Собачий триллер, или Привет от Царицы Савской!

Глава 4

Я глянул в окна – там было темно, - потом на часы. Они показывали шесть сорок два. Я не решился никого спросить, это утро или вечер, и пошел на маршрутку. Оказалось, вечер.

Мобильник не работал, я решил сначала заехать домой, а уж потом к другу за Шебой. Я вышел одной остановкой метро раньше, прогулялся-проветрился, набрал код своего родного подъезда, вытащил из ящика пару рекламных газетенок, удивляясь, что их так мало набралось, и радуясь им, как родным, поднялся на свой этаж, достал ключи…

И застыл, затаил дыхание.

Опять поползло со всех сторон какое-то нехорошее, на этот раз неторопливое затемнение, и только в центре, прямо перед моими глазами оставалось светлое пятнышко… но еще более нехорошее.

Замок в двери был не мой, не родной. Этот замок был сувальдным, рассчитанным на мощный ключ с двумя бородками. А я протягивал к нему свой изящный, английский. И фурнитура у замка была чужая. И второй замок в двери был тоже явно не мой, хоть и английский. Я посмотрел на номер квартиры – мой, должен был быть моим.

Появилась уж совсем нехорошая, хотя абсолютно логичная догадка. Но я еще поборолся со здравым смыслом и спустился во двор. Двор был точно мой, в нем ничего не изменилось – тот же садик, те же гаражи, те же росписи-граффити на них. Подъезд и код были тоже моими… Я посмотрел на окна по всем признакам моей квартиры. Кухонное светилось.

Я понял, что игра не закончена, а возможно, только начинается. Что эта садистка, раз не устала за две недели, значит, устанет еще не скоро. Может, она и марафоны бегает?.. Она украла меня и переместила в другой мир. В параллельный мир. В нем почти все так же, как в моем. Почти. Это самое страшное – «почти».

Лифт, мой лифт знакомо спотыкался между третьим и четвертым этажом. Потом я нажал кнопку звонка, моего звонка.

Второй раз звонить не пришлось. Дверь открылась через пять секунд. Проем заткнул жлоб в синем спортивном костюме. Рядом с ним «немой Макс» смотрелся бы просто пацаненком. Жлоб грозно сдвинул брови, но заметно было, что он одновременно сдерживает незлую ухмылку. Мое появление ожидалось, он был плохим артистом, но другими Алиса, видать, не располагала.

- Ты к кому? – прогудел жлоб.

Я молча достал из бумажника паспорт, раскрыл его, где надо, и показал:

- К себе.

Жлоб глянул на прописку, а потом перевел взгляд на меня и стал ухмыляться в открытую.

Пока он молчал, я старался заглянуть в узкие щелки между ним и дверными косяками. Ничего убедительного не увидел. Прихожая вроде была не моя – обои бежевые, а не салатовые, на полу какое-то ворсистое покрытие, а не родной ламинат с рисунком «под паркет».

- Ты вроде не обдолбан, а стоишь, как обдолбанный, - без угрозы прогудел жлоб. – В чем «базар»-то? Ты что, какой-то кидняк придумал с квартирой? Так не советую…

- О чем речь? – подвигал я слегка онемевшими языком и губами.

- Не, ты точно где-то обдолбался, - махнул рукой жлоб. – Так что на первый раз без обид. Со всяким бывает… Ты сходи в этот, как его, ДЭЗ… ГУИСС. И в, это как его, РЭУ… В общем, сам знаешь, куда. Завтра. Сегодня уже закрыто. Если мозги не встанут сами, поспрашивай там – тебе напомнят, где ты и чего подписывал. А что тебе прописку не закрыли, разберись, а то в другой раз придешь, накурившись, другой разговор и будет… Если совсем память отшибло, я тебе телефончик риэлторов напомню. Дать?

Я только покачал головой – не надо давать, кувыркаться устану. Слишком разговорчив и приветлив был этот жлоб, слишком подробно инструктировал…

Главное было – не впадать в истерику, не угрожать.

- Да… Я, похоже, этажом ошибся, - только и хватило сил выдавить из себя.

Я спустился и с четверть часа просидел в садике. Спиной к подъезду и к окнам моей бывшей квартиры.

Я не исключал, что продал ее и подписал все документы сам, собственной персоной, – только в другом мире, вне здравого ума и твердой памяти. Я не исключал, что вот сейчас эта бестия подкрадется сзади, брызнет мне в лицо какую-то пакость, и я натворю еще что-нибудь, похлеще. Откуда-то, из глубин сознания, вдруг поднялась и булькнула пузырьком забавная мысль: «Ну, хоть теперь не выплачивать кредит за квартиру!» Эта мысль меня чуть-чуть оживила. «А за машину?» - озадачился я и решил, что утро вечера точно мудренее и пора думать о ночлеге.

Друг отпадал, ехать к нему за Шебой было рано. Я огляделся, пересчитал деньги. Продержаться с недельку наличных хватало. Была еще в запасе кредитка. Надо было сходить в банк, восстановить сберкнижку – если все пройдет удачно, воздуха хватит еще на некоторое время… В общем, несмотря на первый шок, мысли пошли в меру здравые. Даже к шокам можно привыкнуть…

Прикинув, что да как, я поехал в Абэвэгэдейку - в Измайловский гостиничный комплекс. Хотя был без багажа, мужик с наметанным глазом прихватил меня прямо у метро и, воодушевившись моим солидным видом, пошел провожать к ресепшену.

Моя московская внешность, отсутствие чемодана внушили ему четкую ориентировку.

- Сучку молоденькую возьмешь, да? Есть классные…

Я думал как раз о своем, наболевшем – и прямо остолбенел.

- Что?!

Видно, так я на него посмотрел, что он, как под током, дернулся, пробормотал:

- Ну ладно, потом решишь. - И дальше шел тише воды, ниже травы.

Я принял в номере душ, спустился в ресторан, поужинал, из уважения к себе не экономя. Поднялся в номер с мыслью, что вот теперь на сытый желудок как следует пораскину мозгами и выработаю стратегию ответных ударов… Но только я присел на кровать, как меня сморило. Меня сморило чувство какой-то странной холодной свободы. Я бы сказал – вакуумной, как бескрайний космос, свободы. Сил хватило только сбросить ботинки и пиджак. Я прилег боком за застланную постель и… исчез, как только голова коснулась подушки. Первый раз включил свое личное затемнение.

Утром я проснулся с удивительно ясной головой. Но в первый миг вздрогнул, испугавшись, что проснулся в каком-то новом, очередном затворе…

Первым пунктом плана было купить мобильник. Зарядное устройство того, что лежал в моем кармане, я потерял вместе с квартирой. Да и новый номер иметь не мешало.

Первый человек, которому я позвонил, был мой друг. Я сказал ему «спасибо».

- Да ладно, не за что, - по-дружески сказал он. – Я решил, что это какой-то изощренный розыгрыш. Надеюсь, ты мне когда-нибудь все объяснишь… А как, кстати, Шеба? Я ее не перекормил?

Я похолодел:

- А кто ее забрал?

- Да тот же мужик в черных очках. Терминатор какой-то… Ты только учти, я ему деньги обратно всучил. Он взял, так и знай.

Нон-стоп! Стерва работала в режиме нон-стоп, не давая передышки!

Я сказал другу, что он догадлив, что все это действительно розыгрыш, большой розыгрыш, только разыгрывают не его, а меня, что я нарвался на это дело по глупости, теперь сам жалею, и как только все закончится, так обязательно приеду и все расскажу.

Я был уверен, что квартиру потерял, а вот Шебу – еще нет. Великая и ужасная Алиса провоцировала меня на резкие действия… Возможно, снова предвкушала, что при случае я опять вцеплюсь ей в глотку. И подавлю подольше. А еще за «садо-мазохистку» обиделась!

На ее стороне были деньги, осведомленность, мощный «административный ресурс» живой силы и техники, а главное – изощренная, дьявольская изобретательность.

Что я мог ей противопоставить?

И вдруг меня осенило. Я же рерайтер! Да, я не могу переписать судьбу, не могу переписать жизнь с того момента, когда все покатилось к этой точке – к гостиничному номеру в ставшей чужой и опасной Москве! Но я могу дописать пару абзацев к той дерьмовой статейке, насчет которой я предупрежден, что не могу изменить ни слова в тексте, но обязан сделать материал «проходным»… ну, таким, что он мог пройти наружу через «заднепроходное отверстие» сознания, не вызывая слишком сильных, вроде как неизбывных мучений… даже пока не совести, а еще чего-то, что нужно, чтобы попросту выжить еще недельку, не свихнуться… О совести, понимал я, особый разговор… Вернее, с ней особый разговор, которого так и так не миновать… но тогда уже не в интимной обстановке, а в жанре ток-шоу, в присутствии в меру циничных зрителей.

Что-то снова щелкнуло в моем сознании, переключило его в другую фазу.

Я стал внимательно перелистывать последние страницы моей записной книжки, те страницы, что оставались за пределами алфавитной разбивки.

Сколько раз я говорил себе не заносить этого в книжку. «Ты же натурально вещдок оставляешь!» - говорил я себе. И все же делал записи. Так маньяк вписывает в дневник имена своих жертв и подробности страшных дел.

У меня были записаны телефоны всех тех, у кого я украл и кому потом вернул их кобелей. Лаконично: телефон - район Москвы – порода кобеля.

Я решил - всем, кому удастся, вернуть их деньги. То есть я им всем, этим людям, успел попортить жизнь, отнять время и теперь собрался еще раз отнять время и наступить на больную мозоль… Но только теперь со словами: «Извините, вот компенсация, о которой вы не мечтали»… Дерьмовая игра, дерьмовое шоу должно было продолжаться и закончиться дерьмовым, но гармоничным аккордом. Другого выхода из той ситуации я не видел. И не вижу. Может, какой мавр, который уже сделал свое дело, может подсказать мне другой выход?

Актуальными были два вопроса: откуда взять столько денег и как заставить людей принять деньги обратно, не напугав их и не оттолкнув.

Первый вопрос решался более-менее просто. Надо было продать машину, как можно скорее отдав банку последний взнос. Второй вопрос был куда сложнее. Какая легенда могла показаться людям правдоподобной?

Я не стал раздумывать долго, понадеявшись на метод проб и ошибок.

С женщинами, хозяйками кобелей, все оказалось просто. Чем чудовищней ложь, тем легче в нее верит женщина. Это не Геббельс сказал, а другой, неведомый избранник. У меня было заготовлено два варианта, которые я применял наугад, в зависимости от тембра и тона отвечавшего мне по телефону голоса. Оба варианта действовали безотказно. Первая легенда – «гороскоп»: «Астрологический прогноз вынуждает меня срочно вернуть вам деньги, иначе у меня могут начаться большие неприятности в личной жизни». Вторая – «видение»: «Я попал в аварию, был в состоянии клинической смерти, и мне было видение: некто в светлом облике (дьявол тоже в таком облике может являться) приказал мне теперь отдать все долги, а к ним в придачу и эти деньги. Если не возьмете, жизни мне не будет». Сердобольные дамы опрометью мчались в назначенное место и брали деньги с видом великих благодетельниц. Сам я при встрече всегда делал слегка малохольный вид.

Вторую легенду я не без успеха использовал в качестве первой в разговорах с мужчинами, только надо было говорить очень буднично, без эзотерической восторженности, абсолютно необходимой для убеждения дам. Другой легендой, предназначенной для хозяев-мужчин, было полное отсутствие легенды. Я просто говорил, что я должен вернуть деньги, а они должны взять – так сложилось, и все. Срабатывало. И при использовании обеих легенд я на встречах вел себя предельно трезво и собранно, подъезжая, разумеется, всегда сам в удобное для хозяев время и место.