Демоны и Шеф

Глава 11. Цель

Генрих был уже недалеко. Он только сбежал от прислужников, и, чтобы скрыться, он выдвинулся в дорогу пешком. По его подсчётам, к вечеру он доберётся до Великого Новгорода, войдёт в Преисподню и потом убьёт Шефа.

Впрочем, долго пеший тур не продлился. Жёлтый лексус, направляющийся в ту же сторону, что и Генрих, заглох. Это наверняка стражи.

Генрих пошёл к этой машине. Её водитель вышел из неё и полез в капот. Он был в красной рубашке в чёрную клетку и джинсах, правая нога его была не в порядке: мужчина использовал костыль.

«А вдруг это ловушка?» — пришла мысль Генриху. Но нет: душегуб не нагрелся. Генрих подошёл к водителю и поздоровался на ломаном русском.

— Фриц?

Мужчина перешёл на достаточно сносный немецкий:

— Чего ты хочешь?

— Как вы узнали, что я немец?

— Ты свой акцент вообще слышал? Я учил немецкий и наслушался вас. Так зачем ты тут?

— Не могли бы вы меня подбросить до Новгорода, если вас не затруднит?

— Можно, в принципе, — водитель стал говорить более мягко, — развлечёшь меня разговором. Только вот… Ну-ка…

Мужчина что-то сделал, сел в машину и завёл её.

— Ну вот, готово. Садись.

Генрих сел в машину, и они отправились к Великому Новгороду.

— Как тебя занесло сюда, немец? — спросил его водитель.

— У меня очень важное дело.

— Не похоже как-то. Когда у тебя важные дела, ты не идёшь километры пешком, ты берёшь транспорт и быстро едешь их решать.

— Так сложились обстоятельства.

— Поподробнее.

Генриху пришла мысль убить водителя и забрать транспорт. Он задаёт слишком много лишних вопросов.

— У меня… важное дело. Но кое-кто пытается мне помешать.

— А-а-а… ладно, допустим. Секреты есть у всех, понимаю. А есть ли у тебя какая-то цель? Не какая-то жалкая, а глобальная, масштабная?

— Да.

— Это хорошо. Цель есть у всех. Но у многих она какая-то жалкая. Мизерная. Получить деньги, славу или ещё какую-то чепуху. Я считаю, что это недостойные цели. Люди должны стараться сделать мир лучше. И бороться за свою душу. Скажи, ты веришь в дьявола?

— Не совсем, — Генрих напрягся. Слишком подозрительную тему выбрал этот мужчина.

— Всё с вами, немцами, ясно! Пошли, блин, атеисты. А дьявол существует. Хочешь верь, хочешь нет, но я видел его. Мы должны отстоять своё!

— Да, мы должны бороться со злом, — поддержал его Генрих, беря нож. Всё хорошо — нож холодный. Это не демон и не один из их слуг. Просто какой-то мужик.

— Угадай, кто я по профессии?

— Не представляю, — честно ответил Генрих.

— Я таксист. Доставляю людей туда, куда они должны попасть. А самых заблудших пытаюсь наставить на путь истинный. И знаешь, что? Беседы со мной помогают людям. Да и нравится мне общение. Одному скучно. А я глубоко одинок, вообще-то.

— Правда? — поддерживал разговор пассажир.

— Семьи у меня нет. Я всё время в движении. Нигде надолго не задерживаюсь. Родителей я не помню, а из родственников у меня только брат-близнец. Мы с ним похожи, но мы мало общаемся. Жизнь раскидала нас с ним. А ты? Ты одинок?

Генрих вспомнил о своей команде, погребённой в пустыне.

— Я из западной Германии. Отец был инженером, мать продавцом. Она умерла при родах, братьев и сестёр у меня не было. Воспитывал меня, понятное дело, отец. Потом умер и он. И в двадцать лет во мне проснулась тяга к приключениям. И я встретил своего лучшего друга. Его звали Доминик. Недавно он и вся моя команда погибли во время нашей очередной экспедиции. Теперь я один во всём свете. И хочу отомстить тому, из-за кого они умерли, — в этих словах была правда. Генрих почти верил в то, что говорил. Но он не понимал, зачем он об этом сказал какому-то незнакомцу.

— Месть, это, конечно, интересно. Но достойная ли это цель?

— Более чем.

— Месть — это гиблое дело. Вот отомстишь. А дальше? Утешит ли тебя месть? И точно ли ты мстишь? Ты не похож на того, кто едет мстить. Ты весь трясёшься, а в глазах блуждает страх. Ты вынужден делать то, что делаешь. Я прав?

— Но…

— Я вижу. Всё вижу. Я уже многих наставил на путь истинный, Генрих.

Генрих достал душегуб.

— Кто ты? Я не называл тебе своё имя.

Глаза водителя на миг засветились, и он передвинул зеркало заднего вида.

— Теперь понимаешь?

Генрих взглянул в зеркало. За рулём была тёмная фигура, от которой отходил дым, в капюшоне и плаще, со светящимися глазами.

— А костыль, если тебе интересно, это коса.

— Ты Смерть?

— Половина Смерти. Я Тёмный Жнец. Вторая — это мой брат, Светлый Жнец. В своё время с нас срисовали облик персонажа, известного вам, как Смерть.

— Почему ты тут? Я жив!

— Ты мёртв! Ты порезался душегубом. А не отправился в мир иной лишь потому, что он заряжен и до сих пор с тобой. Как только ты перестанешь им владеть или разрядишь, то он перестанет тебя защищать от магии.

Генрих замер. Он не избранный. Голос врал. И скоро он умрёт.

— Но душегуб ещё при мне. Зачем ты пришёл?

— К чему тянуть? Плюс ты мне сразу не понравился. Так хладнокровно предать свою, можно сказать, семью, ещё надо постараться. Я знаю, ты сомневался, сожалел о сделанном выборе. Но этого мало. А то, каким маньяком ты стал после Египта, это отдельный вид искусства. Восемнадцать людей ты убил только за неделю. Я даже комментировать не хочу, что ты чуть не обрушил самолёт, полный людей. И убивал ещё до случая в храме Хатор. Я прав? Напомни, скольких ты убил до этого?

— Четверых, — выдавил из себя Генрих.

— Врать нехорошо. Пятерых. Кто убил твоего отца?

— Это вышло случайно!

— Всё равно виноват ты. Итого двадцать девять трупов. А ещё ты хотел убить меня. Да и сейчас хочешь. Набрать ровно тридцать решил, да? Не выйдет. Я не страж и не демон, меня таким не взять. А теперь скажи, ты правда веришь, что после этого твоя душа не испорчена? Что она может не отправится в Преисподнюю?

Генриху было нечего ответить.

— А убить Шефа Преисподни, как ты хотел это сделать? Его же не сыщешь. Мало кто вообще видел его. И все, кто видели пришли в ужас. Но знаешь, что мне не нравится? Коммендант Твердыни отправил тебя сюда вместе с душегубом. Он бы просто так такого не сделал. Он кое-что задумал. И если то, что я думаю, то всё плохо.

Машина остановилась на обочине, возле леса. Жнец, до сих пор выглядящий как человек, взял костыль и вылез. Генрих открыл дверь и побежал в лес. Он бежал, что есть сил и не оглядывался. И вот впереди появился мужчина с костылём:

— Да постой же ты!

Генрих развернулся и побежал в другую сторону. А там снова Жнец:

— Давай погорим.

Куда бы он не бежел, всюду был он.

Но вот погоня кончилась. Генрих наткнулся на овраг.

— От судьбы не уйдёшь!

Подул сильный ветер, началась гроза. Молния сверкнула, и Генрих на мгновение увидел Тёмного Жнеца в его истинном облике. Генрих поскользнулся и упал в пропасть.

Когда он раскрыл глаза, то снова сидел с ним в машине.

— Ты умер не своей смертью. Ты порезался душегубом, а не разбился. Давай ещё раз. Отдай. Бежать нет смысла.

Но он попробовал. И ещё. И ещё. И каждый раз Жнец не давал ему уйти, и он умирал.

Когда Жнец уже в пятый раз загнал Генриха в тупик, он сказал:

— Ещё раз. Не трать моё время. Ты меня утомил. Выбрось душегуб.

— НЕТ! — Генрих пронзил Жнеца душегубом. Тот застрял в его теле. Жнец оттолкнул от себя Генриха, и тот тут же умер. Последнее, что он видел — глаза Жнеца и кровавое свечение душегуба.

Жнец принял свой истинный облик, вынул душегуб и принялся разглядывать его. Тот по-прежнему горел красным, никаких изменений не наблюдалось.

— Положи нож, брат.

Позади Тёмного Жнеца стояла его полная противоположность — их отличал только цвет. Глаза Светлого Жнеца были чёрными, а остальное тело и коса — светились белым.

— Ты тоже знаешь к чему это приведёт. Уверен?

— Да. Мы не вмешиваемся. Мы лишь делаем свою работу и предупреждаем.

— Душегуб причинит ещё много хлопот. Ладно, — Мрачный Жнец положил заряженный нож возле тела Генриха, — Коса поглотила душу и сущность этого выродка, а нож кое-кто приберёт.

— Да. Скоро будет весело.

— И утомительно.

Жнецы посмотрели друг на друга и исчезли.