Архивариус: Черный сентябрь

Глеб кивнул. Подошел почти в плотную:

— Крамер — это я! Добрый день.

Они пожали руки и новый знакомый, указал на проходную через турникет.

— Иван Анатольевич! — Представился хозяин положения, прикладывая магнитный ключ, на пропуске. — Проходите!

Глеб прошел через турникет. Мужчина приложил ключ повторно и прошел следом.

— Нам сюда! — Бодро указал на лестницу. — Архив на втором этаже!

— Так вы начальник архива?

— Так точно! Так сказать архивариус! Раньше я преподавал, но с годами решил уединиться в мире бумажных карточек. Годы, сами понимаете.

Крамер слегка дернул губой. Он хотел ухмыльнутся, но сдержался. Глеб как никто понимал, что такое годы. И что такое уединение, среди кипы бумаг и карточек. И как это, сначала заниматься одним делом в управлении, а потом перейти на тихую и монотонную работу.

— Как я вас понимаю.

— Вы серьезно? — Сильно удивился Иван Анатольевич, пропуская гостя впереди себя, перед заходом на лестницу. — Мне кажется, наши с вами годы не сравнимы. Вы еще вполне, в хорошей форме.

— Так ведь главное, что внутри. А не снаружи! На самом деле, я тоже, как вы сказали, архивариус. Начальник архива следственного управления.

— Да вы что?! Это надо же! Значит мы коллеги с вами? Нарочно не придумаешь.

— Это точно! Вот начальство заставляет, цифровать старые дела. Приходится свыкаться с современными реалиями. Поэтому собственно говоря, я и здесь.

— Ну что же, помочь следствию, да еще и коллеге по труду — это святое дело.

Они поднялись на второй этаж. Вошли в огромный по длине коридор. Он был полостью пуст. Их шаги эхом разносились по помещению. На стенах висели разные плакаты, на медицинскую тематику. И пара больших, почти со всю стену портретов известных светил медицины.

— В это время, здесь почти всегда так тихо. Лекции у очного отделения закончились, а вечерники будут через пару часов. — Пояснил Иван Анатольевич, видя как его гость оглядывается, в поиске хоть кого нибудь.

— Ясно.

Они подошли к единственной двери, вдоль большой стены. Надо было полагать, что за ней большое пространство.

Мужчина быстро повернул замок, и пропустил вперед гостя:

— Прошу вас, проходите!

Крамер вошел внутрь. И как же ему, здесь было знакомо. Хотя и находился он здесь, в первый раз. А запах…

— Располагайтесь — Иван Анатольевич указал на удобное с виду кресло, у самого окна. — Позвольте, я дам вам вешалку и вы развесите свой плащ? Надо полагать, вы попали под дождь…

— Да, было бы здорово! Спасибо!

— Чай, кофе?

— Нет, спасибо!

Глеб сел в кресло и огляделся. Больше по привычке. Здесь было очень светло и по каким то личным меркам, уютно. Скорее всего, все так же, по привычке. За последние несколько лет, архив управления стал для Крамера, настоящим пристанищем. Ведь глупо отрицать, что место где ты проводишь, львиную долю своей жизни, не врезается к тебе в память.

А здесь было очень схожее помещение. За исключением расположения. Архив Крамера занимал помещение бывшей библиотеки. И в последнее время, имел отдельный вход. Здесь же судя по всему, архив располагался испокон веков.

Быстро появился Иван Анатольевич, и принес толстую папку.

— Вот, у меня все подготовлено. Когда вы позвонили, я подобрал все, что смог найти.

Он положил документы на стол, перед Глебом.

— Я думаю, моя компания вам сейчас не нужна? Изучать дела, лучше в одиночестве и тишине.

— Спасибо вам!

— Если вы не возражаете, я оставлю вас! Схожу пока в столовую. Может быть вам, что нибудь взять?

— Не стоит, еще раз благодарю.

— Ну что же… Не буду вам мешать.

Начальник местного архива удалился. Глеб открыл пожелтевшую папку.

***

Сергей Петрович Рыков явно не ожидал такого напора, со стороны следствия. Он сидел в кабинете Ширко. Скромно расположившись в кресле, напротив самого начальника следственного управления. Его очки лежали рядом, на столе. Они сильно потели, от того как сам хозяин покрывался потовыми выделениями. И он решил их снять, ибо пользы от них не было.

Его не стали вести в допросную. Надевать наручники и еще ряд действий, характерных при задержании. Подсознательно Иван Савельевич, все же оценивал масштаб трагедии. Которая может разыграться, если главный редактор не заговорит. Он предполагал, что звонки начнутся, что называется, с минуты на минуту. И тем не менее, полковник был весьма решителен. Еще больше он наполнился уверенностью, когда в кабинет вошел Воронов. Сложилось ощущение, что некий груз прямо, как с ледяной горки, скатился с плеч начальника. Андрей все же слыл, бравым сыщиком. И не из за того, что в Волжинске их было, по пальцам пересчитать. Он так же как Крамер, въедался в детали. Мог часами обследовать то, что уже давно изучено. Не на шутку, выбешивал местных экспертов, хватаясь за мельчайшие детали. Заставляя их, проделывать иногда одну и туже работу.

Про минусы Воронова, полковник думать сейчас не хотел. Они конечно же были, как и у любого другого, не просто следователя, а банально человека.

И все же одним из главных недостатков, была наглость и местами лихая беспардонность. Иван Савельевич с ней смирился. Пришлось. Ибо опять же, все очень банально. Воронов был хорошим следаком. Да, местами дерзок, грубоват. Ну да и не в институте благородных девиц, работали они. Работа как водится, оставляет свой отпечаток.

Но легкие нотки сомнения, что Андрей не начнет сжимать тиски, все же закрались. Полковник протер лоб белым платком и уставился на Андрея, в надежде, что тот начнет разговор. Как минимум два факта, нужно было установить. Принадлежность резиновых сапог. И упаковка от презерватива, на заднем сиденье автомобиля.

Воронов словно прочитал мысли своего начальника. Он сел рядом с задержанным и из черного пакета, как на рынке, вывалил на полированный стол Ширко, резиновые сапоги. Обувь небрежно развалилась на блестящем покрытии.

"— Ну начинается!"— Кратко, уловил себя на мысли Иван Савельевич. Мысленно, он уже писал рапорт на пенсию….

— Всего три вопроса! — Дерзко начал Воронов, повернувшись к главному редактору… — Откуда сапоги? С кем и где, у вас был секс, на заднем сиденье автомобиля?

Рыков начал давиться. Он раскашлялся с такой силой, что слюна разлеталась по всему кабинету.

Полковник молча и с серьезным лицом, налил стакан воды из прозрачного графина.

Трясущейся рукой главный редактор осушил до дна, спасительную воду. На последнем глотке, еще немного кашлянул, но поставив пустой стакан на стол, словно ожил. Он небрежно, будто и не был никогда заучкой в очках, протер рукавом пиджака, свой рот.

— И так?! — Напряженно выдавил Воронов, пристально всматриваясь в лицо Рыкова.

— Ну знаете! — Выдохнул Сергей Петрович — Мне кажется, что вы перешли все рамки дозволенного. Да уж, что ж там. Даже недозволенного. Ладно. Пускай адвокат будет позже. Он все равно, вас размажет. Потому, что на меня у вас ничего нет. Да, собственно говоря и быть не может. Три вопроса? — Со злостью в голосе переспросил главред.

— Угу!

— Тогда стало быть, три ответа! Сапоги из магазина. Если вы не обратили внимание, на дворе осень. Грибной сезон. В наших краях знаете, практикуется! А я, очень даже, любитель тихой охоты. Секс был с проституткой. Как вы правильно заметили, на заднем сидении, моего транспортного средства. Прошу заметить, защищенный секс. Где? В лесу, на выезде из города. Там съезд есть, к реке. Так вот собственно говоря, там сие действо и было. — Рыков закинул голову, как бывалый гусар — Три вопроса! Три ответа!

— Вы знали убитую, Тоню Валееву? — Воронова откровенно бесила, наигранная манера задержанного. Вел он себя нагло. Но и давить слишком сильно, Андрей не хотел. Вонь которую мог поднять, этот простой на вид ботаник, будет не выветрить очень долго. О произволе органов, сейчас не пишет только ленивый.

— Так так — помахал пальчиком Сергей Петрович, будто отчитывал двоечника. — Три вопроса, три ответа. Это уже четвертый. Если мы продолжаем разговор, то уже только в присутствии моего адвоката.

— Ну что же, вам сложно ответить? Тем более если скрывать нечего…

Лицо Рыкова, странным образом переменилось. Сейчас, словно по взмаху волшебной палочки, или какому заклинанию, буквально в одну секунду, перед сыщиками сидел мужчина, в полнне серьезный и со стальным, даже зловещим взглядом. А голос его, становился чертовски неприятным:

— Молодой человек, не стоит держать меня за идиота. Это дорого вам обойдется. Повторю в последний раз. Или мы закончили и вы приносите мне, свои извинения. Или мы дожидаемся адвоката, и в первую очередь составляем жалобу, как минимум на незаконное задержание и тот бардак, что вы устроили в редакции.

— Андрей! — Резко прервал обоих Ширко и махнул своему подчиненному, в сторону двери. — Выйдем на минутку.

Когда дверь захлопнулась и полковник с Вороновым оказались в коридоре, слегка оглядевшись и низким тоном, Иван Савельевич сказал:

— Ты что не видишь, что это бесполезно? Мы таким образом, яму и себе и расследованию в целом роем. Ты понимаешь, что он не шутит, не про адвоката, не про жалобу. Любая проверка докажет, что мы задержали его с нарушением. А если подключаться, его коллеги журналисты, то вообще пиши пропало.

— Вы что предлагаете? — Сквозь зубы пробурчал Андрей — Отпустить его и хрен положить на расследование. Вы понимаете, что многое сходится?

Ширко так же перешел на нервозный стиль общения:

— Что у тебя сходится? То что он резиновые сапоги носит. Так девяносто процентов жителей нашего города, носят такие же. Сентябрь на дворе. Люди в лес ходят. За грибами, за ягодами. А уж с кем он трахался, в своей собственной машине — это вообще не нашего ума дело.

— Товарищ полковник!

— Слушай меня внимательно — злобно перебил Ширко, заиграв желваками. — У тебя не больше часа. Берешь с собой Эдуардыча, сапоги Рыкова и пулей летите к дому Буряка. Сравниваете следы и если получится откатываете отпечатки. Откуда только возможно. Я его сейчас задержу, снимем отпечатки, все экспертизы. Попрошу Шубину, что бы потянула время. Но на все про все, у вас не больше часа.

Полковник сильно хлопнул по плечу Андрея и вернулся в свой кабинет.

22

После огромного количества людей, техники и прочих следственных действий, дом убитого Якова Анатольевича, стоял среди улицы, как потерявшейся ребенок. Он выглядел жалко и беспомощно. Одиноко и предательски брошено.

Воронов и Маковский подъехали с главной улицы. Но заходить решили, через ту самую крохотную калитку, за углом. Которую обнаружил Крамер и судя по всему убийца.

Безлюдная, расположившаяся среди кустов черноплодки, она так же была заперта на защелку. Которую Воронов открыл, даже не перегибаясь через дверцу.

Дождь давно закончился. Оставив после себя, разлитые лужи и размытые дороги. Но небо, продолжало давить своим свинцовым светом. Солнце в этот день, так и не вышло.

Андрей вошел на участок. Сделал несколько шагов. Конечно следственные действия предполагали, фото и видеофиксацию, но сравнить отпечатки вживую, было куда практичнее. Тем более с таким спецом, как Маковский.

Валентин Эдуардович уже по привычке, или по особенности своей профессии, шел последним. Медленной переваливающейся походкой, неся в руках свой служебный чемоданчик. Его вообще привыкли видеть, именно таким. Всегда сзади, в руках с чемоданом. Не торопясь и не строя, как в кино предварительных выводов, он въедливо изучал обстоятельства преступления.