17 участок

— Какому-какому? Натурально, гнедому! — словно издеваясь, прошипел опять в левое ухо надоедливый трус. — Эта дрожь от холода, а не от страха! — возмутился он.

— А при чем тут конь? — упустила я конец логической цепочки, всматриваясь в уставшую Жуть, наблюдающую за моим Любопытством, скачущим вокруг креста и напоминающим одичавшего папуаса.

— Какой конь? — удивился чему-то Внутренний.

— Гнедой, — сказала я во весь голос, встревожив Жуть. Она поднялась с лавки, а я сгорбила спину, чтобы казаться чуть ниже и менее заметной.

— Нет тут никакого гнедого, — как можно тише прошептал горячим воздухом Внутренний, — в яблоках был, а гнедого не было. Забирай этого скачущего и потопали отсель восвояси.

— Интересно-о-о, — замерло на месте Любопытство, хлопая длинными ресницами, и, сунув палец в рот, распахнуло шире глаза.

Что-то негромко шлепнуло, а Любопытство всхлипнуло.

— Говорил ведь, следи за ним, чтобы всякую дрянь в рот не тянуло! — разозлился на меня Голос, грозно порыкивая. — Что за манеры — пальцы в рот?!

— Шлепать-то зачем? — с жалостью посмотрела я на плачущее Любопытство, ковыряющее саблей земляной холм.

— Не холм это, а могила, — поставил меня перед фактом Внутренний, а Жуть кивнула в подтверждение, от чего спина моя покрылась холодным потом. — Не пот это. Дождь моросит. Идем.

— Куда? — дрожащим от страха голосом спросила я.

— Сказал же, не от страха дрожу, а от холода, — нахмурился Голос. — Кыш! — рявкнул неожиданной он на увязавшуюся за нами Трусость, а я вздрогнула. — Пошла прочь! — отмахнулся он от нее, словно от навязчивого промоутера, пихающего прохожим рекламные листовки, и повторил: — Идем.

— Куда? — тоже повторила я.

— На поле боя. Ты же хотела. Или нет? — решил все же поинтересоваться Внутренний.

— Нет, — замотала я головой, глядя на поникшее Любопытство, бросившее саблю на влажную землю подле могилы. Вытерев нос рукавом от самого локтя до манжеты, оно хлюпнуло, затем шморгнуло и уселось на лавку, у креста.

— А я предупреждал, — начал бубнить Внутренний со своим фирменным недовольством. — Разбаловала. Всыпать бы ему по первое число, чтобы не артачилось!

Любопытство шмыгнуло громче и отчаяннее, при этом надувшись и уставившись на нас исподлобья. Оно скрестило руки на груди, будто хвастаясь своим упрямством.

— Думаешь, в зоопарке и поле боя имеется? — спросила я Внутренний Голос, но он не ответил, грозно фыркнув, а вот Любопытство оживилось и даже улыбнулось, медленно сползая с лавки. — Интересно, там есть Жуть или нам со своей идти? — посмотрела я на нее. Жуть, держащая в руке саблю Любопытства, уставилась на меня ожидающе и даже с малой долей надежды, которая еле заметно теплилась. — Я бы лучше, конечно, свою взяла. К ней-то мы уже привыкли.

Внутренний закатил глаза. Жуть поднялась. Любопытство выхватило саблю и ринулось вперед.

— В какой перед? — спросил Внутренний. — Там же Темнота.

— Да тут кругом Темнота, — шепнул Голос в левое ухо.

— Я не шептал, — возразил он.

— Я шептал, — уже громче произнес Кто-то, все в то же левое.

— Ты кто? — спросила я, судорожно осматриваясь по сторонам.

— Тутошний я, — хмыкнул с насмешкой Кто-то, потешаясь над нами.

— Ну вот, приплыли, — пробурчал мой Внутренний, — мерещится Кто-то.

— Я не мерещусь, — обиделся Кто-то, — я есть!

— Если бы ты был, тебя бы было видно, — заявил уверенно Голос, — а коль не видно, — значит, тебя нет!

— Можно подумать, тебя видно! — насмешливо произнес Кто-то.

— Меня хотя бы слышно, — уверенно заявил Внутренний, стоя на своем.

— Так и меня слышно, — опять же интонационно усмехнулся Кто-то.

— Так Тишина же… — воспользовался весомым аргументом Внутренний и даже вроде бы прищурился, рассматривая в темноте Кого-то презрительным взглядом.

— Так ночь, — парировал тот, — от того и Тишина.

— Везде Тишина? — решил уточнить Голос, дабы уличить Кого-то во лжи.

— В Москве Тишина, — подтвердил он. — Но у нас тут самая тихая Тишина из всей тихой московской Тишины, — с особой гордостью произнес Кто-то и даже подбородок приподнял повыше.

— Тут? — уточнила я и все отчего-то замолчали, уставившись на меня.

Что-то стукнуло. Затем шлепнуло, а после всхлипнуло.

— Хватит шлепать его! — разозлилась я на Внутренний, не вовремя занявшийся воспитанием Любопытства.

— А чего оно стукает? — с обидой спросил тот.

— Так если его вечно шлепать, оно будет постоянно стукать, — отозвался Кто-то, а Любопытство всхлипнуло как можно громче и жалостливее.

— Не ной! — приказала я.

— Так тут положено, — вмешался Кто-то, переместившись к моему правому уху. — Тут все ноют.

— Да где, тут-то? — спросила я, повернувшись вправо.

— На поле боя! — вклинился Внутренний, воскликнув с неуместной торжественностью, а Любопытство хихикнуло, после чего снова что-то шлепнуло, а после всхлипнуло.

— Да прекращай ты! — повысила я голос.

— Повысила? — воодушевился Внутренний, предвкушая сулящую впереди безграничную власть.

— Вообще-то ему тут не место, — кивнул Кто-то на хлюпающее носом Любопытство, а Жуть вздохнула, вновь опустившись на лавку.

Я тоже вздохнула. Затем вздохнуло Любопытство, после вздохнул Внутренний, последний вздох остался за Кем-то, но он его так и не использовал, поэтому вздохнула Темнота, решив воспользоваться никому ненужным лишним вздохом.

— Я ухожу, — поставила я в известность присутствующих.

Темнота вздохнула повторно. Любопытство шмыгнуло. Жуть поднялась.

— Куда? — спросил Кто-то.

— Уф-ф, — послышалось сверху, и что-то свалилось на мою голову.

«Проблемы», — подумала я.

Любопытство хихикнуло. Я нахмурилась.

— Всыплю, — предупредила я, после чего хихикнул Внутренний.

— А сабля ему зачем? — неожиданно спросил Кто-то, заметив в руке Любопытства деревянное оружие.

Жуть закатила от недовольства глаза и снова опустилась на лавку. Темнота раздраженно цыкнула. Любопытство опустило громко саблю на край скамьи, рядом с Жутью. Она подпрыгнула от испуга.

Шлепок. Тихий всхлип. Мой громкий вздох.

— Говорил же, ему тут не место, — напомнил Кто-то и все уставились на него.

— На кого? — решил уточнить Внутренний Голос, вызывая во мне тревогу.

Все замолчали. Из-за угла показалась Тишина. Подталкивая в спину Разочарование, она приближалась к нам. Любопытство вскинуло брови и довольно улыбнулось. Страх…

Нет, Страх не приехал. Остался на вокзале. Билетов не было. Гордость не позволяла ездить ему зайцем. С простым людом и на общественном транспорте тем более. Она не позволяла практически ничего и никому из нас. Страху не позволялось отнюдь ничего. Любопытство баловала. Меня терпела. Внутренний не замечала принципиально, из гордости. Мы все ее побаивались и недолюбливали.

Разочарование опустилось рядом с Жутью. Темнота замерла у белого мраморного куска чего-то высокого. Я прищурилась, рассматривая кусок чего-то в Темноте.

— Камень, — предположила я.

— Скульптура, — гордо заявил Кто-то.

— Памятник, — с насмешкой буркнул Внутренний и добавил: — Надгробный.

Все уставились на него. Любопытство даже рот раскрыло, выронив саблю. Она бахнула. Над головой что-то икнуло от испуга.

— Тьфу! — послышалось там же.

— Подними! — приказал Внутренний.

Разочарование вздохнуло, так и не дождавшись шлепка. Любопытство не подчинилось. Пнуло саблю ногой. Внутренний злобно рыкнул. Разочарование опять вздохнуло. Что-то шлепнуло. Любопытство всхлипнуло. Разочарование довольно хмыкнуло, толкнув Жуть локтем в бок. Та подскочила с лавки. Тишина оказалась рядом с ними. Щелчок. Разочарование почесало лоб, окончательно разочаровавшись в Тишине. Любопытство подошло ближе, заинтересовавшись происходящим.

— Уф-ф, — громко вздохнуло сверху.

— Брысь! — рявкнул Внутренний, замахнувшись на Трусость. Все уставились на него. Он, смутившись, спокойно обратился к Любопытству: — Подними.

Разочарование насупилось. Жуть вздохнула. Тишина побрела прочь. Разочарование посеменило следом.

— Где я? — утомившись ото всех, спросила я Кого-то.

— На Ваганьковском, — ответил он, заняв место Разочарования.

— Приплыли, — пробурчал недовольно Внутренний Голос.

Любопытство разочарованно пнуло саблю. Мы уставились на него. Жуть поднялась. Мы перевели взгляд на нее. Охнув и схватившись за спину, она поковыляла вслед за Тишиной и Разочарованием.

— А ты кто? — спросила наконец я, когда Жуть оказалась на центральной аллее.

— Кто-то, — прозвучало в ответ, после чего Внутренний хохотнул, за что и получил от Кого-то оплеуху.

— Хулиган! — рявкнул на него Внутренний.

— Узнал? — спросил Кто-то, довольно улыбаясь и хитро щуря голубые глаза.

— Рязанский разбойник! — прошипел сердито в ответ тот. — А говорил: «тутошний». Разочарование выглянуло из-за угла. Любопытство подошло ближе к Кому-то. Этот Кто-то ткнул пальцем в его длинный холодный нос. Разочарование насупило брови. Тишина ухватила его за ухо и повела прочь. Любопытство фыркнуло носом и чихнуло.

— Не оно чихнуло, — заметил Внутренний, — это то, верхнее.

Все посмотрели на верх.

— Уф-ф, — как-то высокомерно уфнуло верхнее и снова вспорхнуло.

— Это кто? — спросила я Кого-то хулиганистого.

— Ввысь, — приподнял он светлые брови, удивляясь, что никто из нас не узнал Ввысь краснокнижную обыкновенную.

Любопытство пнуло саблю. Она отскочила к клетке. Что-то цокнуло. Мы повернулись. Что-то вздохнуло с облегчением.

— Явилась, — пробубнил Внутренний, пофыркивая.

— Кто? — оживился Кто-то.

— Дерзость, — недовольно буркнул мне под нос Голос.

Дерзость окинула присутствующих высокомерным взглядом и, насмешливо хмыкнув, взобралась ко мне на левое плечо.

— Закрывать за собой надо, когда входишь, — продолжал бурчать от недовольства Внутренний, напоминая мне о незапертой калитке Ваганьковского, — чтобы всякие не шастали.

Любопытство подняло саблю. Дерзость цыкнула и закатила глаза. Любопытство поникло. Во мне что-то закопошилось.

— Ай! — неожиданно вскрикнул Внутренний и заерзал.

— Что за возня?! — разозлилась я.

— Она цапнула, — пожаловался он на Дерзость.

Любопытство подошло ближе. Приподняв саблю, оно ткнуло Дерзость в бок.

— Не лезь! — рыкнула я на него. — И тебя цапнет!

Любопытство хлюпнуло носом и надулось. Внутренний подул на укус. Дерзость довольно хмыкнула и улыбнулась, скрестив на груди лапы.

— Она всегда такая? — спросил Кто-то, а Дерзость взъерошилась.

— Какая «такая»? — взглянула я на хулиганистого с вызовом.

— Его же не видно, — напомнил Внутренний.

Что-то фыркнуло. Тишина… Нет, не подошла, просто глянула издалека. Любопытство глянуло на нее. Тишина юркнула за клетку. Снова айкнуло.

— Угомонись! — прошипела я Внутреннему.

— Пусть не кусается! — прошипел он в ответ.

— Пересядь на правое! — приказала я.