Хартвуд

Фрэнк задумчиво посмотрел в окно. Лес угрожающе нависал над участком. Казалось, что деревья как-то напряглись, словно желая выглядеть более грозно. Выходило у них паршиво. Лес, конечно, вызывал клаустрофобию, но и к нему постепенно привыкаешь. Скорее всего человек мог привыкнуть к чему угодно, к любому ужасу или дискомфорту. Самый яркий из доступных примеров – Хартвуд.

Вздохнув, Фрэнк поднялся и направился к выходу из кабинета, затем остановился, задумался и подошёл к сейфу для оружия. Ключ от него всегда был при Фрэнке, так как и сам он почти всегда был в участке, а в самом крайнем случае его парни могли обойтись личным оружием и тем, что было в патрульном автомобиле. Такие меры предосторожности были необходимы. Иногда Фрэнк начинал сомневаться в этом, но все сомнения пропадали, стоило открыть этот самый сейф. Именно это он и сделал.

Перед глазами возник целый арсенал небольшого отряда. Несколько запасных пистолетов, пара револьверов, две охотничьи и одна снайперская винтовка, два автомата, четыре охотничьих ножа и катана. Больше всего Шефа в их арсенале смущала именно катана, которую они конфисковали у старого Стокера, заявившегося с ней в закусочную. Фрэнк понятия не имел, откуда у старика взялось оружие японских самураев, зачем он притащил его в закусочную и на кой принялся неумело махать им, издавая при этом невнятные звуки. Но в итоге катана перекочевала в их арсенал. Впрочем, ей так никто и не воспользовался. Зачем её хранили? Фрэнк не мог дать ответ на этот вопрос. Может быть она стала чем-то вроде символа необычности их деятельности.

Фрэнк невесело усмехнулся и достал из сейфа патроны для своего револьвера и один из ножей. Ему, возможно, хотелось бы взять с собой что-нибудь потяжелее, но особого смысла в этом не было, так как осматривать закрытые помещения с таким оружием было бы довольно глупо. А именно этим он и собирался заняться.

Теперь стоило решить, к кому отправится в первую очередь, так как от этого, вполне возможно, зависели жизни его подчиненных. Том был на смене всю ночь, а под конец выехал на сложный, как сказал Скулежник, вызов, так что сейчас он мог спать без задних ног, но с другой стороны – прошло уже немало времени, вполне можно было выспаться, да и жена вполне могла взять трубку. Бобби также был на вызове, но только в начале своей смены, а затем остался дежурить до вечера вместе с новичком, однако смену он не сдал, так как Пола тут не видно, при этом оставил этого Макбрайда дрыхнуть. Нет, на Бобби это не похоже. Ну и, конечно, Пол, который вообще не явился на смену. На первый взгляд – ничего общего, только если… Фрэнк нахмурился. Стоило немедленно отправляться в путь. Фрэнк вышел из участка и вдохнул свежий ночной воздух. Тем временем на горизонте замаячил свет фар. Шеф, немного понаблюдав за их неспешным приближением, направился к своему форду.

Но свет фар, вместо того, чтобы внезапной вспышкой исчезнуть среди деревьев, постепенно приближался. Фрэнк остановился и, чуть прикрывшись от яркого света попытался разглядеть, кого нелёгкая принесла к участку в столь поздний час. Водитель, словно прочитав мысли Фрэнка, выключил фары. К участку приближалась крошечная машинка Долорес – жены Тома. В любой другой ситуации Фрэнк бы вновь насладился извечно забавным зрелищем нелепости крошечного автомобиля, но сейчас не до этого.

Долорес вылетела из машины, едва та успела остановиться. В ночном мраке её бледное лицо походило на лик приведения.

– Фрэнк, слава Богу ты здесь! Я всё боялась, что ты умчался на вызов или ещё куда-нибудь и мне придётся тебя искать повсюду, а у меня совсем нет времени и сил и…

– Долорес. – Фрэнк сделал попытку остановить непрекращающийся поток речи. Безуспешно.

– Я так боюсь, Фрэнк. Всё как будто в кошмарном сне. Я до конца была уверена, что машина не заведётся, будут спущены колёса или…

– Долорес! – Произнёс Фрэнк уже громче. Та посмотрела на него так, словно только что заметила. Однако, бесконечный монолог прекратился. – Долорес, Бога ради, успокойся и внятно объясни, что случилось. Что-то с Томом?

Женщина лишь закивала головой.

Фрэнк около десяти секунд смотрел, как симпатичная головка бессмысленно опускается и поднимается, а затем взял Долорес за плечи и хорошенько встряхнул. Она с удивлением посмотрела на Фрэнка, а затем разразилась слезами. Лишь спустя несколько минут рыданий, приглушаемых лишь плечом Фрэнка, Долорес смогла немного взять себя в руки.

– Это Том, Фрэнк. Он пришёл домой позже обычного, весь помятый и больной. Смог только раздеться и завалится в кровать. Ну я решила ему не мешать, а просто тихонько улеглась рядом. Знаешь, я ещё подумала – странно, мол, что он так сразу улёгся спать. Даже когда он приходит очень уставшим, обычно Томми первым делом идёт ужинать, ну, или обедать, в зависимости от того…

– Долорес.

– Да, прости, Фрэнк. Так вот – я уснула, пока лежала рядом с ним. Проснулась уже затемно. Пока голова тяжелая была от сна – соображала туго, но я уже заподозрила неладное. Потом дошло – храпа не слышу, а мой то муженек всегда храпит по ночам, да так, что…

– Черт, Долорес, можно в общих чертах?

– Да, конечно. В общем лежит он рядом – бледный, словно смерть. Весь в холодном поту. Почти не дышит. Ну я перепугалась – позвонила Доку, вызвала его к нам. Пока ехал – звонила в участок, но там никто не брал. Тогда я совсем запаниковала, думала – что-то страшное случилось и Док сейчас не доедет. Но нет – примчался. Осмотрел моего Томми – сказал – его что-то укусило, а состояние такое из-за яда. Спросил, звонила ли тебе. Потом сказал, чтобы ехала в участок, а он пока постарается помочь Тому. Я сначала не хотела – страшно, что жуть, но Док сказал, что если участок потерян, то лучше бы нам узнать об этом заранее.

– М-да, Док – тот ещё оптимист…

– В общем – вот я и здесь. – Подытожила Долорес, боязливо оглядываясь по сторонам.

– Ты молодец, дорогая. А теперь – полезай в машину и поезжай домой, к Тому.

– Но Фрэнк, почему никто не брал трубку? Мне казалось, такое возможно только в чрезвычайных ситуациях. Что происходит?

– Как раз это я и хочу выяснить.

– И где остальные парни?

– Долорес, ты очень мне помогла, а теперь, пожалуйста, сядь в машину и отправляйся домой. На телефоне пока побудет Дейв, а мне срочно надо ехать.

Женщина всхлипнула, протёрла глаза рукавом лёгкого свитера и направилась к машине. Фрэнк проводил её взглядом и тоже пошёл к своему автомобилю.

Значит, от Тома сейчас никакого смысла. Фрэнк обязательно поинтересуется его состоянием, когда узнает, какая участь постигла двух других офицеров.

Сейчас стоит отправится к Полу. Он, пока что, представляет самую большую ценность и, по совместительству, самую крупную загадку. Чтобы Пол Джексон не вышел на работу должно было произойти что-то поистине впечатляющее. Странно, что сейчас не разразилась буря, спровоцированная всеми этими треволнениями судьбы.

– Ещё одно дерьмовое клише. – Прохрипел Фрэнк и нажал на педаль газа.

Пол жил на окраине Хартвуда. Далеко от участка, но что ещё хуже – далеко от людей. Впрочем, когда-то там жило приличное количество людей, а Пол, бывало, отпрашивался чуть пораньше чтобы успеть на кусочек жареного стейка, которым его и жену угощали благодарные соседи. Впрочем, те времена давно канули в бездну, и теперь, вместо заливистого смеха мисс Флауэрс и заманчивого запаха свежеприготовленного бекона на улице Поплар царила гробовая тишина. Как, однажды, признался сам Пол – он специально не нарушал мрачного спокойствия пустых домов – они служат ему напоминаем о том, сколь высока цена провала. Фрэнк много раз пытался объяснить тому, что в резне на Поплар стрит нет ничьей вины, что звонок поступил слишком поздно, и что, даже если бы они успели прибыть на место, просто погибли бы сами, но Пола, это, кажется, не слишком заботило.

Фрэнк свернул на улицу. Дом Пола – ближе к середине, так что до него предстояло минуть с десяток деревянных надгробий. Они хотели привести улицу в порядок, хотя бы придать менее мрачный вид, но Пол настоял, чтобы всё осталось как прежде. Сказал, что это тоже будет служить ему напоминанием. Фрэнк не одобрял подобного издевательства над собой, но Пол стоял на своём с упорством осла, так что Фрэнк сдался. И теперь любой, кто хотел навестить Пола Джексона, был вынужден наблюдать аккуратные рядки двухэтажных деревянных могил.

Окна в большинстве домов были выбиты, то же самое – с дверьми. В стенах некоторых зданий виднелись прорехи. Черепица осыпалась, проседали фундаменты. Дорожки давно превратились в непроходимые лазы а аккуратные садики представляли собой хитросплетения сорняков. В добавок, большая часть домов потеряла свою яркость – старая краска выцвела и облупилась, придавая ощущение тяжёлой, зловонной винтажности. Грязно-голубой, болезненно-зелёный, желтовато-белый – вот цвета Поплар стрит. Цвета Пола.

От приступа меланхолии Фрэнка отвлекло прибытие на место. Он настолько резко вдавил тормоз в пол, что, даже при небольшой скорости, его бросило вперёд.

Единственным домом, подвергавшимся ремонту на этой улице, был дом Пола. Теперь же он выглядел как поле боя. Дверь вырвана с корнем, часть окон отсутствует, в части виднеются отверстия от пуль. Глубокие порезы украшают стены, особенно рядом с разбитыми окнами. Кажется, в крыше несколько крупных отверстий, но точно сказать было невозможно из-за темноты.

Фрэнк вылез из машины, расчехлил револьвер и медленно двинулся ко входу.

– Пол? Это я, Фрэнк. – В ответ – тишина. Фрэнк вгляделся в темноту дома через бывший дверной проём. В дальнем конце коридора что-то тихо зашевелилось. Фрэнк попытался всмотреться, но оттуда донёсся до боли знакомый щелчок и Шеф отпрыгнул в сторону. За щелчком почти незамедлительно последовал дуплет – слава Богу – не в Фрэнка, но часть дробинок попала в его внедорожник, прострелив заднюю дверь.

– Пол, мать твою, какого хрена? - заорал Фрэнк. Пару секунд после этого было тихо, если не считать звона в ушах, а затем в доме что-то тяжело рухнуло, и теперь ночная тишина нарушалась лишь едва различимыми хрипами.

Фрэнк поднялся, шагнул в темноту и медленно направился к источнику хрипов.

– Шеф, если это действительно ты, то я в гостиной. – Голос слабый, еле различимый, в нём едва ли можно было узнать обыкновенно низкий бас Пола.

Фрэнк вошёл в гостиную и застыл. В комнате царил не просто хаос – здесь как будто велись боевые действия. Всё, что можно было разрушить, разбить, разнести – было именно в таком состоянии. Но хуже всего, что таким был и Пол. Он сидел, прислонившись спиной к стене рядом с проходом, и с его тела медленно текли ручейки крови. Текли с многочисленных порезов и ран. Заливали лицо, голый торс и ошмётки брюк, некогда служивших формой. Запах крови царствовал в доме, а верным слугой ему стал смрад пороха.

– Пол? Боже, какого хрена?

– Это они, Фрэнк… Это твари, которые приходили тогда. Это…

– Ладно, помолчи пока, Пол. Кто бы это ни был – оставаться здесь – херовая затея, а тебе вообще нужно как можно скорее показаться Доку. Идти можешь?