Я охочусь на тебя

Та вдруг нежно поглядела на Сэма:

— Незадолго до того, как Сэт… ми уехал. Помнишь, младший братик?

Вскинув глаза на сестру, Сэм впервые улыбнулся:

— Помню. Однако ëкаев там тогда пока не было.

— И лыж тоже не было. Ой, долину тогда засыпало снегом на пару дней! — Сказала Айко.

— Ага, все ворчали, кто-то не мог уехать… дороги перекрыло… — Сказал Сэм.

— А нам было так весело! Мы гуляли в лесу, играли в го, катали снеговиков… — сказала Айко.

— И ты соблазнила всех парней в радиусе 5 километров. — Предположил Александр.

— Сэм, дурачок! — Сестра, смеясь, стукнула брата по плечу, и в это мгновение в гостиную зашёл мужчина.

Воздух плеснул по гостиной стылой волной, будто кто-то раскрыл все окна, и морозный ветер ворвался в помещение. Мужчина обвёл компанию взором, который тянул плечи к земле. Он был седым. Морщины залегли вокруг его глаз. Он был одет в чëрные брюки, белую рубашку и чëрный галстук.

— Ëкосо. О-матасэ симасита. — Сказал он.

Брат и сестра замерли, будто лани перед капотом несущегося грузовика.

“Нужно спасать ситуацию”. — Подумала Агата. — Здравствуйте!

Глаза пожилого мужчины переключились на неë. От его взгляда веяло жутким, практически нечеловеческим спокойствием.

На миг Агата ощутила себя мешком зерна: взвешена, оценена, обзавелась биркой. Еë спина покрылась колючими и мерзкими мурашками.

“Поверить не могу, что ласкового и доброго Сэма воспитывал… этот мужик”.

Айко оглянулась на неë и торопливо поднялась навстречу папе.

Появившись из-за спины мужа, Фуджико тут же перевела внимание на себя:

— Дорогой, у нас гости.

Сбоку от Агаты Александр вдруг поклонился:

— Я Александр Нильсен. Приятно познакомиться.

Примеру парня вторила и Рэйчел, впрочем, не вставая:

— Меня зовут Рэйчел Линд. Приятно познакомиться.

Агата тоже не стала отставать:

— Я Агата Харрис. Очень приятно.

— Меня зовут Нобусада Макото. Рад принимать вас в собственном доме.

— Это друзья нашего Сэтсуо, дорогой. — Сказала Фуджико.

Лишь теперь пожилой мужчина соизволил переключить взгляд на сына. Поднявшись, Сэм спокойно выдержал взор отца, поклонившись.

“Маме ты глубже кланялся…”

— Добро пожаловать домой, младший сын.

— Я дома, папа.

Метнув шустрый взор от одного мужчины к другому, Фуджико немного стиснула руки:

— Пожалуйста, садитесь за стол. Всё готово.

Мягко стиснув руку Агаты, Рэйчел поднялась и увлекла девушку за собой.

“Всё-то ты понимаешь, Рэйчел. Даже моë волнение сейчас…”

Блондинка будто специально села между Агатой и Нобусадой.

Агата прошептала ей:

— Рэйч, я тебя обожаю.

— И я тебя, трусливица.

Нобусада вытер руки предложенным полотенцем и, спокойно бросив его на пол, важно возвестил:

— Итадакимас.

Приподняв брови, Агата наблюдала за тем, как сестра Сэма послушно подбирает кинутое полотенце.

“Здесь, возможно, так…принято? — Агата опустила глаза на стол, оценив разложенные блюда. — Воу. Палочки. Я знала, что это станет проблемой…”

Агата понаблюдала за тем, как все вокруг более-менее ловко берутся за палочки, и вздохнула. Она решительно взялась за палочки, перехватив их на середине. Затем подвигала в разные стороны. После покосилась на блондинку. Она попыталась сымитировать постановку пальцев подруги, но потерпела сокрушительную неудачу.

— Харрис-сан, может, вы хотите воспользоваться вилкой? — предложила Фуджико.

— Что вы, Фуджико, я непременно справлюсь с палочками.

Понимающе улыбаясь, пожилая дама посеменила из помещения. Спустя минуту Агате подали вилку.

Фуджико прошептала ей:

— Не переживайте, многие иностранцы не умеют пользоваться палочками. Однако нам до бесконечности приятно, что вы пытаетесь.

“Эм, по крайней мере, я доставила им удовольствие…”

Кушать все стали молча. Фуджико с Айко не садились, а обходили всех. Сначала они налили напитки мужикам, затем — Агате и Рэйчел.

Супруг Фуджико, не обращая на них внимания, поднял свой стакан:

— Я бы хотел выпить за своего блудного сына и поблагодарить бога за то, что он вернулся.

“Подобным тоном лишь преступников отчитывать. Если не прислушиваться к словам, это приветствие можно запросто перепутать со смертным приговором”. — Неловко подняв свой стакан, Агата смущённо покосилась на Сэма.

Тот со спокойной враждебностью глядел папе прямо в глаза:

— Кампай.

Его мать и сестра встали поближе к стене и наблюдали за тем, как ребята пьют.

“А что они не пьют с нами? Что за глупость?”

Когда стаканы опустели, отец Сэма с насмешкой поинтересовался:

— Что ты можешь рассказать нам о своей жизни, младший сын? Сколько тачек ты разбил? Сколько… женщин сменил?

— Дорогой! — Голос Фуджико был еле слышен.

Нобусада даже головы не повернул к жене.

— Столько, сколько ты бы не смог за три жизни, папа.

Опасно прищурив глаза, отец парня приподнял подбородок повыше. Мать и сестра Сэма опять замельтишили вокруг стола, подкладывая риса и подливая напитки.

“Они и кусочка не скушали с той минуты, как мы сели… Это что за дискриминация по половому признаку?! Я понимаю, что с собственным уставом в чужой монастырь не ходят, но всë-таки… До чего же меня это бесит!” — Фуджико… могу я вам помочь?

Замерев, та почему-то в испуге метнула взор на супруга:

— Что вы, Харрис-сан, я справляюсь с собственными обязанностями.

— Вы хорошо справляетесь, Фуджико, но вам, наверное, тоже хочется присесть.

— Я не могу присесть, пока мои дорогие гости нуждаются в чëм-либо.

— Мы сами можем превосходно себя обслужить. Вы же так хорошо всë устроили.

Александр шепнул Агате:

— Остынь.

Однако ту уже несло, и остановить девушку было уже невозможно:

— Фуджико, Айко, вам стоит присесть и покушать вместе с нами.

Неожиданно прокашлявшись, Нобусада привлёк к себе внимание:

— Харрис-сан, вы сейчас заявили, что моя дама плохо вас обслуживает?

Рэйчел в испуге ухватила Агату за край штанины.

— Нет, конечно! — Агату захлестнуло злое отчаяние. — Но они ведь не прислуга! Они устали и хотят есть!

— Вы не знаете наших традиций, Харрис-сан, это очевидно. — Произнёс хозяин дома. — И ваше возмущение… как минимум показывает вашу невоспитанность.

— Вы не можете оправдывать своё варварство какими-то традициями! — Отчеканила Агата.

Нобусада вдруг неторопливо поднялся.

Костяшки его пальцев стали белыми.

— Я не позволю… — начал он.

В слудующий миг Сэм оказался между Агатой и отцом:

— Только попробуй что-либо ей сказать.

Пару мгновений отец и сын глядели друг на друга как оскалившиеся собаки.

Затем хозяин дома прорычал:

— Ты ни капельки не изменился. По-прежнему такой же безответственный и глупый. Не умеешь себя вести и ставить себя перед девушкой. Я понятия не имею, зачем моя жена привела тебя назад домой. Ты просто бесполезный генетический материал.

Мать Сэма прижала ладошки ко рту. Из уголков глаз женщины потекли слëзы.

Сестра Сэма нервозно стиснула кулаки возле груди. Даже Александр и Рэйчел нехорошо напряглись.

Один лишь Сэм оставался непроницаемо спокойным:

— Я и сам понятия не имею, зачем согласился на предложение матери приехать сюда. Возможно, чтобы поглядеть на тебя снова… и удостовериться, что я на тебя ни капли не похож. Благодарю за гостеприимство. Простите, что ухожу от вас так рано. — Повернувшись к Агате, Сэм галантно протянул руку, приглашая еë к выходу.

Ни на кого не пялясь, та ушла с поля битвы с гадким ощущением поражения.

Японец шагал впереди всех и задумчиво выдыхал в небо клубы пара.

Остановив Агату, Александр развернул еë к себе лицом:

— Испугалась?

— Нет… просто… Мой поступок ужасен. В меня словно вселилось что-то… Мне надо… извиниться перед ним… — Агата оторвалась от Александра и Рэйчел, быстро догнав Сэма. — Сэм, я… я просто…

— Не нужно извиняться. — Мгновение японец любовался растерянным лицом девушки, а затем засмеялся: — На твоём лице так и написано “Моя вина, мой поступок ужасен!”

— На мой взгляд, это так и есть.

— В действительности я с первого мгновения ждал, когда же твоë ощущение справедливости загорится.

— Эй! В смысле?

— Агата Харрис, великий борец за справедливость с равноправием. Помалкивать вовсе не в твоём духе.

Агата помедлила, прикидывая, принять ей это как комплимент либо как оскорбление.

Затем махнула рукой.

— Сэм, я… действительно сочувствую тебе.

Японец опять посмотрел на низкое и хмурое небо:

— Я удрал из этого дома не в 18, а где-то… в 12 лет. Стал большую часть времени бродить по улицам. Японские дети очень много времени проводят в школе, поэтому никто не замечал моих загулов. Пока в первый раз меня не приволок домой коп. Я угнал и разбил тачку одного стритрейсера. Мне было 14. Был скандал… не передать словами. Но в общем-то то у папы куча денег. Он владеет сетью отелей, ими теперь занимается мой старший брат. В общем, историю замяли. А мне закрутили гайки посильнее. Отец хотел придушить меня… Но я вырвался и удрал. Сменил имя и образ мышления. Сделал много ошибок. Попытался исправить их… уехал в Англию и попал к Гудману. Он научил меня быть мужиком, джентельменом, открывать двери женщинам и всегда отдавать долги.

— Это… так похоже на него. Так и представляю себе, как Гудман неодобрительно шевелит на тебя усами.

Японец захохотал, возможно, тоже вообразив эту картину:

— Я глядел на Гудмана, думая: блядь, и что мне не достался вот такой батя? Почему я должен быть… сыном Нобусады? Носить в себе его гены? — Помотав головой, Сэм сжал и разжал кулак. — Я не хочу быть таким, как он. — Сжав челюсти, японец не смотрел на Агату.

— Эй… давай… развеемся чуток? Сегодня же Рождество.

Вдруг встрепенувшись, Сэм широко и даже чуток неестественно улыбнулся:

— А и правда же! Послушай. Послушайте! — Обернувшись, парень замахал идущим позади ребятам. — Я знаю, куда мы можем поехать. Хотите попасть на настоящий японский фестиваль?

— Ещё как! — воскликнула Рэйчел.

— Тогда давайте возвратимся за вещами — и на поезд. Здесь в нескольких часах есть маленький город… Багаж оставим на вокзале, погуляем, а ночью рванём на Хоккайдо. — Продолжил Сэм.

— Звучит как план. Поехали. — Сказал Александр.

Редкие хлопья снега падали с неба. На верёвках были протянуты светящиеся фонари разных размеров. На деревьях горели гирлянды.

— О, господи, какая красотища! — восхитилась рождественским великолепием Рэйчел, озираясь по сторонам.

Японец заулыбался настолько гордо, будто сам устроил празднование.

— Огни! О-о-о, там такое! Ой, магазинчики! Ой! Глядите! — Таращилась Рэйчел вокруг. — Я хочу кимоно. Нет. Я требую кимоно! Агата. За мной! — Блондинка схватила руку девушки, потащив к бутику…

Агата болталась позади подруги безвольно и знала, что спорить с ней бесполезно. Внутри магазина была куча разных кимоно, а также обуви, сумочек и прочих других шмоток.

Улыбающийся пожилой продавец вообще не говорил по-английски, однако Рэйчел в консультации не нуждалась.