И пришел Лесник! 3

— Это они сбрасывают лишнюю энергию, — прокомментировал Колдун. — Внизу настоящий ад. Без скафандров туда нельзя. А скафандры все на нолдах, они сейчас работают на другой территории. Под нами.

— И как быть?

— Не знаю. Это же вы собрались взрывать, вот и думайте, — пожал плечами Колдун, наблюдая за величественной шаровой молнией, возникшей над одним из реакторов.

— Как туда вообще попадают? — спросил папаша Кац.

— Проход есть в конце коридора, дверь туда не закрывается, но вот кто рискнёт спуститься к реакторам я не знаю. В скафандре ещё куда ни шло. Сами нолды проводят не более десяти минут там даже в скафандре.

— Хватит подорвать один реактор, чтобы сломать установку? — спросил Бес.

— Нет. Я как-то слышал разговор строителей. Старший у них утверждал, чтобы гарантированно вывести из строя нужно как он выразился «удалить» два реактора. Потом как будто должна начаться реакция массового разрушения. Как в домино. Скорее всего в итоге все шесть реакторов взлетят на небо. Но нам в этот момент надо быть в подвале как минимум. Иначе не уйти, завалит вместе с нолдами.

— То есть уже не «мы», а нолды? Быстро переобулся, старичок, — злобно прищурившись процедила Лиана.

— Какое расстояние от входа в реакторную до люка подвала? — я попытался прикинуть. Метров сто коридор здесь, затем три этажа по лестнице. Там коридорчик короче, метров тридцать, мимо аптеки. Лаборатория, ну ещё метров пятьдесят и до люка столько же. Туда-сюда метров триста. А у меня в запасе минута. Жаль на мне не будет работать обруч Беса, он только для ментата. Триста метров за минуту под даром. Легко. Чего там бежать? Да я два километра пробегал под даром и даже не запыхался, а тут какие-то триста метров.

— Ты учти, Лесник, что ты побежишь после горячей зоны реактора, — проскрипел папаша Кац, словно читая мои мысли.

— И что? — удивился я.

— Радиация, помнишь мы уже как-то с тобой бывали в подобных условиях?

— Помню. Ничего особенного если долго не находится в горячей зоне, та труба через которую мы лезли вся светилась. Здесь и близко такого нет.

— Приглядись, воздух в реакторной дрожит как марево в жару, а на термометре там всего тридцать два градуса, — показал физик.

— И что это значит?

— Не знаю, но на Земле мы только теоретически предполагали подобное явление. Запредельная радиация, а сейчас я вижу это воочию. Какова мощность реактора?

— Один такой горшок в переводе на наши мощности выдаёт сто тысяч тераватт. Сколько это будет в зивертах я не могу сказать. Сами нолды уже здесь одевают скафандры, хотя в коридоре безопасно. Как вы видите по этому датчику сейчас здесь естественный фон. Нолды ещё хуже нас переносят радиацию.

— Лесник, я не в силах подсчитать. О таких мощностях мы даже и не мечтали. Там каждый реактор как Солнце, — развёл руками папаша Кац.

— Что будет если я туда зайду без скафандра? — я повернулся к Колдуну.

— У тебя будет не больше минуты, затем ты, превратившись в пепел. Но взрывчатку надо заложить под два реактора! Иначе всё зря. Расстояние между ними тридцать метров.

— Тридцать туда, тридцать обратно. Понятно, топайте все отсюда да побыстрее. Через пять минут я заложу гранаты, — глушилок здесь нет, успею выбежать.

— Женя, ты с ума сошёл? — Лиана посмотрела на меня как на идиота.

— Можешь сама тогда исполнить.

— Неужели нельзя по-другому?

— Стартовые столы вам не повредить гранатой, да и добраться туда стоит больших трудов. Если нолды активируют роботизированную систему безопасности, то за последствия я не отвечаю. Это единственный способ или через пять часов попрощайтесь с Вавилоном.

— Вот видишь, дорогая. Бегите к люку, я там ещё раньше вас буду. Пошла, — я с удовольствием шлёпнул её по упругой попке и пошёл к двери в реакторную. За моей спиной послышались многочисленные шаги. Коридор был длиною чуть больше ста метров. Дар я решил врубать после того, как положу у основания реакторов гранаты. Десятисекундный замедлитель даст мне возможность дойти пешком назад, под даром разумеется. Значит вниз по крутому трапу пара секунд, потом побежка тридцать метров. Положил гранату, бегом назад. Ещё одну скинул и сразу включаю дар. Секунд двадцать, ну половина минуты. Запас по времени у меня есть, чтобы не сгореть. Дальше я вне времени и триста метров до люка успею преодолеть за минуту по любому. Получается, что всё хорошо, чего я тогда такой взвинченный? Чего забыл? Время, расстояние, гранаты, отличная физическая форма. Всё есть. Тогда пора, пять минут прошли. Несколько глубоких вдохов, чтобы напитаться кислородом, блин, вот я лох. Надо было хлебнуть живой воды. Ладно, без неё попробую. Три, два, раз! Старт!

Я вышибаю дверь ногой и тут же получаю первую неприятность. Сильно ударился правой ступнёй, побаливает. Блестящие металлические поручни, хватаюсь обеими руками и съезжаю вниз. Какие тридцать два градуса? Здесь минимум двести, может в коридоре были тридцать два… Бегом, вот пробежал первый реактор, до второго у меня десять секунд отложено, а почему я такой потный как мышь уже? Блин, нога болит адски. Почему? Так вот реактор, граната. Десять секунд. Взвод. Встала, кругом, бегом марш. Я идиот! Десять секунд, чтобы добежать и десять секунд граната на взводе. Вторую придётся ставить на одну секунду иначе сгорит и не взорвётся. Кретин, ты Женя. Сферический. Ускоряемся! Шесть секунд до реактора, тогда граната на три секунды. Всем пока! «Одер».

Тишина! Добро пожаловать домой. Теперь наверх по трапу и бегом отсюда. Марево перед глазами. Меня качает из стороны в сторону. Подбирается тошнота, а это что ещё? Я провёл по голове, и в моей руки остался клок волос. Я схватился за перила превозмогая тошноту и как пенсионер, кряхтя стал забираться наверх по крутой лестнице. Что за фокус? Я задел ногтем за перила, и он просто отслоился и упал мне под ноги. По щеке потекла слеза, я автоматически стёр её и сильно удивился, увидев руку в крови. Слёзки у меня идут кровавые, радиация, она сука виновата. Такого ещё никто не пробовал на вкус, даже в Улье. Я сейчас практически пытался убежать от Солнца. Или от шести сразу. Всё, коридор. Уже легче. Сколько прошло времени? Ну всяко больше десяти секунд. Бежать вперёд, несмотря ни на что. Сто метров и подъём по лестнице. Страшное воздействие радиации на меня прекратилось и почувствовал себя лучше и уже добежав до конца коридора я увидел через прозрачную стену взрыв. Но почему? Изменился ход времени? С чем это связано? Не могло снаружи пройти десять секунд, клокстоппер же. Я останавливаю время! Или оно там по-своему идёт?

Уже забегая на лестницу, я увидел, как медленно приподнимается черно-белая полукруглая крышка реактора второго реактор. Значит сейчас и первый взорвётся! По лестнице я взлетел как ракета. Теряя по пути ногти и волосы. Кровь хлестала теперь отовсюду. Из пальцев, из глаз, сочилась даже из пор на коже. Добежать бы, порадовать напоследок Лиану и обнять. Я представил, как это будет выглядеть со стороны, когда такой чудовищный чувак вынырнет из люка. Весь в крови, почти лысый с отслоившейся местами кожей. Это точно будут последние обнимашки для нас обоих. Я помру от радиации, она от инфаркта.

Вот! Финишная прямая! Лаборатория с девкой с крыльями. Спит похоже заметил я, проносясь мимо, ну спи, спи. Во сне помирать приятнее. Дверь. Коридор. Блин, где люк? Была же там лестница. Проскочил, дурья моя башка. Вокруг меня замигало красным. Всё, конец фильма. А вот и лестница, я пролетел лишние тридцать метров. Пулей наверх. Что за гул такой? Я вроде не должен слушать звуков? И почему так жарко? Я оглянулся и обомлел. Меня нагонял огненный смерч несясь и сжигая всё на своём пути. В мозгу всплыли цифры, что-то около десяти миллионов градусов в короне Солнца. Звук! Перепонки тут же лопнули, я выпал в обычное время. До люка ещё три метра, не успею! И тут меня нагнала воздушная волна, выстрелив мною наверх, как пробка из бутылки шампанского.

Глава 27
И не осталось никого

— Командир, плохо выглядишь, — Гном посмотрел на меня как-то странно, прощаясь что ли. Меня тащили на куске брезента несколько человек, причём бегом.

— Быстрее! — вроде жена кричит. Куда быстрее то уже? — Наташа, морозь подвал.

— Сейчас, я не могу на бегу, — стало прохладнее, но всё равно мне это не помогло. Я горел, вернее сгорел почти наполовину. Почему я слышу, но не чувствую боли?

— Изя, что можно с ним сделать? — опять Лиана.

— Ничего кроме белой его не спасёт, от него осталось треть. Он умер.

— Треть? — глупо удивилась Лиана, — но как же… Давай белую, Кац! — Потребовала она. Через несколько мгновений я ощутил, что ловкие пальцы засунули мне в рот что-то мягкое. Следом в полуоткрытый рот полился живчик. Жжётся. Жемчужину я даже не глотал, она растворилась сама. Как жжётся невыносимо и чешется.

— Смотри на него?

— Не фига себе.

— Я даже не представлял, что такое возможно. Ну-ка, Лесник, давай я тебя гляну, — холодные какие руки, как изо льда. Я снова оказался на дне глубокого ущелья под толщей прозрачной воды, лежал и смотрел наверх, где далеко в вышине сияла белая звезда. Вокруг тысячи и тысячи толстых стеблей, они извиваются в такт неслышимой музыки и тянутся к этой самой звезде. Мне хорошо, здесь тихо и спокойно и никуда не надо спешить. Но меня неумолимо тянет выше. Я осмотрелся по сторонам и с ужасом увидел, что нахожусь верхом на точной такой же сияющей ровным белом светом звезде. Она крепилась к стеблю водоросли и стремительно поднималась, всё выше и выше унося меня с собой. Я ещё раз окинул подводный каньон полный водорослей, то есть непроявленных даров и ужаснулся. А говорили вроде не больше трёх? Неужели это всё может… Вспышка! Я оказался между двух сияющих огней, ещё мгновение и я пришёл в себя.

— Женя, Женечка! Ты слышишь меня? — что-то тёплое упало мне на лицо. Я открыл глаза, Лианка, плачет. Так это слёзы? А чего? Я вроде жив.

— Слышу, отставить сырость! Докладывай! — прохрипел я.

— Ну вот тебе, пожалуйста! Рыдаешь здесь навзрыд, герой обуглился, а он вона чё. Докладываю! Базы у нолдов больше нет! — и принялась ржать как лошадь.

— Лесник, ты, честно говоря, нас удивил. Вылетел из люка весь обугленный. На тебе места живого не было, по мне так стопроцентное поражения кожного покрова, — покачал головой Бес.

— Я еле успела перекрыть люк за тобой, мы все видели, какое там бушевало пламя, — изумилась Наташа.

— Ты был на меня похож, — улыбнулась Кобра акульими зубами. — Такой же черненький.

— Я настояла, чтобы Изя дал тебе белую. Ты не против? — нависла надо мной Лиана.

— Да ты что, конечно же нет. Мне кажется, у меня второй дар появился. Папаша Кац так ли это или мне показалось?

— Нет, — проскрипел знахарь. — У тебя теперь есть ещё один дар. Я лично называю его «Алмазная кожа». Ты можешь ненадолго превращаться в ничем непробиваемого мужика.

— Ого! И надолго?

— Пару минут, но это не точно. Сам проверишь, — сказал папаша Кац. — Ты когда выпрыгнул, то был уже мёртв. Ты в курсе?

— Неужели?

— В самом деле, Лесник, — вмешалась Кобра. — Поверь мне я могу понять умер ли человек или нет даже издалека.