Белые пешки

– Ты замерзла? – сочувственно нарушила тишину Ася, и Саша очнулась от наваждения. – Дрожишь… сними кроссовки, поставь к огоньку.

Нет, не скажу, что они сразу мне понравились и я поняла: ага-а, вот мои друзья до гроба. Ничего подобного. Подумала я другое. Ника – задавака, смотрит противно. Я позже поняла, что другого выражения лица у нее почти не бывает – из-за тяжелых век, глубоких глаз и четко очерченных губ. Ася – пугливая тихоня, чего она жмется к Максу, боится, что украдут? Я еще не знала, как ей трудно заводить друзей. А Марти странная. Ведьма с летающей тарелки. И чего на троих один парень? Симпатичный, конечно, но один. А с другой стороны, «адским» мне никто из них не показался. Я вообще не уверена, что ад существует, а если и существует, вряд ли из него вылезают, чтобы ходить в школу. И я решила присмотреться. Посушить кроссовки. Поесть. Смело взяла сосиску, нереально вкусную и пахнущую елкой!

Марти была в сережках-ключиках. Их латунные спинки ловили блики костра. Она перехватила задумчивый Сашин взгляд и сказала:

– Людям почему-то нравится этот символ – ключ. Даже если они понятия не имеют, какой замок этот ключ открывает. Может, просто надеются, что хоть где-нибудь такой замок есть и за дверкой лучше, чем в окружающем дерьме. Забавно, да?

– Наверное, замок правда есть, – неловко пробормотала Саша. Она удивилась, что разговор так резко повернул в какое-то философское русло.

– А ты так уверена, что за дверью что-то хорошее? – Марти прищурилась.

– А ты уверена, что плохое? – Саша потерла лоб. Она плохо понимала в абстрактных дверях.

– Я всегда верю в худшее. Так удобнее жить, меньше разочарований. – Марти улыбнулась, полезла в рюкзак и извлекла сначала термос, потом стаканы и, наконец, бутылку и штопор, которые вручила Максу: – Ну, кому что? Кагор хороший, крымский.

– Мне чай! – попросила Ася. – Вдруг еще кто-то придет, а мы тут…

– Пьянствуем, – хохотнул Макс, продолжая жевать и передавая открытую бутылку обратно. – Аська трусиха! Марти, мне винища. Как подлинному Цезарю!

– Сам ты!.. – обиделась Ася, и Саше стало ее жалко. – Я просто… ну…

– Нет уж, давайте сначала разберемся. – Ника продолжала рассматривать Сашу как врага народа. Вот ни капельки не расслабилась, пусть и отвлеклась на еду. – Скажи, с тобой есть кто-то еще? Что ты здесь забыла, на болотах? Их же вообще нет в маршрутах.

Теперь и остальные уставились с любопытством. Ух, только бы не прогнали. Но, похоже, они просто ждали какую-нибудь увлекательную историю.

– Да наш главный – придурок просто, – честно ответила Саша, шевеля пальцами ног: носки тоже сняла, положила к огню. – Я вообще не знаю, где все остальные. Наверное, уперлись в другую сторону. Я заблудилась.

– Наоборот, это они лошары, собаки Баскервилей на них нет! – рассмеялась Марти, передавая ей стакан с вином. – Ну давай!

Саша торопливо отказалась:

– Спасибо, я много не пью. А почему наоборот?

– Так лучше? – Мартина одним глотком осушила стакан наполовину и снова протянула. – Ну, для согрева, как мой папа говорит! Если что, я без герпеса и ВПЧ.

Было неловко: опять они все пялились, будто экзамен какой-то принимали. Саша решила больше не выбиваться и сделала глоток; кагор оказался сладким и правда согрел. Но горло защипало, сразу захотелось водички.

– О-ой! – Если вино такое, то водка-то какая? Зато экзамен «зачли»: Марти и Макс заулыбались, даже Ника оттаяла. Саша прокашлялась и торопливо закусила вино сосиской. – Так почему наоборот-то?

– Потому что вожатые бухают на левом берегу, в полукилометре отсюда, через опушку, – сказал Макс, с удовольствием вытягивая ноги. – Вы кругами ходили. Так специально маршруты строят, чтоб подольше шастать. Но есть и короткие, пусть сложные, пути. Вроде этого, через топь. Мы его давно отыскали.

Саша повертела головой, пытаясь хотя бы понять, откуда пришла. Нет, темно уже.

– Отлично, куницы опоздают и не найдут флаг, – заявила Ника злорадно.

– Не, последними будут медведи, как всегда! – возразила Марти.

– Я бы поставил на кроликов, – прокомментировал Макс. – У них Белкевич капитан, а он даже в баскетболе кольцо свое забывает.

– А какими будут ласточки, если вы вообще не проходите маршрут? – резонно поинтересовалась Саша, но Ника только фыркнула:

– А ласточки всегда будут первыми, Саш. Мы ездим на «Остров» уже третий год, а капитанша Катя – девушка вожатого Яши. Флаг мы нашли за пятнадцать минут.

– И где остальные ласточки? – допытывалась Саша. В каждом отряде было человек по восемь. – Надеюсь, не утонули, как я могла? – Она неловко засмеялась.

Ника и Марти переглянулись. Кажется, им было забавно объяснять простые вещи.

– На берегу, – пояснил за них Макс. – Мы привыкли, что команды блуждают долго. Сейчас еще посидим и пойдем туда, начнут подтягиваться волки и олени. А когда все допрутся, будем топить проигравшую команду в речке!

Все рассмеялись, предвкушая веселое зрелище, а Саша вздохнула. Если честно, ей и самой задание «пройдите маршрут и найдите флаг» показалось скучноватым. Теперь она и вовсе чувствовала себя глупо. Одни по болотам с мокрыми ногами бегают, другие вон, сосиски едят и вином запивают. Нормально разве? Честно?

– А вам не кажется, что тупо – такие соревнования делать? – спросила она. – А если что-то случится? Мы без присмотра ходим…

– Да не нагнетай, все всегда путем! – Макс пожал плечами. – За всеми смотрят на самом деле, и мы друг друга не бросаем! – Порывшись в карманах, он вытащил мобильник. Набрал номер и, дождавшись ответа, радостно забасил: – Алё, Яш, куницы, походу, заплутали, вышли кого, а? Одну мы, кстати, в плен взяли, че нам за это будет? Ниче? Обидно! – Он нажал отбой и снова развалился на траве. – Кайф! Весь лагерь бы так… не люблю самодеятельность. Всю эту пионерскую хрень…

С этим Саша была частично согласна. Если бы флаг хоть нужно было украсть у противника или сделать еще что по-настоящему соревновательное… а так? Хотя дальше обещали несколько больших и интересных штук вроде конкурсов на самое красивое ожерелье из шишек, самую крутую постановку «Питера Пэна» и самую большую пойманную рыбу. И лучшую лунную походку на дискотеке, конечно же. Она улыбнулась.

– Не валяйся на земле! – Ася сердито дернула Макса за руку.

– Хочу и валяюсь, нечего командовать, – вяло трепыхнулся он.

– Яйца отморозишь! – заявила она, и Марти дурашливо протянула: «О-о-о!»

Саша едва ее не поддержала: Асю она знала минут двадцать, но уже удивлялась тому, что слово «яйца» может сорваться с ее губ. Ася ткнула Макса в бок, и он все-таки поднялся, буркнув:

– Вечно ты ко мне пристаешь. Ну не будет у меня детей, тебе-то что?

Так я и поняла, кто в этой компании кому нравится. Нет, не скажу, что загрустила, я ожидала подобного. Это просто. Я не гений в психологии парней, но наверняка когда дружишь с тремя разными симпатичными девчонками, в одну неизбежно влюбишься… не знаю. Может, в универе мы изучим теорию вероятности, и я предложу преподу такую задачку. Самой мне ее не решить.

Марти вытащила из кармана пачку сигарет.

– Никто не против? – Она выудила одну и принялась прикуривать от костра.

– Ты куришь? Давно? – удивилась Саша. В «Б» никто еще не курил.

– Она пафосничает. – Макс зевнул и схватил очередную, кажется, пятую сосиску. – Выпендривается, короче. Хотя у нас многие по-крупному дымят.

– Не выпендриваюсь я. Расслабляюсь. – Марти затянулась и с наслаждением выдохнула дым к небу. – Ба-а-алуюсь.

И она улеглась на траву, закрыв глаза. Вид у нее стал более мирный: ни дать ни взять вождь команчей на отдыхе. С очень маленькой трубкой мира, но все-таки.

– Я еще съем, ладно? – Ника хищно впилась зубами в сосиску. – Они вау!

– Толстей, Ника, толстей! – хихикнула Ася и поежилась. – Холодновато.

Макс снял куртку и набросил ей на плечи. Она благодарно улыбнулась и прислонилась к нему. Высокий хвост защекотал Максу щеку, тот, фыркая, сдул его вбок. Саша почему-то засмотрелась на это зрелище. Что-то в нем было… почти киношное. Красивый кадр.

– Знаете, ребята, – снова подала голос Марти, – в такие вечера я понимаю, что иметь друзей прикольно. Да и жить вообще… ничего так.

Она все лежала и не сводила глаз с вылетавшего изо рта сизого дыма, почти даже не моргала. Вождь краснокожих явно впадал в транс и заговаривался. Ника, которой это не понравилось, подползла к ней, отобрала сигарету и, кинув в костер, строго велела:

– Хватит, подруга. Сядь, не кури, тебе еще рожать и все такое. Давай допьем вино.

Марти сморщила нос, но все же села и потянулась к бутылке.

– Макс, будешь?

– Не, – отозвался он, опять сдувая Асин хвост. – Хочу жить не только хорошо, но и долго, а для этого мера нужна в возлияниях!

Марти, хихикнув, разлила остатки вина пополам и чокнулась с Никой, затем слегка коснулась своим стаканчиком стоявшего рядом с Асей термоса.

– За нас. И за тебя, Сашка. – Девчонки, все трое, вдруг отсалютовали ей.

Саша как-то опешила. За нее еще никогда не пили, не считать же тосты взрослых на днях рождения? Тем более странно, когда за тебя вдруг ни с того ни с сего пьют незнакомые люди. Твои ровесницы. Твои странные ровесницы. И это было… приятно? Но она даже не успела пролепетать «Спасибо».

– Звезд много, – задумчиво сказала Ася, подняв голову. – Лето хорошее будет.

– Когда повзрослеем, перестанем смотреть на них, да? – Марти ответила невпопад, грустно и, вылив несколько капель вина в костер, добавила: – Жаль. – И как ни в чем не бывало принялась за сосиску. По подбородку потек блестящий жир.

– Хрю-хрю, – сказала Ася.

Мартина расхохоталась, запрокинув голову, а потом дурашливо завыла волком.

Разговоры у них тоже были странные. Не привыкла я к таким, только в книжках герои-подростки рассуждают о звездах. Бэшки мои чаще говорили о фильмах, о шмотках, о музыкальных группах и журналах. Эти ребята любили другие темы. Может, в ад их записали и из-за этого тоже? Тех, кто думает иначе, ведь часто боятся.

– А ты хочешь повзрослеть? – Марти убрала в рюкзак пустую бутылку и теперь, усевшись по-турецки и слегка покачиваясь, внимательно смотрела на Сашу. Она казалась пьяной – но только казалась. Скорее проверяла что-то.

– А что значит повзрослеть? – растерялась та. Не удержавшись, поинтересовалась напрямик: – Ты, наверное, взрослая, раз куришь и пьешь?

Мартина усмехнулась. Вряд ли обиделась, но взгляд у нее стал изучающий, колючий. «Ага, значит, будешь мне дерзить?» Не привыкла к такому, и друзья ее не привыкли: Макс даже рот приоткрыл. Но ответила она просто и неагрессивно:

– Наоборот. Это оттого, что я еще «рэбёнок», как говорит физик. – Она улыбнулась, раскинула руки с видом победительницы. Крайне довольной победительницы. – Я как раз смирилась, Сашка. Мы малявки, потому и правила нарушаем, и считаем это крутым. Не искать флаги, таскать в рюкзаках кагор, курить и трахаться раньше, чем в школе расскажут про никотин и половое воспитание. У каждого должен быть вот такой годок-два, на «перебеситься», так мама говорит. – Она сощурилась и пошла в ответную атаку. – Так что, хочешь? Быть большо-ой взрослой тетей?