Букет из маков

***

— Знаешь, он так меня понимает, будто брат-близнец! Словно заранее предугадывает всё, что я хочу сказать, что я чувствую, о чём думаю, мечтаю. Это так удивительно!

— Может быть, легилимент?

— Э-э-э, нет! Легилименция по-другому работает.

Джинни пожимает плечами. У Гарри на работе появился новый приятель. И она за Гарри очень рада, если честно. Джинни всё время хочется, чтобы его окружало как можно больше любящих людей. Чтобы раны на его сердце окончательно зарубцевались. Раньше Джинни обязательно бы приревновала Гарри к новому другу, но не теперь. Теперь она точно знает, что любовь такая штука — чем больше отдаёшь, тем больше получаешь в ответ.

Джинни всего двадцать один, и она больше не хочет помнить войну, не хочет думать о смерти брата, не хочет изводить себя напрасными терзаниями. Она хочет, чтобы Гвеног наконец оценила её по достоинству и взяла в основной состав «Гарпий», и чтобы команда вышла в полуфинал Кубка. А ещё хочет целоваться с Гарри, со смехом стаскивать с него нелепые очки, видя его беспомощный взгляд, и лохматить и так всегда растрёпанные волосы.

— Ты не против, если я приглашу его на обед в субботу?

— Нет, конечно, приглашай!

Джинни всего двадцать один, и она просто хочет жить.

* * *

У Ренатуса Фоули худощавое телосложение, жидкие соломенные волосы, расчёсанные на пробор, и светлые голубые глаза. На вид ему лет двадцать пять или тридцать. Он немного выше Гарри ростом, а его улыбка кажется безумно обаятельной.

— А это милой хозяйке, — Рэн протягивает Джинни огромный букет маков, перемежающихся крупными садовыми ромашками. А в глазах будто бы вспыхивает какой-то дьявольский огонёк, когда он здоровается с Джинни.

— Мерлин, как ты узнал, что маки мои любимые? Да и сейчас же совсем не сезон! Ты ему сказал? — Джинни оборачивается в сторону Гарри, но тот лишь виновато пожимает плечами.

— Клянусь, он даже не спрашивал!

— Я просто выбирал что-то особенное, небанальное. Гарри мне так много про тебя рассказывал!

Джинни ставит букет в стеклянную вазу посреди стола и достаёт бутылку эльфийского вина. Разливает жидкость по бокалам и любуется, как на белой скатерти скачут багровые отсветы.

* * *

Иногда Джинни кажется, что Рэн буквально «клеит» её. Грубо, но по-другому и не скажешь. Он постоянно пытается под тем или иным предлогом прикоснуться к ней, и Джинни порой ловит на себе взгляд его алчно и лихорадочно блестящих глаз. К тому же Рэн откуда-то узнал (от Гарри, наверное, откуда же ещё?), что всю школу наравне с «Гарпиями» Джинни фанатела от «Уимбурнских Ос»; что больше всего любит пирог с патокой (как и Гарри, кстати — Рэн и это знает); даже то, что среди братьев она больше всех близка с Фредом и Джорджем. Близка с Джорджем и была близка с Фредом — так теперь надо говорить.

Джинни очень и очень редко плачет, она не может припомнить даже, когда был последний раз, но тут ей вдруг не удаётся сдержать слёз. Рэн притягивает её к себе, не обращая внимания на вялые протесты. Участливо гладит по волосам и спине, шепча что-то утешающее. От его рубашки пахнет чистотой, а от кожи — сладковатым лосьоном для бритья.

И где только Гарри запропастился!

Джинни отстраняется от Рэна, уже почти успокоившись, и он тут же протягивает ей идеально белый и отглаженный носовой платок. На его рубашке остаётся мокрый след и разводы от туши.

— Я сейчас всё уберу, — сконфуженно говорит Джинни и наставляет волшебную палочку на пятна.

— Могла и не убирать — я бы носил их с честью! — уголок его розовых губ дёргается в усмешке.

— Вот, Рэн, как ты и просил!

Гарри наконец возвращается в гостиную, левитируя перед собой целую стопку маггловских виниловых пластинок, оставшихся ещё от Сириуса. За обедом зашёл разговор о крёстном Гарри, а Рэну стало любопытно вдруг послушать маггловскую музыку. Вообще, Рэн придерживается очень либеральных для чистокровного(1) взглядов. Почти как её отец.

Рэн даже благодаря Гарри получает место в Визенгамоте, на что Джинни только вскользь замечает, что не очень-то это скромно со стороны Рэна просить у Гарри ходатайства. Но Гарри отмахивается: если в Визенгамоте будет больше таких честных и порядочных людей, как Ренатус, Министерство только выиграет.

— Будем надеяться, что волшебный граммофон её не зажует, — с сомнением протягивает Гарри, пристраивая пластинку на вращающийся диск. После небольшой порции хрипов граммофон выдаёт нестройные звуки электрической гитары и барабанное соло — не самые приличествующие звуки для почтенной гостиной Блэков. Впрочем, Джинни почти уже всё здесь переделала по своему вкусу — и духу их не осталось (к великой печали Кикимера).

Джинни нравится её новый дом, нравится быть миссис Поттер, даже с Кикимером ей удалось наладить контакт. Она незаметно прячет носовой платок в карман. Нет, Джинни не станет омрачать новые дружеские отношения Гарри своими подозрениями. Наверняка ей просто кажется.

В камине ярко пылает огонь, и чёрно-красноватые тени танцуют на стенах.

* * *

— В каком отделе, ты говоришь, работаешь? — спрашивает Джинни, перекрикивая шум голосов и лаунж-музыку в баре.

— А я и не говорил.

Джинни выгибает брови и вопросительно смотрит на Рэна.

— Я невыразимец!

— Ничего себе! — Джинни присвистывает.

Вот почему он такой странный, решает Джин. Про невыразимцев так много всего болтают среди магов, поди разберись, что правда, а что нет.

— А мы вместе с Орденом Феникса разбомбили там всё к Моргане, когда мне было пятнадцать.

— Я знаю. — Рэн широко улыбается. — Моя стажировка тогда как раз подходила к концу, меня вот-вот должны были пригласить в штат. И тут случилось это. Начальство было в бешенстве. Пришлось потом участвовать в разборе беспорядка, что вы устроили.

— Да, еле ноги тогда унесли. Причём в буквальном смысле. У меня даже в месте перелома шрам остался, представляешь?

— Покажи!

Джинни не успевает подумать о том, как странно это выглядит со стороны, прежде чем поддёрнуть повыше штанину своих просторных брюк и вытянуть вперёд носок туфли. Прямо возле косточки змеится едва заметная красноватая линия. Внезапно Рэн встаёт со своего места и присаживается на колено рядом с Джинни. Касается тонкими прохладными пальцами шрама, нежно проводя по нему. А потом поднимает светлые глаза и смотрит на Джинни долгим жадным взглядом, который хочется отцепить от себя руками, как налипшую паутину.

По спине Джин бежит холодок, а к щекам приливает кровь. Она резко отдёргивает ногу, для надежности убирая её под стул. Джинни немного потряхивает. Она воровато оглядывается в зал бара, но в пятничный вечер здесь забито битком, и все полностью заняты собой и своими собеседниками.

— Так вы нашли то, что искали?

— Что?.. Пророчество?.. Нашли, конечно…

— И что в нём было?

— Кажется, что-то про рождённого победить Тёмного Лорда на закате июля… и что-то ещё…

— Что?..

— Ну то, что один не сможет жить спокойно, пока другой жив — по-моему, достаточно очевидно. — Джинни стеснённо пожимает плечами

— Действительно! Банальщина. А я уж себе надумал…

— О чём болтаете? — Гарри появляется с тремя внушительными пинтами пива в руках — нормального светлого, не сливочного — и со звоном ставит кружки на стол.

— О, ну наконец-то. В горле пересохло! — вместо ответа весело говорит Рэн. Джинни задумчиво разглядывает его длинные ресницы, чуть вздёрнутый нос с несколькими едва заметными веснушками.

В прошлом месяце праздновали пятилетний юбилей Победы. После официального мероприятия все собрались в Норе, куда даже Шеклболт заскочил. Рэн там всем так понравился. Даже маме.

Он заговорщицки подмигивает Джинни поверх кружки. Джин вновь пробирает дрожь. Она обвивает руками локоть Гарри и кладёт голову ему на плечо. Гарри с удовольствием выуживает фисташки из менажницы с закусками, извернувшись, целует Джинни в макушку и заводит разговор о новой анонсированной модели Нимбуса. Рэн с энтузиазмом поддерживает беседу.

Джинни не понимает, что чувствует к Рэну: то ли он ей очень нравится, то ли совсем не нравится, но определённо, вяло думает она, эти встречи пора заканчивать.

Закатное солнце пробивается сквозь привычно мутное окно «Дырявого котла», освещая зал паба рубиновыми лучами.

* * *

— Я не пойду, Гарри. Мне совсем не хочется. Сходи с ним один, я вам только мешаю.

— Ну со-о-олнышко, как так можно? Это же пикник, а мы сто лет не выбирались на природу! Кроме того, Рэн мне сказал, что хочет познакомить нас со своей девушкой. Вдруг она тебе понравится?

Джинни позволяет уговорить себя, потому что наличие девушки заставляет её сразу же расслабиться.

Элейна выглядит очень милой. Её тёмные волосы аккуратными волнами ниспадают на персиковую короткую мантию, накинутую поверх белой блузы и такой же светлой юбки. Не самый практичный наряд для пикника, но в конце концов главное, чтобы костюмчик сидел, милостиво решает про себя Джин. Элейна и Рэн хорошо смотрятся вместе.

Элейна работает в архиве Министерства, куда каждый день сдаётся тонна документов из всех отделов: мракоборческого, транспортного, даже погодного. Работа в архиве выдаёт в Элейне человека усидчивого и аккуратного, и она сразу приходится Джинни по душе.

Все вместе они идут вдоль небольшого ручья в лесу Дин до достаточно широкой поляны, поросшей кустиками черники. Это место много значило для Гермионы, поясняет Гарри, а теперь много значит и для него самого.

Жёлтые сентябрьские листья ковром лежат на жухлой траве, а в ветвях поют птицы.

— Разведём костёр? Я в «Сладком королевстве» купила маршмеллоу для жарки, а ещё у меня термос с какао, хлеб и яблочный джем. — Элейна вынимает припасы и складывает их на шерстяном пледе.

— Ты у меня такая прелесть! — Рэн целует Элейну в губы, обнимая её за талию. На щеках у неё появляется очаровательный румянец. А в груди у Джинни проворачивается странный моток колючей проволоки, цепляет края лёгких и сердца, заставляя на миг задержать дыхание от саднящего ощущения. С трудом она отводит от них взгляд и считает клетки на пледе. Раз, два…

— Пойдём, хворост соберём! — Гарри, тоже явно смущённый, тянет Джин за руку, и они идут вглубь леса.

— Смотри, белочка! — Джинни показывает Гарри на пушистого рыжего зверька, перепрыгивающего с ветки на ветку. Джин увлечённо следует за этими стремительными перемещениями и сама не замечает, как Гарри остаётся где-то позади.

Рэн вдруг вырастает перед ней как из-под земли.

— Ты меня напугал! — роняет Джинни, немного успокоив участившееся сердцебиение. — А где Элейна?

— Выгнала собирать хворост. — Он слегка пожимает плечами.

— Ох, точно, хворост! Давай поторопимся.

— Ерунда, куда торопиться? Это дело одной минуты.

Рэн взмахивает палочкой, но заклинание так и не срывается с его губ. Подчиняясь невербальной магии, к нему слетаются сотни прутиков, кусочков коры и веток покрупнее. Он легко укладывает их в одну кучу возле своих ног.

— Видишь? Мы быстро справимся, давай лучше пройдёмся немного вдоль ручья.

— Ого! — Джинни заворожена этой демонстрацией силы. Кажется, она вообще не видела, чтобы Рэн что-то колдовал при них. — Все невыразимцы так умеют?