Закрытый финал

XXIX.

Наконец Джимми додефилировал до ларька с картами и халяльной мясной лавкой, пригнул правое плечо, повернулся на пятке и... чуть не высадил себе передние зубы о кирпичную стену. Спас лишь инстинкт самосохранения, благодаря которому парень машинально выставил перед собой ладонь, которая смягчила силу соприкосновения.

Джимми развернулся, отошел, повторил свой маневр, на этот раз врезавшись в стену плечом. Боль пронзила руку и верхнюю часть спины.

В третий раз парень не сохранил равновесие и оказался перед стеной в упоре на ладони и колени, уткнувшись лицом в место, которое, судя по всему, некоторое время назад оросила собака.

Джимми вытер лицо платком и заметил, что трое мужиков из мясной лавки с интересом наблюдают за его занятием. Они стояли у двери, скрестив руки на груди и оценивая парня взглядами, в которых настороженность смешивалась с недоверием и агрессией. Джимми судорожно поднял с асфальта дипломат и направился в направлении станции метро.

Было очевидно, что портал в город Портного в том же месте ему не откроется. Нужно было исследовать главную улицу и ближайшие к ней.

Щеки пылали. Джимми чувствовал себя чрезвычайно пристыженным за его идиотское с точки зрения обычного человека поведение и чертовски испуганным, что ему приходится гулять по этому незнакомому району с чемоданом, набитым гигантской суммой денег. Казалось, что все вокруг смотрят на него. И кто знает, что привлекало больше – его неуклюжие па или дипломат в руке. И ведь не просто "казалось". Прохожие в самом деле не сводили с него глаз. Вспомнив слова Винса о том, что такого быть не должно, Джимми, возможно, начал осознавать свою ошибку и смысл напутствий гаитянина.

Двери в прежние инкарнации городов не могут открываться всем подряд, а лишь избранным, тем, кто верит, ищет, знает. Их неспроста скрывают и надежно охраняют от глаза обывателя. Если случайные прохожие увидят, как кто-то проходит в открывшийся портал, это нарушит тайну, покой обитателей тех мест, сложившийся порядок. Чтобы войти в аллею, нужно, чтобы никто на Джимми не обращал внимания и не видел момента, когда тому откроется вход в старый город. Именно это Винс и имел в виду, а не то, что их по умолчанию никто не замечает.

Теперь стало понятно и поведение гаитянина. Его движения и бормотание, которые он использовал в процессе поиска, в том числе отвлекали людей. В Лондоне, как и во многих мегаполисах, люди стараются отводить взгляд от странных людей – с одной стороны, из чувства такта, дабы невольно не смутить человека, с другой, чтобы самим не нажить лишних хлопот. Но его действия при этом должны быть пусть необычными, но не смешными, не нелепыми, не вызывающими.

Сейчас Джимми досконально воскресил в памяти все движения, манеру поведения Винса, и все предстало в ином свете. Он шел слегка раскачиваясь. Останавливался. Менял направление. Без видимой причины делал пару шагов назад. Джимми мысленно вызвал образ аллеи. Камешков под ногами. Исполинские стены до самого неба. Представил себе, что идет по алее и впереди совсем скоро покажется дом со странным гербом. Казалось, даже поймал тот ритм, в котором двигался Винс.

Краешком глаза, на секунду выйдя из транса, Джимми увидел китайский супермаркет и благотворительную лавку и на каком-то высшем уровне осознал, что, если продолжит все делать правильно, на их стыке он найдет аллею. При этом посетившее его озарение принесло и другую мысль: у него лишь одна попытка. Сделаешь что-то не так – второго шанса не будет. Дверь в старый город больше не откроется. И необходимо верить. В то, что, если подойти под нужным углом к нужному месту, все получится. Эта вера направит и поможет. А любые сомнения фатальны.

Джимми прошел супермаркет, повернулся на пятках налево и направил вес тела в стену между этим строением и сувенирной лавкой. Но – опять-таки интуитивно – осознал, что его правое плечо идет по слишком высокой траектории, а останавливаться было поздно, Джимми уже́ падал на стену, без надежды на вторую попытку. Парень вложил все силы в ускорение, пытаясь спикировать под самое основание стены.

В следующую секунду Джимми, не веря своему счастью, смотрел на каменистую дорогу аллеи старого Лондона.

XXX.

XXXI.

XXXII.

XXXIII.