони той всепоглощающей страсти, что к Кевину, но от этого меньше любить не стала. Он – мой художник, а я – его муза. У Кевина же есть своя жизнь, свое прошлое, которое он вот-вот должен был вспомнить.

Но и Тони я так и не рассказала о проведенной ночи с другим. Просто не смогла, глядя в его счастливые глаза, признаться в совершенном предательстве…

***

– Не знаю, что бы со мной было, если бы ты не была такой дотошной, с повышенной жаждой справедливости… – Кевин подмигнул мне, поправляя ремень дорожной сумки на плече.

Я стояла в коридоре и делала вид, что искренне рада за него, что он все вспомнил, что его жизнь продолжается, что он может теперь съехать от нас…

– Куда ты сейчас? В свой город? – я могла собой гордиться, голос почти не дрогнул.

– Да, в любом случае надо съездить, разобраться с накопившимися делами, встретиться со знакомыми, успокоить их, что я жив, – парень немного нервным жестом взъерошил пятерней волосы и улыбнулся, вновь потеребив ремень сумки.

– Не думал остаться в столице? – выпалила прежде, чем успела подумать. Смутившись, добавила, – Тут тоже работы хватает, слышала, в немагическом департаменте освободилось место, можно спросить у Нейтана. Да и тут твой друг… и мы с Тони… Тоже твои друзья…

Боги, что за бред я несу?! Кевин едва заметно усмехнулся, покачав головой.

– Да, Нейт говорил, но не знаю… Посмотрим. Знаешь, даже несмотря на всю эту ситуацию, я рад, что судьба свела нас вместе, пусть и на короткий период. Но, видимо, наши пути расходятся. Да ты и сама это знала все это время, верно? Потому и сбежала в то утро… Наверное, ты права. У тебя есть Тони, я же свалился на твою голову, взбаламутил вашу спокойную размеренную жизнь, едва не разрушил теплое уютное гнездышко… – он грустно улыбнулся. – Но я ни о чем не жалею. Пообещай мне только, что не будешь все взваливать на себя, хорошо? И хватит уже беречь Тони от грязной реальности. Так ты не сделаешь лучше ни ему, ни себе. Прощай.

И, пока я глотала слезы, не в силах выдавить ни единого слова, быстро коснулся моего лба губами и, не оборачиваясь, покинул мой дом. Глухо стукнула дверь, заставив вздрогнуть.

Все идет так, как должно, верно ведь? У него своя жизнь, у меня – своя… Проведенное вместе расследование и один случайный секс на фоне стресса – не повод полностью менять свою жизнь. Как и сказанные практически на пороге смерти слова…

Постояв некоторое время в коридоре, бессмысленно сверля взглядом дверь, порывисто вздохнула и пошла к Тони в комнату. Кевин попрощался с ним еще утром, о чем-то пошептавшись между собой, чтобы я не слышала, после чего художник удалился к себе, дав нам возможность побыть наедине.

Но сейчас мне был мой рассеянный художник, который всегда поймет и утешит. Мой Тони, с которым всегда тепло…

Вытерев слезы тыльной стороной ладони, толкнула дверь его комнаты. В качестве исключения, он даже не рисовал, а просто лежал на кровати поверх покрывала и покачивал кисточкой, зажатой в руке, о чем-то напряженно размышляя. Услышав шум, тут же подхватился на месте и с тревогой уставился на меня. Парню хватило лишь одного взгляда, чтобы все понять. Тяжело вздохнув, подошел ко мне и обнял со всей возможной нежностью.

Не выдержав, разрыдалась, уткнувшись в его рубашку, пахнущую красками, судорожно цепляясь пальцами за тонкую ткань.

– Ты же меня не бросишь, правда? Никогда-никогда? – выдавила сквозь слезы.

– Тебя невозможно бросить… Все же отпустила? – спросил он тихо необычайно серьезным голосом.

Что-то меня насторожило в его словах, но очередная волна нахлынувших рыданий отвлекла, и я смогла лишь кивнуть в ответ.

– Жаль… Пойдем, я сделаю чай. Жасминовый, как ты любишь. Пойдем-пойдем… – ласково ворковал он, окутав заботой, и я не устояла.

Наверное, мне именно это и нужно, вот составляющая моего личного счастья, а все остальное – просто ошибка, последствия стресса…

Попутно Тони, как всегда, болтал без умолку, словно ничего не произошло, и я невольно прислушивалась, даже улыбнулась несколько раз. Мой художник, мое теплое солнышко, как всегда тонко чувствовал мое настроение и знал, что мне нужно…

Спустя пару чашек чая я почувствовала себя значительно лучше, и уход Кевина уже не так болезненно отзывался в груди. Осталось лишь закрепить результат.

Решительным жестом отодвинула опустевшую чашку и подошла к Тони. Забралась ему на колени, провела пальцами по его щеке, шее, груди… Поползла ладонью ниже, как в омут окунувшись в его серые глаза, потянулась губами к его, робко наметив поцелуй, собираясь превратить его в нечто большее… Но Тони мне не ответил.

– Ты ведь не хочешь этого на самом деле, – прошептал он с тоской прямо в мои губы.

От неожиданности я дернулась и отстранилась. Парень смотрел на меня с затаенной грустью в глазах.

– Почему ты его отпустила? Он не хотел уходить. Ты больше всего жаждала, чтобы он остался… К чему эти сложности, условности? Почему нельзя просто идти по велению сердца, кто устанавливает эти правила? Кто имеет право вообще их устанавливать? – выдал он необычайно серьезным тоном, поудобнее устраивая меня у себя на руках, осторожно уложив мою голову у себя на груди.

И в этих простых движениях не было ни грамма сексуального подтекста, лишь спокойная забота, так мог бы брат утешать расстроенную сестру.

– Тони, я… Все не так, ты не понимаешь… – начала и осеклась, не зная, что сказать.

– Вам ведь хорошо вместе. И не только на словах, я же вижу… Но не понимаю, зачем все это терять, ради чего? – он ласково погладил меня по волосам, заправив прядь за ухо.

– Ради тебя… – вырвалось у меня неожиданно для себя самой.

– А спросить меня-то и забыла… Не очень почетная должность – быть для кого-то заменой, – хмыкнул Тони с горечью.

– Ты не замена, просто… Прости. Надо было раньше сказать, – сдалась я и, крепко зажмурившись, попыталась все же признаться. – Я… Мы с Кевином… ну…

– Я знаю, – в его голосе послышалась улыбка, и он с нежностью прикоснулся губами к моему виску, одарив легким поцелуем.

– Что?

– Я сразу понял. Ты тогда так сияла, когда появилась на пороге дома Ванессы. И он тоже сиял… Разве это можно не заметить? А когда вы рядом – сияние становится еще ярче. Ради такого можно и отступить. Честно говоря, не думал, что ты его отпустишь, и не понимаю…

– Ты бы согласился на жизнь втроем? – поразилась я, отстранившись, чтобы видеть его глаза.

– Смотря что ты подразумеваешь под этой фразой. Как живет твой брат – не смог бы. Я не умею любить наполовину. Либо отдаваться полностью, либо восхищаться тобой поодаль. Без возможности коснуться, как звездным небом ясной ночью, вдохновляться твоим образом и создавать шедевры. Да и Кевин точно не согласен тебя ни с кем делить. У него немного иное кредо: все либо ничего…

– И что же нам делать? – вырвалось у меня, и я с надеждой заглянула снова в его серые глаза, где сейчас плескалась спокойная мудрость.

– Для начала давай избавим меня от этой штуки, – усмехнулся Тони, потянув за свой ошейник. – Считай, что ты наконец-то подобрала нужные аргументы, чтобы я захотел сменить рабский статус. В моем иллюзорном мире прекрасно, но, пожалуй, я все же попробую прикоснуться к реальности. А там… Там посмотрим. В любом случае Кевину сначала нужно закончить дела в его родном городе.

Обрадованно пискнув, повисла на шее моего художника, уже почти потеряла надежду убедить его, и тут такая неожиданность.

– Ты ведь не выставишь меня сразу за дверь? – уточнил он, улыбаясь.

– В моем доме всегда будет комната для тебя, пока ты сам не захочешь уйти… Но и в таком случае надеюсь, что ты просто будешь жить по соседству, с такой же улыбчивой женой… Или наоборот, строгой, но любящей, с которой тебе будет хорошо…

– О, так далеко я еще не зашадывал, жизнь покажет, – хохотнул он, глядя на меня едва ли не с умилением.

– Думаешь, он вернется в столицу? – робко спросила чуть позже, боясь и желая как можно скорее услышать ответ.

– А разве есть причины не возвращаться?

Месяц спустя…

Обшарпанная потемневшая от времени дверь съемной квартиры не внушала доверия. Еще и запах чего-то пригоревшего, спускавшийся откуда-то сверху вместе со звуками скандала, основательно так сбивал с мысли. Решимость, гнавшая меня всю дорогу, стремительно убывала. Казалось, еще секунда, и я просто сбегу отсюда, даже не рискнув постучать.

Глубоко вздохнув, все же занесла руку, собираясь это сделать, как дверь стремительно распахнулась и едва не заехала мне по носу, я едва успела отскочить.

– Эй, осторожнее! – воскликнула возмущенно, уставившись в знакомые тепло-карие глаза, по которым успела безумно соскучиться.

Удивление в них сменилось сумасшедшей радостью, но голос прозвучал практически спокойно.

– А это тебе месть за все твои попытки прибить меня дверью ванной, – парировал Кевин, едва сдерживая улыбку.

– Было-то всего два раза… Кевин, я – идиотка! – выпалила я и замолчала, внезапно растеряв все слова.