Рассказы о юных героях

* * *

А потом началась война. С этого дня, 22 июня 1941 года, жизнь всех людей переменилась, она как бы разделилась на две части: до войны и теперь. Правда, сначала к новости о войне Лёнька отнёсся легко, даже обрадовался: «Наконец-то эти фашисты на нас напали, и наша доблестная Красная армия их быстро разобьёт, а потом на всей земле будет справедливая и красивая жизнь».

Но получилось иначе. С каждым днём всё мрачнее становились лица людей. Уже не стало в деревнях молодых парней — они ушли на войну. Почтальонша принесла первые похоронки — сообщения от командиров, что их сын или муж геройски погиб в бою. И громко рыдали те, кто получил эти печальные вести. А ещё каждый день с неба доносился тяжёлый гул вражеских самолётов — пролетая над деревней, они направлялись бомбить города.

И наконец к ним приблизился фронт. Тогда-то взрослые — в основном старики и женщины, — собравшись, решили переселиться вместе с домашней скотиной в лес, чтобы не погибнуть под снарядами и бомбами. Лёня тоже вместе со всеми сначала ставил шалаши, потом копал землянки. В землянках сделали топчаны из толстых веток, накрыли их сеном. Из ветвей и сучьев соорудили крышу. И эта лесная жизнь Лёне нравилась. Лето стояло солнечное, тёплое, в лесу поспевали ягоды, пошли первые грибы. Беспокоило одно: война подошла к ним вплотную. Где-то недалеко грохотали пушки, рвались снаряды, слышался рокот танковых моторов. Только чьи это были пушки и танки — наши или фашистские, — деревенские, прятавшиеся в лесу, не знали.

И Лёня решил отправиться в разведку — взглянуть, что происходит с их родной деревней. Тут-то, с высокого берега реки, он и увидел впервые вражеских солдат. Озираясь, они вышли из-за деревьев на поляну. И только Лёня подумал: «Как же так, фашисты идут себе спокойно по нашей земле и никто в них не стреляет!» — как вдруг совсем рядом ударила пулемётная очередь. Несколько фашистов рухнули, остальные успели спрятаться за деревьями. Стрелял наш пулемётчик, укрывавшийся в неглубоком окопе.

— Здорово вы их отогнали! Больше не сунутся! — крикнул Лёня, приблизившись к бойцу.

— Откуда ты тут взялся? — удивился пулемётчик. — Вроде бы в деревне никого, все как вымерли.

— В лесу попрятались. А я проведать пришёл. Знал бы, молока вам принёс. Или картошки…

— Ты мне лучше попить принеси, весь день тут под солнцем…

— Я-то принесу, только в чём?

— Да хоть в кепке, что ли.

Лёня быстро спустился по обрыву к реке, зачерпнул кепкой прохладную воду и поспешил наверх.

По дороге почти вся вода из кепки вытекла, пулемётчику досталось совсем немного. Он с жадностью выпил и попросил ещё. Не успел Лёня принести вторую кепку, как позади них раздался взрыв.

— Плохо дело, из миномёта бьют, — сказал пулемётчик.

Следующий взрыв был впереди.

— В «вилку» нас берут… Быстро уходим!

Пулемётчик спешно взвалил на себя пулемёт, Лёня подхватил ленту, и они, пригибаясь, побежали. Третья мина взорвалась в окопе, в котором только что сидел боец.

— Надо догонять роту, — объявил пулемётчик. — Нам было приказано до полудня держаться тут, а скоро уж вечер. Ты прости, что ухожу. Сам понимаешь, я в одиночку всю фашистскую армию не сдержу. Вот соберёмся с силами — вернёмся. А к тебе просьба — за кустами мой друг… Убитый… Похороните его. У него там пулемёт с боезапасом — спрячь. Прости… — повторил пулемётчик, горестно махнув рукой, подхватил пулемёт и заторопился вниз, к реке.

Лёня, пригибаясь, подобрался к кустам, где рядом со вторым пулемётом лежал убитый боец. Он лежал на спине, словно смотрел в небо, и лицо его было удивительно спокойным. Ветер слегка шевелил его волосы. Лёня подобрал валявшуюся рядом пилотку, стряхнул с неё мусор и надел на себя. В деревню он не пошёл, а решил скорее вернуться к своим в лес.

Солнце уже закатывалось, когда Лёня собрал троих приятелей, и, захватив лопаты, они отправились хоронить погибшего воина. При свете луны ребята выкопали могилу, устроили над ней небольшой холмик, а потом перетащили пулемёт с лентами в лес и спрятали в кустах.

На другой день они сделали яму для пулемёта, аккуратно завернув его в рогожу и замаскировав это место сухими сучьями.