Я охочусь на тебя

— Вот так. — Мягко надавив на прогнутую спину девушки, Александр заставил еë прильнуть к нему всем телом. Свободной ладонью парень зарылся ей в волосы и привлëк для поцелуя. По-хозяйски впившись в губы девушки, он скользнул рукой вверх по еë талии. Александр намотал конец верёвки на ладонь и, потянув вниз, вынудил Агату прогнуться сильнее. Александр покусывал и обцеловывал ей шею, расстëгивая собственные штаны. — Раздвинь ноги пошире. Я хочу очутиться в тебе. — Прикусив губу, Агата послушно позволила коленям разъехаться в стороны. Коротким и нетерпеливым жестом Александр рванул с неë колготки, а после и трусики. — О, господи, Агата, никогда больше не надевай шëлковые, я умоляю тебя!

— Почему?..

— Их трудно порвать.

Агата издала протестующий звук, а Александр отодвинул ткань в сторону и резко проник в неë. Не дав ей ни мига привыкнуть, парень приподнял еë за подмышки… И опять опустил на собственные бëдра, протолкнувшись ещё глубже. И опять… и опять… Агата захныкала, извиваясь, с трудом удерживаясь от того чтобы укусить парня до крови.

— Александр! Нет… я… сама…

— Попробуй, самостоятельная девушка.

Агата вжалась в него своей промежностью и толкнулась бëдрами вперëд. Александр вдруг зашипел, ощутив глубину проникновения…

— Не сдерживайся, давай. — Прошептал он.

И Агата отпустила себя. Она откинула голову назад и, удерживаемая лишь коленями да верёвкой в руках мужчины, запрыгала на его фаллосе, как чокнутая. Лишь тяжëлое дыхание и напряжëнный взор Александра удерживали еë от…

— Ох…

Пальцы мужчины вдруг легли между ними и Агата, наткнувшись на них промежностью, чуть не взорвалась. Тело, не спрашивая еë, лопнуло на миллиард искр. Мир прекратил существовать. Спустя пару минут Агата стала приходить в себя: влажная, трясущаяся, задыхающаяся… Александр бережно обдувал ей лоб, высушивая капли пота.

— Как руки? — спросил он.

— Не ощущаю…

— Сейчас, потерпи минуту. — Александр развернул еë спиной и начал медленно распутывать узлы.

Поначалу Агата ничего не ощутила, но затем…

— Ооох…

— Побудь сильной совсем чуть-чуть, красоточка. — Бережные пальцы Александра медленно разминали еë предплечья, посылая волну колючек по всему телу.

— Жуууууть…

— Тебе не понравилось? — спросил он.

— Вообще-то… да, очень. — Агата немного зарделась, но с вызовом посмотрела в его глаза.

— Благодарю за признание и за смелость. Ты очень смелая кошечка, Агата.

Обескураженная нежностью парня, Агата поднялась и стала приводить себя в порядок. Когда мужчина собрал верёвку, она неловко кашлянула.

— Сейчас, возможно, не лучшее время, но… завтра похороны. Ты придëшь?

Александр кивнул без раздумий:

— Там может быть опасно. Мы с Сэмми прикроем тебя, если что.

Вздохнув, Агата кивнула и поднялась, намереваясь уйти.

Голос мужчины догнал еë возле самого порога:

— Агата, пожалуйста, будь осторожна.

— Буду.

Следующим утром Агата поднялась с тяжёлой головой. Из зеркала на неë глядела уставшая, испуганная девушка.

“Прекрати, Агата. Тëтя не одобрила бы твоего настроения. Будь смелой и прочти речь на похоронах. ”

Она тихонько вздохнула и открыла шкаф.

Оттуда она достала чëрное элегантное платье с обнажëнными плечами и длинное, с прозрачными длинными рукавами, приталенное.

Обведя взглядом просторный зал, Агата рассматривала родню.

“Большинство из них собирались приехать на днюшку тëти. А вышло вот как…” — Они все обозлены на тебя, Сэм.

— Мы ведь не могли запустить их в особняк, где проводится расследование. — Ответил японец, одетый в белую рубашку с чëрным галстуком, чëрные брюки и чëрный пиджак.

— Но могли предупредить их до прилëта в страну. — Сказал Александр, облачëнный в похожий чëрный костюм, как у Сэма.

— Они по-любому прилетели бы на похороны. — Проговорил Сэм.

Неловко переплетая пальцы, Агата старалась не глядеть на коричневый закрытый гроб, обложенный цветами. Парни встали поплотнее к ней, будто заключая в тëплый кокон сочувствия. Рэйчел, не чинясь, ухватила руку Агаты, притянув поближе.

— Мы будем около тебя каждую минуту, обещаю тебе. — Произнесла блондинка в длинном чëрном платье.

— Это так странно. Я гляжу на вас и понимаю, что потеряла единственного родного человека… Однако взамен обрела друзей. — Ответила Агата.

— Звучит пафосно, но мне нравится. — Сказал Сэм с улыбкой.

Опять Агата стала высматривать в толпе знакомые лица.

— Нам надо быть внимательнее на случай, если объявится Чарльз. — Посерьезнел Сэм.

— Я до сих пор понять не могу, как он узнал, что мы всё поняли… — протянула Рэйчел.

— Скорее всего, Чарльз всё же не полный дурак. — Ответил Александр.

— Вы думаете, он возвратится? — вопросила Агата.

— А у него имеются причины для этого? — спросил Александр.

— Я не знаю. Я уже ничего не знаю… — Прищурив глаза, Агата вгляделась в толпу. — Однако знаю, у кого можно попробовать выяснить.

Проследив за взором Агаты, Сэм увидел стоящих около стены Элизу и Данте.

— Думаешь, они сообщат тебе что-то, что не сообщили полиции? — спросил японец.

— А вдруг? Что мы теряем?

Он пожал плечами, и Агата пошла к кузенам.

При приближении девушки, Элиза с Данте немного съëжились.

— Агата, что-то произошло? Мы можем чем-нибудь помочь? — спросила Элиза, в длинном скромном чëрном платье.

— Если ты о похоронах, то нет. Я хотела спросить кое что.

— Хочешь узнать, где Чарльз? — спросил Данте.

Агата повернулась к кузену.

— Мы правда не знаем.

— В последний раз мы видели его несколько дней назад… — Сказала Элиза.

— Когда точнее?

Кузина в задумчивости сжала и разжала кулак:

— По-моему, когда он отдал мне мою серьгу, так, Данте?

— Ага, верно. В то утро, до того, как пропала его тачка.

Про себя покраснев, Агата вспомнила разбитый седан. Переглянувшись, ребята синхронно вздохнули.

— Агата, мы хотим тебе кое-что сообщить… — начала Элиза.

— Мы с Элизой планируем покинуть страну, лишь нам позволит полиция. — Сообщил Данте.

— Чего?.. Почему?

— По… многим причинам. — Уклонилась от прямого ответа Элиза.

— Вы… намерены быть вместе?

Элиза застыла словно ночной зверëк, попавший в лучи фар.

— В смысле? Ты о чëм?

Вздохнув, Агата встряхнулась и собралась с духом:

— Я знаю о вас. О ваших… отношениях. И я… не осуждаю. Я не имею права делать этого, не побывав на вашем месте.

Какое-то время они оба молчали и переваривали инфу.

— Подобные отношения непросто понять… — Сказал Данте.

Кивнув, Агата обняла себя двумя руками, словно от холода:

— Когда вы возвратитесь назад в Англию?

Прикусив губу, Элиза посмотрела на Данте.

— Когда ты прекратишь презирать нас за то, что сотворил наш батя. — Сказал он.

— С чего вы взяли, что я вас презираю? — спросила Агата. — Почему я должна судить вас по его поступку?

Мягко улыбнувшись, Элиза взяла руку Агаты в свою.

— Мы возвратимся, обещаю. — Произнесла Элиза.

Прикусив губу, Агата вглядывалась в их лица.

— Агата, проповедь начинается. — Сказала Элиза.

Агата мысленно поëжилась и послушно направилась к собственному месту в первом ряду. Всю проповедь она не могла оторвать взгляд от гроба тëти. Священник болтал что-то про душевную близость, лучший мир…

Однако Агата не слушала, позволив себе сейчас — очень ненадолго! — упасть в скорбь. Слëз не было. Возможно, за это стоило благодарить еë друзей. Те сидели около неë, кидая на Агату короткие поддерживающие взоры.

Вдруг Рэйчел пихнула еë в бок локтем:

— Агата! Твоя речь!

Лишь теперь она поняла, что все, даже священник, глазеют на неë выжидающе.

Пришлось подниматься на трибуну, игноря дрожь в коленях. Бумажка с речью дрожала в еë пальцах.

— Мы все скорбим по безвременной утрате нашей дорогой Аннет… — Агата мямлила речь и не поднимала глаз от подсказки.

Зрители почтительно молчали. Когда она завершила речь, раздалась пара жидких аплодисментов. Агата спустилась с трибуны, не глядя на родню. Один за другим люди поднимались на трибуну и говорили, говорили… В какой-то миг Агата поняла, что ей не хватает воздуха.

Она тронула Рэйчел за рукав и прошептала:

— Не переживай, я скоро вернусь.

Ободряюще сжав еë ладонь, Рэйчел отпустила, кивнув.

Агата разлеглась на траве, глубоко вдыхая запах весенних цветов. Часовня осталась за поворотом лесной дороги, а тут были тишина и спокойствие. Вдали зелëная равнина с редкими деревьями. Голубое небо с редкими проплывающими облаками.

— Эй, ты в норме?

Агата чуть не закричала от неожиданности.

— Боже, Эллиа, ты напугал меня до смерти!

— Оу. Не специально, слово скаута. Я пришёл выразить свои соболезнования, а здесь гляжу, ты удираешь…

— Мне там стало душно.

Эллиа радостно улëгся около неë на траву:

— Ты скучаешь по ней, да?

Агата помотала головой, подбирая слова:

— Скучаю — это неподходящее слово. Я просто словно… узнала, что затонул соседний континент. Проходят дни, а я всё никак не могу осознать абсурдность этой новости. Наверное, поэтому и не реву. Я просто ещё ничего не поняла.

Сорвав травинку, Эллиа засунул еë в рот, задумчиво пожевал:

— Я знаю, о чëм ты говоришь. Я лишился обоих родителей лет 10 назад. Не рыдал целый месяц. Даже не думал о том, что они скончались. А затем как-то я увидел старую рубаху отца в шкафу и меня словно прорвало. Я ревел безостановочно пару недель. Даже в школу прекратил ходить.

— И как ты пережил это?

— Мне помог друг. Дилан. Он слушал мой плач по 20 часов в день и иногда давал по башке. Мне помогало. Могу предложить тебе этот же метод. Конечно, по башке я тебе не надаю, но… порыдать можешь. — С готовностью раскрыв объятия, Эллиа повернулся на бок.

— Я бы с удовольствием. Но боюсь, что сейчас не смогу рыдать. Я не ощущаю такого желания.

Не став слушать возражения, он сгрëб еë в охапку. Его большие руки обхватили Агату двумя толстыми канатами.

— Не ощущаешь — не рыдай. А ощутишь — я буду рядом.

Где-то внутри неë вдруг поднялась горячая волна. В ноздрях защипало. Растерянно рассмеявшись от удивления, Агата ощутила странное напряжение в области живота.

Придавленная к груди Эллиа, она медленно выдохнула… А затем ощутила, как слëзы стали появляться в уголках глаз. Агата всхлипнула. Затем опять… и опять… А после слëзы потекли одной нескончаемой удушающей волной. Плечи девушки содрогались, сжимаясь и трясясь. Мужчина стал неспешно покачивать еë из одной стороны в другую, придавив свой подбородок к еë голове. Ревя взахлёб, Агата безжалостно сжала пальцами его рубашку и поцарапала ему грудь. Мужчина терпеливо ждал, перебирая пальцами еë волосы.

— Я любила тëтушку…

— Знаю.

— Она была всем для меня…

— Понимаю…

— Я так хочу вернуть еë… — Агата рыдала долго, от души, не сдерживаясь и не думая о внешнем виде.

Наконец, будто прошло миллион лет, боль в еë душе стала затихать… Будто ощутив перемену еë настроения, Эллиа ослабил объятия. Откуда-то из заднего кармана он вынул пачку салфеток и протянул ей. Сквозь слëзы с икотой Агата нашла в себе силы улыбнуться.