Я охочусь на тебя

Глава 10: Мне так больно

Чтобы понять врага, надо узнать врага.

“Нет… нет… нет! Господи, нет, почему меня жизнь не учит?!” — От участившегося дыхания у Агаты заныли губы.

Опустившись на корточки перед креслом-качалкой, парень сильно наклонил голову в правую сторону.

— Привет. — Произнёс Дилан, одетый в серую вязаную водолазку и чёрные брюки.

Рот девушки наполнился слюной, затем мигом высох. Агата попыталась сглотнуть.

— Д… Дилан… что ты… почему ты?

— Удивлена? Ты же знала, что я буду здесь?

Агата медленно… помотала головой.

Дилан ответил:

— Жаль. Очень глупо с твоей стороны было заявляться сюда.

Агата не могла не закивать в ответ.

Дилан продолжил:

— Однако ты всё равно явилась.

“Моё исчезновение мигом заметят. Меня отыщут. Нужно потянуть время…” — Ты ведь понимаешь, что… за мной явятся?

— Не так быстро. На улице метель, видишь? Сйчас до сюда не пробраться. — Подумав мгновение, Дилан заулыбался собственным мыслям.

От его улыбочки девушку замутило сильнее.

— Что?.. Чего ты лыбишься?

Улыбочка сошла с лица темнокожего парня, взор поднялся к еë лицу. Глаза мужчины глядели на неë с расчëтливостью охотника, который поймал оленя в прицел.

— Не переживай, мы пока не начали. Всё должно быть по правилам. — Сказал он.

— По каким таким… правилам?

— Ты должна знать, за что. Ты понимаешь, за что?

Агата преодолела сопротивление внутри себя и помотала головой.

— Эм, не тревожься. Я всё поведаю. Всё будет правильно и по порядку. — Произнёс Дилан.

От кондиционера дуло в шею. Стоять и глядеть на стол было невозможно. Говорят, зрачок расширяется, когда люди видят нечто приятное. Исходя из этого, зрачок Дилана должен был быть размером с булавочную головку.

— Давай, поехали дальше… — протянул темноволосый игрок в голубой рубашке с развязанным галстуком, чёрном пиджаке и чёрных брюках, с бутылкой алкоголя в руке.

Дилан медленно выдохнул и раскрутил рулетку. Игрок пальцами зарылся в кучу раскиданных фишек, и крупье передёрнуло.

— Что дëргаешься? Давай, чётные красные. Ну, пошёл, пошёл! — пьяно воскликнул игрок.

— Соберите фишки. — Произнёс Дилан ему.

— Чего? — не понял тот.

— По столбикам. Соберите фишки, пожалуйста. — Повторил Дилан.

В его глазах поплыли тëмные точки. Шарик катился по боку рулетки, катился, жужжал…

— Да! У-у-у! Моё, детка, это я прям угадал, это я прям попал! — От восторга игрок стукнул двумя кулаками по столу.

Вздрогнув, фишки разлетелись намного более неаккуратными кучками. Дилан прекратил дышать.

Не в состоянии выпихнуть из лёгких воздух, крупье прохрипел:

— Соберите… грëбаные… фишки…

— Что ты сказал? — вопросил игрок.

Мгновением позже Дилан перевалился через стол и, схватив игрока за грудь со всей силой, приложил лицом об стол.

— Фишки! Долбанные фишки! Должны лежать! Столбиками! — Слюна крупье полетела на шею посетителю.

Матерясь, игрок пытался оттолкнуть Дилана.

Мощные руки схватили крупье поперёк груди. Эллиа швырнул его на пол, сам вскрикнул, когда нога крупье задела его коленку.

— Какого хрена?! — оскалился Эллиа.

С тяжёлым дыханием Дилан выдавил:

— Этот тип не сложил фишки… не сложил…

— Ты рехнулся? Ты окончательно чокнулся, Дилан?! Это вторая драка за месяц!

— Он не слушал меня… он не сложил фишки… — продолжал говорить крупье.

— Дилан, пошёл на хуй отсюда. Проваливай! Ты уволен!

Приложив тыльную сторону ладони к кровоточащему носу, игрок хныкал…

Пару недель спустя.

В доме Дилана царил срач. На полу были раскиданы бутылки алкоголя, какие-то пакеты. На столе была грязная посуда от еды, опрокинутая пустая банка колы и пустая коробка из-под пиццы.

— Ты лживая маленькая гадина. Такая же, как и твоя тëтя. — Сказал Дилан. — А сейчас свали из моего дома!

Он грохнул дверью, которая оглушила его на пару секунд. Дилан походил по гостиной, остановившись около дивана. Он опустился на колени и заглянул под него. Там лежала коробка, и парень знал, что в ней. Руки ныли и чесались… Однако папа запрещал. Папа говорил, что это не по правилам. Так нельзя.

Вскочив, мужчина закружил по гостиной, как снежный барс в тесной клетке. Затем он упал возле камина и поднялся на колени.

Склал руки… и стал молиться.

— Я… знаю, что давно не молился. Знаю, что был плохим верующим. Однако… Можно я… можно, отец поправится? Пожалуйста.

Пол холодил коленки. Эдгар улыбался с фото: там его глаза были открыты, светясь счастьем. Дилан стиснул ладони сильнее и задрожал весь. На пол закапало… Парню никто не ответил.

Срача в доме Дилана прибавилось. Теперь весь пол был усеян разными пустыми коробками из-под пиццы, какими-то пустыми стаканчиками и банками. Стол был заляпан непонятно чем. По потолку пробежался свет фар и потянулся вниз, выискивая признаки жизни. Дилан медленно проворачивал лезвие между пальцев, опасно задевая кожу остриём. Фары тачки осветили его кромку красивым отблеском жёлтого цвета… В дверь постучались.

— Открывай. Я знаю, что ты дома. — Эллиа подождал полминуты и вновь затарабанил в дверь. — Открывай, Дилан, либо я выбью дверь и выволочу тебя из дома.

Поднялся бывший крупье не сразу. Он встал сначала на одно колено, затем на второе.

Нагретый пол возле камина сразу стал остывать. Коленки ныли от холода и долгой неподвижности. Шатаясь, он направился к двери и открыл.

Эллиа выругался себе под нос:

— Хреново выглядишь.

Дилан молча пожал плечами. Лезвие парень уронил за дверь, туда, где Эллиа не увидит его.

— Давай, поехали. Пешком ты не дойдëшь. В таком состоянии — точно. — Сказал Эллиа, одетый в синие джинсы и серую рубашку с короткими рукавами на пуговицах.

Он немного сморщился, и Дилан вспомнил, что последний раз мылся дня три назад.

Колеблясь, парень схватился за край двери.

Может быть, закрыть?..

Эллиа продолжил:

— Я не прекратил быть твоим другом. И ты бы знал об этом, если бы отвечал на звонки. Когда ты… придёшь в себя, возвратись на работу, пожалуйста. За деньги не беспокойся, я выплачу тебе зарплату.

Отведя взор, Дилан уставился на тачку.

Повëрнутое фарами к дому, авто слепило, как лампа в допросной. Его коленки опять заныли, грозясь отомстить за пренебрежение сегодня. Дилан опустил голову, направившись к тачке.

В больнице дежурная медсестра сказала по телефону:

— Секунду. Да, доктор Рант, здесь посетители к Эдгару Бостону. Сын и… друг? Друг. Я поняла. Конечно. Спасибо. Конечно, я предупрежу. Спасибо. — Она положила трубку, нахмуря брови. — Он по-прежнему в тяжёлом состоянии, но вы можете навестить его. Постарайтесь не шуметь и не пытайтесь привести его в чувства самостоятельно.

— Мы всегда честно соблюдаем инструкции. — Сказал ей Эллиа.

— Случается разное, мы считаем своим долгом предупредить. — Медсестра с беспокойством посмотрела на Дилана и наклонилась к Эллиа. — Вы можете оставаться здесь и ночами, это право родственников паллиативных пациентов.

Дилан не среагировал. Парень или не понял предпоследнего слова, или вовсе не хотел ни на что реагировать.

— Номер палаты помните? — спросила медсестра.

— Конечно, спасибо, постараемся не заплутать. — Ответил ей Эллиа.

Дилан опустился возле кровати и благоговейно прикоснулся к руке отца.

Цепочка с крестом, обвитая вокруг безвольного запястья, закачалась, когда Дилан приподнял ладонь, прижавшись к ней губами. Лампочки перемигивались и кивали друг другу на коленопреклонëнного парня.

Кислородный аппарат ритмично шипел и накачивал лёгкие Эдгара воздухом. Тень от рамы окна легла крестом на спину Дилана, упав длинными руками на кровать.

Эллиа неловко потоптался около изножья, осторожно уточнив:

— Мне остаться?

Дилан молча… кивнул. Эллиа успокоился и расположился в кресле возле стены, наблюдая за другом. Минуты тянулись и складывались в десятки. Дилан не шевелился и, казалось, даже не дышал.

Лампочки мигали… кислородный аппарат шипел… Дилан… Эллиа глядел и глядел, а лампочки, Дилан и аппарат уже кружили вокруг него странный танец. Эллиа уронил голову набок, во сне наблюдая за тем, как Дилан ведёт медленный вальс с кислородным баллоном. Ночь посматривала в окна и дышала на них короткими порывами. За окном сверкала гроза и лил непроглядный дождь. В палате времени не было. Оно замерло тут, как замер мозг Эдгара, погребëнный под мягкой тяжестью опухоли. Крестик на цепочке гладил руку Дилана, и парню мерещилось, что папа шевелит пальцами. Не поднимая головы, Дилан боялся увидеть… что? Живые и улыбающиеся глаза с фото? Мёртвые и склизкие глаза покойника? Либо эти — закрытые и неподвижные, с посеревшей кожей век? Дилан и сам уже не ощущал своего дыхания. В лёгких царила одна боль.

Сглотнув, Дилан намерился встать… и рука папы слегка сжалась и обхватила пальцы сына. К лицу прилила кровь. Внутри него всё расширилось, словно вместо органов кто-то накачал в Дилана воздух. Он расширенными глазами поглядел вверх, на кровать… И слух парня уловил острый писк откуда-то сбоку, где стояли приборы. На кардиомониторе тянулась бесстрастная прямая линия. Эллиа, встрëпанный и заспанный, появился откуда-то сбоку и растерянно шарил глазами по приборам.

— Дилан! Сердце! Сердце остановилось!

Тот продолжал стоять на коленках и не реагировал ни на что.

— Блядь… блядь-блядь-блядь, как здесь вызвать помощь?! — засуетился Эллиа.

Будто услышав, в палату влетел немного помятый доктор Рант.

— Отойдите от кровати! — Мужчина грубо оттолкнул Дилана, а тот дëрнулся и, падая, схватил ногу доктора.

— Не трогайте моего отца! Не трогайте! Папа жив, папа в норме, вы навредите отцу! Это ошибка! — заорал он и, как дикий кот, стал полосовать ногу врача короткими ногтями.

Охнув, доктор ухватился за край постели, заорал на Эллиа:

— Да уберите вы этого парня!

Эллиа растерялся и тут же, подобравшись, обхватил друга руками и дëрнул в сторону.

Тот держался крепко и пытался ещё зубами достать руку Эллиа. Тогда последний, удерживая изворачивающегося парня, надавил Дилану куда-то на плечо. Тот вскрикнул. Его рука ослабла на миг, однако и этого было достаточно, чтобы отцепить Дилана от доктора. Примчалась медсестра, и вместе они смогли оттащить упирающегося парня к двери.

Дилан схватился за косяк и из последних сил подтянулся на нём, прохрипев:

— Папа мой! Папа мой! Зачем ты оставил меня?! Я не сумею один!

— Пульса нет, начинаю СЛР! — Сказал доктор.

Тело Эдгара задëргалось, когда доктор стал давить на его грудь. Линия на кардиомониторе стала выписывать лихорадочные пики, вторя их странному танцу. Руки Дилана соскользнули с косяка, и дверь перерубила последнюю нить между ним и отцом.

Если бы в коридоре больницы были часы, они бы остановились. Такими долгими были минуты. За дверью была возня и невнятные вскрики… затем настала тишина. Эллиа продолжал сидеть возле Дилана и держаться между ним и палатой, однако Дилан не двигался. Наконец дверь открылась. Доктор Рант, вспотевший и весь какой-то осунувшийся, вышел в коридор.