История одного злодея

– Ты…мне было 17…

– Ты уже тогда была распутной и коварной. Лезла не в свои дела, – он вдруг понял, что не сможет сдержать злость, если продолжит. – Впрочем, оставим прошлое прошлому.

– Я тебя любила…

– Ты всегда была избалованной, мерзкой дрянью. Вот и всё, что у тебя было. Скоро ты будешь единственной Шиловой. Здесь, в сумасшедшем доме, ты закончишь свой век, уж я об этом позабочусь.

Люци встал, одёрнул пиджак и кивнул санитару. Виктория тихо плакала. Медсёстры посмотрели на гостя недоверчиво, но он уже скрылся за дверями коридора.

Глава 31.

Тихая глушь Подмосковья ласкала уши, солнце упорно светило на промёрзшую за ночь землю. В удивительном лесу неподалеку от дома Люци прогуливался целый час, чтобы дать своей спутнице вдоволь побеситься. До этого момента он и не думал, что у его избранницы такой горячий нрав. Сын дяди Саида может смело сказать ему спасибо за спасение своих нервов. Самого Люци злость Далии только забавляла. По не понятным причинам её лицо было ещё красивее со сдвинутыми бровями и раздуваемыми в порывах гнева ноздрями. Она причитала что-то себе под нос по дороге к дому, а как только вошла, начала шуметь и кричать. Злилась ли она на себя за то, что пустила в свою жизнь такого человека? Злилась ли она на него за то, что он позволил себе воспользоваться её доверием?

Это всё было неважно, потому что они были вдвоём. Люци не думал о поисках, которые развернул в городе Пугин. Он не думал о матери Далии, которая не может уснуть, пока не узнает, что с её дочерью. Он не думал о её отце, который постарел на 10 лет, взяв на себя вину за случившееся. Он не думал о Французе, который узнал о происшествии и велел пристрелить Люци, как только он появится. Он не думал о Далии, которая вытирала слёзы безысходности, понимая, что от ещё одной ночи в дороге она помешается. Он думал только о том, что они двое против всех, в этом маленьком домике, потерянные и счастливые. Даже если Далия пока не понимает, какая это удача.

Любящее сердце простит свои осколки.

Он вошёл в дом, вокруг было тихо. Далия, как море после шторма, спокойно сидела на своей кровати и смотрела в окно. На её открытое, беззлобное лицо падал мягкий свет, отчего происходящее казалось ещё прекраснее.

– Если ты решишь хорошо провести время, мы можем сходить вместе погулять, – она не отвечала. – Я имею ввиду, собрать грибы там, или ягоды. Тут есть видеомагнитофон и штук 40 кассет. Можем найти что-то подходящее.

– Сколько ты будешь держать меня тут?

Её глаза всё также смотрели в сторону, но Люци смутился. У него не было чёткого плана, но он знал, что ситуацию лучше решать по мере поступления проблем. Уже скоро нужны будут продукты. Это уже выход в деревню, как минимум. Но ведь денег достаточно, чтобы скрываться год точно. За это время все внешние факторы отстанут, родственники потеряют надежду и можно будет рассчитывать на хэппи-энд. А какой он, их хэппи-энд? Он же не может жениться, если только не убежит куда-нибудь за границу, например. Рискованно, ведь нужно достать поддельные документы, а значит засветиться. Тут его сцапает Француз, если только к тому моменту он не ляжет в землю или сточную канаву.

– Чтобы перейти на следующую стадию, мне нужно, чтобы ты мне поверила.

– Я тебе верю, – она повернулась к нему так резко, что серьги в её ушах ударились о ткань платка. – Тебе нужны доказательства?

– Да… – он смутился, потому что сам не придумал, каким образом поверит в её доверие.

Далия быстро прошла через дверной проём и несколько досок комнаты, где сидел Люци. Нагнувшись она поцеловала его прямо в губы, резко и недолго, а потом сразу отпрянула назад и выпрямилась.

– Так нормально?

– Зачем ты так…

– Ты не понимаешь, что сейчас испытывает моя семья, не зная, где я, – она стояла прямо, без слёз, но голос её подёргивала злость. – Ты думаешь, это всё шутки, так, развлечение. Понравилась девушка, её можно как тумбу передвинуть в свой дом и всё нормально. Я человек, у меня есть свои чувства, своё мнение. Ты не имеешь права держать меня здесь только потому, что считаешь, что меня не отдадут тебе в жёны. Со всеми нужно договариваться, а не брать силой то, что хочется. Теперь не только моя семья не отдаст меня. Я сама никогда не соглашусь на этот брак, – он насторожился. – Хочешь пытай меня, хочешь убей. Я не боюсь того, что мне суждено. Но согласия на брак ты не получишь.

Люци смерил её фигуру, настроена решительно. Значит будет из принципа упрямиться как осёл. Теперь требуется правда.

– Я бандит, – она застыла. – Слышишь меня? Я бандит, – Далия стояла на своём месте, смотря на него с высоты своего роста. – Как ваш Пугин.

– Семён Карлович…

– Заявился ко мне со своей дамой и пистолетом. Чтобы я больше не подходил к тебе.

– Это неправда.

Он встал, чтобы она могла смотреть ему в глаза, немного задрав свою хорошенькую голову. Её кофейные датчики испытывающее вдирались в собеседника и не находили лжи. На это он и рассчитывал, поэтому сознание его ликовало.

– Я не хотел тебя впутывать в свои дела. Я купил ресторан и новую квартиру, чтобы мы могли жить нормально.

– Я не выйду замуж за бандита.

– Я знаю, – он улыбнулся и дотронулся до её руки. – Поэтому и пытался всё решить мирно, но тихо, чтобы у нас оставалась возможность быть вместе.

– Отец знает?

– Думаю, да. Я не мог ждать, поэтому и привёз тебя сюда, пока ещё ты не знала ни о чём.

Повисло молчание. Нет ничего реалистичнее правды, но Далия думала не об этом. Она пыталась разобраться в чувствах, принесенных этой честностью. С одной стороны семья, которая безусловно права в своём нежелании отдавать дочь за бандита. Она бы сделала также, если бы решение касалось её ребёнка. С другой стороны Люци, который был бандитом, но оставался её лучшим другом, с которым они провели долгие часы и который никогда не относился к ней недостойно до этого дня.

– Я запуталась.

– Я знаю, – он обнял её и победоносно улыбнулся. Червяк сомнения обязательно догрызёт яблоко, если его правильно направить. – Дай нам шанс. Немного времени и обещаю, ты получишь свои ответы.

Глава 32.

Асмодей елозил на своём сидении в кресле самолёта. Он был напряжён и нетерпелив. Один из его ребят сел на хвост Шиловой, но брать её он не давал, хотел всё сделать лично. Дело в том, что его люди хоть и хорошо выдрессированы, но имеют огрехи в исполнении сложных заказов. Убить проще, чем взять живьём. Конечно, среди киллеров и бывших спортсменов тяжело найти кого-то изуродованного хитростью. Как правило, эти люди прямые и простые, поэтому если видят какую-то неприятную историю, тут же стреляют. Лучше переборщить, чем упустить.

Эта девчонка поехала в Москву. Прямиком в Москву. Ни стыда, ни совести, что называется. Хорошо, что у них есть связи в ГАИ, снять показания с камер оказалось не сложно. Современный мир, современные технологии. И не пукнешь, чтобы не зафиксировали.

Его усталые чёрные глаза закрылись, и он подумал, что сейчас самое время выпить холодненькой кока-колы. Однако на борту эконом класса таких услуг почему-то не предоставляют, а ждать бизнеса он не мог.

Астарот часто добродушно посмеивался над Асмодеем. «С такой густой бородой тебе лучше не появляться в аэропорту. Террорист в лучших традициях». Он сжал кулак и открыл глаза. Всего пару часов потерпеть и эта девчонка будет наказана.

В это время Аня прощалась с очередным водителем где-то недалеко от метро. Это был когда-то красивый мужчина, а теперь хорошенький дедушка, понимающей, что засматриваться на молоденьких ему не по рангу. Всю дорогу он болтал о своих детях, и Аня знала, что таким людям достаточно кивать в такт, чтобы всё было как надо. Её это вполне устраивало, ведь она не знала ни один номер телефона наизусть, никому не могла позвонить, предупредить, что едет. Да и родители по воскресеньям дома, в разных комнатах занимаются чем-то глубоко личным. Мать пьёт, отец работает.

До их загородного дома можно было добраться только на такси. Выйдя из метро, девушка поймала попутку, по старинке. Молодой человек, подозрительно спортивный, предложил подвезти. Она сжала в сумочке пистолет Астарота и улыбнулась. Конечно, давайте.

Если бы они хоть немного подумали о том, что Аня провела в их компании достаточно времени, чтобы запомнить кого-то из их людей. Точнее всех. Зрительной памятью Шилова получила аттестат в школе и диплом в университете. Когда дело было в принципе, а не в деньгах, естественно. Что для неё значило лицо, стоящее рядом с бородатым мужиком в Замке Люци? Да ничего, собственно говоря. Если бы не её положение пленницы, в котором так важна концентрация. От любого шага зависит твоя жизнь, в прямом смысле этого слова.

Значит, они уже в курсе, где она.

– Остановите, пожалуйста. Меня что-то укачало.

Молодой человек прижался к обочине, и тут Аня пульнула ему прямо в бок. Тот рукой рванул в дверь машины, но она уже пустила вторую пулю ему в лоб. Кровь залила всё пространство серенького седана и саму Шилову. Она вышла из машины, достала из чемодана одну из своих футболок и протёрла лицо, швырнув её в багажник.

Он оказался достаточно тяжёлым, но если откинуть переднее сидение назад и очень хорошо напереть, то можно перекинуть его туда. Так освободилось водительское сидение.

По сути Шилова знала как водить из сериалов и дотошных кинокартин. На деле оказалось не так уж сложно, ведь автоматическая коробка передач и желание выжить очень хорошие аргументы в пользу скорости обучения.

Безлюдная трасса к их дому, окруженная лесом, ещё полчаса мелькала перед глазами девушки, прежде, чем она нашла те самые ворота. Когда-то её отец привёз сюда совсем маленькую Аню, тогда он ещё любил её. «Смотри, тут мы будем жить. Тебе нравится?» Она кивала головой, сидя на его больших руках. Да, это всё было словно в другой жизни.

Ворота оказались закрыты, и сколько бы она не сигналила, не выходил никто из рабочих. Ей пришлось выбраться и жать на звонок, но реакции не последовало. Ещё подростком она вместе с одним из своих парней, охранником их дома, сделала дыру в заборе, чтобы спокойно ночами придаваться утехам в лесу. Сейчас это место найти было не просто, она давно им не пользовалась, но спустя три ложных попытки, прутики поддались.

Газон перед домом начал прорастать сорняками, это был не добрый знак. Двери дома тоже оказались закрытыми, но Аня часто теряла ключи, поэтому в одном из камней спрятала дубликат. Внутри было тихо. Она крикнула, но ни отец, ни мать не отозвались.

Ей понадобилось время, чтобы обойти весь дом. Никого. В холодильнике гнили продукты, зелень превратила один из ящиков в болото. Если и есть какое-то объяснение этому, то у отца в кабинете.

Он любит простые формы и современные решения. Его кабинет был как всегда прибран, и Аня вспоминала, когда же заходила сюда в последний раз. В узком кресле за столом оказалось удобнее, чем ей казалось. Она сидела там, как завороженная. Столько раз ей приходилось стоять по другую сторону стола с опущенной головой, потом с задранным носом, потом с нахальным безразличием. Столько раз ей приходилось оправдываться, просить, требовать. Отец сидел в своём модном кресле с безразличным видом и отстраненно посматривал на свои бумаги.