Морское стекло

* * *

Когда я была молодой девушкой, я вышла замуж за человека, которого хотели для меня родители. Если бы я тогда знала, кто я, я бы сделала другой выбор, но я всю жизнь угождала окружающим. Я носила их желания, как вторую кожу, пока не перестала отличать себя от чужих представлений обо мне. Я стала их идеальной дочерью, посещала университет, который они хотели для меня, на севере штата, затем делала карьеру, которую они хотели, пока мое тело не предало меня.

Врачи не могли объяснить мне, почему мое тело просто отказывается делать то, что ему говорят. Я засыпала, а потом свободно бродила по холодному и туманному берегу города, пока кто-нибудь не приводил меня домой. Врачи дали мне лекарство, которое нужно было принимать каждый день, и приступы прекратились. Я никогда не была больше, чем есть, приспосабливаясь ко всему, что меня окружало, никогда не зная, кто я на самом деле, а теперь я даже не контролировала свое собственное тело.

Мои родители пришли к выводу, что, возможно, трудовая жизнь не предназначена для меня. Они хотели, чтобы кто-то заботился обо мне, чтобы мне не нужно было работать, а можно было сосредоточиться на воспитании семьи и поддержании семейного очага. Они искали, пока не нашли идеальный, по их мнению, вариант — старшего сына делового партнера моего отца, который также работал в их юридической фирме. Мы виделись и вежливо общались в церкви, но так и не смогли ничего толком рассказать друг о друге. Когда они предложили встречаться, я согласилась, и сын раз в неделю водил меня в шикарные рестораны, его зеленые глаза казались добрыми при свете свечей. Я пришла к выводу, что мне нравится эта партия, нравятся разговоры, которые никогда не касались ни работы, ни здоровья, ни вообще чего-либо личного с моей стороны. Мне не нужно было ничего хотеть, все решения и желания принимал он.

За неделю до нашей свадьбы я снова заболела. Я умоляла свой организм вести себя хорошо, делать то, что я велела, но он не слушал. Мое тело и разум словно выходили из-под контроля. Я снова и снова просыпалась от ходячей дремоты, смотрела на море, на песок на ладонях и ступнях. День нашей свадьбы я пережила как в тумане.

Супружеская жизнь была не так уж плоха. Мы переехали в хорошую квартиру на северной стороне города, недалеко от пляжа. Я ходила в магазин по утрам, гуляла по берегу и собирала кусочки морского стекла. Я начала чувствовать что-то, какое-то волнение, когда смотрела, как волны разбиваются о берег и уносятся обратно, снова и снова. Я начала мастерить, мои пальцы покраснели и порезались о края морского стекла, когда я шлифовала и разглаживала их. Я сделала зеркало из кусочков, чтобы повесить его на стену в гостиной, великолепную темно-зеленую мозаику, достаточно большую, чтобы в ней можно было увидеть мое лицо. Когда я взглянула в него, то увидела женщину, которую почти узнала.

Тогда мой муж начал меняться. Все, что я делала, ему не нравилось. Как я складывала белье, мыла посуду, какое жаркое готовила на ужин. Казалось, все его расстраивало. Мы постоянно ссорились. Я начала говорить, шептать о своих чувствах, но это только еще больше его злило. Мы ужинали с нашими семьями каждую неделю, я по пятницам, он по воскресеньям. Никто, казалось, ничего не замечал. Я думала, что ужин прошел хорошо, а как только мы возвращались в машину, мой муж начинал кричать.

Можно подумать, что я помню, как он ударил меня в первый раз, но я не помню. Его гнев и жестокость, казалось, нарастали с каждой минутой, как капли на капли, и не успела я опомниться, как уже тонула. Я смотрела в зеркало и не могла встретиться с собственными глазами.

Однажды вечером он снова разозлился из-за ужина, или, может быть, из-за машины, или из-за работы, и разбил мое зеркало. Я смотрела, как от его кулака на пол разлетаются осколки, которые я с такой любовью собирала. Я закричала, пытаясь собрать осколки судорожными пальцами. Он приставил один к моему горлу, белки его глаз были слишком широкими.

Я не умоляла и не сопротивлялась. Я схватила кусок, торчащий из его руки, и сжимала, пока теплая кровь не потекла по моему запястью.

Что-то успокоилось в нем. Я никогда раньше не смотрела в его глаза, не отступая, не отводя взора. Он отпустил осколок, извинился и сказал, чтобы я привела себя в порядок. Я так и сделала, подобрав каждый осколок по отдельности, и очистила их так же хорошо, как и свою новую рану. Она оказалась не настолько серьезная, чтобы накладывать швы, но достаточно болезненная.

Зеркало из камней не собиралось обратно тем же способом. Вместо этого я нанизала осколки на нитку и развесила на всех окнах, кроме одного кусочка. Он был самым большим из всех, размером почти с мою ладонь. Я сгладила его неровные края, натерла поверхность маслом до блеска, а когда посмотрела в зеркало, то увидела лицо, которое точно не было моим собственным. Я подумала, что, должно быть, окончательно сошла с ума.

— Ты действительно хочешь такой жизни? — спросила новая странная женщина. Ее глаза сверкали зеленым светом, как свет моих солнечных часов, ее волосы были такими же темными, как мои, но длиннее и падали намного дальше, чем я могла видеть.

Я обвела глазами комнату. Никаких признаков его присутствия. Я покачала головой, не заботясь о том, не сошла ли я с ума, если эта женщина может дать мне выход из моей проблемы.

— Давай договоримся, — сказала она, и ее голос был подобен волнам, которые тянули меня вниз, в море.

Я не просила многого, только средства защиты. Поначалу я добивалась малого, не в силах мечтать о большем или просить о нем. Женщина из зеркала научила меня, какие слова говорить, как призывать ветер и позволять ему уносить мои молитвы в глубь. Я шептала своему мужу, чтобы он заснул, чтобы он не насытился моим телом. Так и происходило. Но как только я увидела, на что способна, я стала хотеть большего.

— Что еще я могу сделать? — спросила я свою новую подругу.

— А на что ты готова? — спросило отражение.

Я испытывал свои пределы. Я призывала птиц к себе. Чайки, которых я кормила с руки, кричали и клевали окна, когда мой муж возвращался домой, чтобы предупредить меня. Правильные слова, сказанные за моим рагу, делали моего мужа сговорчивым, покладистым и почти милым. А когда он притягивал меня к себе, достаточно было прикоснуться к его брови, и он забывал о своих намерениях. Я начала наслаждаться своей новой силой, новым чувством свободы и самостоятельности. Мир казался больше, он раскрасился всеми цветами радуги. Я была почти счастлива. Я даже начала мечтать о другой жизни. Когда мой муж целовал меня перед уходом на работу, я начинала представлять себе вкус моей подруги-ведьмы.

— Можно с тобой познакомиться поближе? — спросила я ее однажды утром после ухода мужа, на моих губах все еще оставался его затхлый вкус.

— Уже? — Ее пухлые губы изогнулись в улыбке. — Там, где я живу, холодно.

— Здесь тоже холодно, — пожала я плечами. — Как тебя зовут?

Что вам нравится? Вы тоже замужем? Сколько вам лет? Я хотела знать все.

— Однажды ты узнаешь об этом, я уверена.

— Скажи мне сейчас, — умоляла я. Несмотря на то, что я уже научилась делать, и сколько еще предстоит узнать, больше всего я хотела именно этого.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да.

Мои солнечные фонарики дрожали и сверкали, несмотря на закрытые окна. Тень двинулась прямо из поля зрения, и она шагнула на свет.

Утреннее солнце освещало ее лицо, но все же она казалась не более чем тенью на морской глади.

— Ты настоящая?

Она протянула руку. Я взяла ее в свою и почувствовала ее прохладу, как прибрежные камни ночью.

— Ты такая холодная, — прошептала я.

— Тогда согрей меня, — улыбнулась она, и я больше не произнося ни слова притянула ее в свои объятия.

Я хотела, чтобы она была со мной, чтобы мы гуляли рука об руку по берегу, собирая ракушки и разговаривая с чайками. Но она жила далеко, так она сказала. Однажды я приеду к ней домой, пообещала она. Но не сейчас.

Я общалась с ней, когда мой муж уходил на работу. Она учила меня морским песням, а я пела ей то, что слышала по радио. Возможно, я немного увлеклась. Я стала больше улыбаться, так уверенная в своем счастье, что меня охватила щенячья любовь, которой я никогда не испытывала раньше. Я должна была знать, что это должно закончиться. Счастье не длиться вечно.

С каждым днем моего мужа стало труднее обмануть. Она предупреждала меня об этом. Ясный ум трудно обмануть, говорила она. Когда человек хочет знать правду, он ее найдет. Он внимательно наблюдал за мной. Почему ты улыбаешься? Почему ты продолжаешь гулять по берегу? Он взял мой телефон и искал в нем информацию, пока не бросил его в разочаровании. Я узнаю, что ты делаешь, — пообещал он. Я решила, что не буду ждать так долго. Я пойду к ней сейчас. Забуду о моем муже, забуду о семейных ужинах. Я хотела смотреть в свое зеркало и не иметь возможности отвести взгляд. Я взяла только самые ценные вещи: маленькое зеркальце и фотографию родителей, держащихся за руки. Я оставила свой телефон дома, на кровати.

Далеко на волнах бушевал шторм, темно-серые тучи неслись вперед. Чайки ворковали и кружили над моей головой. Ледяная вода плескалась у моих ног, я плотнее закуталась в пальто и поднесла зеркальце к губам. Поцелуй.

— Я обещала, что приду. Я приду сейчас! Как мне найти тебя? — прокричала я бурлящей воде у моих ног.

Но ответил мой муж.

— Кого найти, дорогая?

Я повернулась и увидела его прямо за собой. Как я не заметила его приближения? Я поняла, что чайки пытались предупредить меня. Они предупреждали не о шторме, а о нем.

Он схватил меня за руки, крепко сжав в болезненном захвате. Ужас леденил мою грудь.

— Мне жаль, — вздохнула я, и так оно и было. Мне было жаль, что я согласилась на брак, которого не хотела. Жаль, что я не поняла раньше, кто я и чего хочу. Прости, что я забыла, что такое настоящий страх.

Ледяная морская вода заполнила мой рот. Он повалил меня. Я зашипела и потянула его за руки, пытаясь взобраться по его телу и выбраться из-под него. Его голос был сама ярость, отчетливо звучавшая даже над чудовищными раскатами грома.

— Сейчас ты действительно пожалеешь, — пообещал он. — Тварь!

Я глотнула воздух, когда перевернулась на спину, ногтями и пальцами впилась в его горло, пока оно не стало красным от крови. Его глаза были налиты кровью, вены на висках пульсировали от безумия. Он снова толкнул меня под воду, и я перестала пытаться выбраться на берег, а стала тянуть его вниз. Он не ожидал подобного, и попытался отпрянуть но только раскрыл в немом крике рот. Вода была по всюду. Я впервые в жизни не отпускала его, а прижимала к себе.

Соленая вода заполнила мои легкие, и я не смогла дышать. Я перестала бороться с водой и позволила ей тянуть меня вниз. Хватка моего мужа стала меньше, его сила ослабевала под напором волн. Я смотрела, как он тонет, и чувствовала себя невесомой.

Но потом маленькие, теплые руки коснулись моих. Я повернулась и увидела свою морскую ведьму с темными волосами, вздымающимися над ней. Это была она, красотка из морского зеркала.

— Ты пришла, ты пришла, — пела она, ибо все слова были как музыка под волнами. В последующие годы она научила меня многим песням. Мы лежали вместе на камнях и пели их ночным звездам.