Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 1
![Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 1](/uploads/covers/2023-10-13/nikolaj-chukovskij-izbrannye-proizvedeniya-tom-1-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Николай Чуковский
- Жанр: Военная проза / Советская проза
- Дата выхода: 1979
Читать книгу "Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 1"
9
Тральщик ТЩ-100, первым начавший бой, в преследовании неприятельских судов участия не принимал, потому что, получив еще две пробоины, потерял способность двигаться быстро. Однако на воде он держался хорошо, и все люди на нем были целы. И старший лейтенант Каргин получил приказ подойти к острову Сухо и снять с него раненых.
К этому времени все суда скрылись уже за горизонтом. Озеро вокруг было пустынно, только догорала еще полузатонувшая самоходная баржа да через остовы других затонувших барж и катеров перекатывались, пенясь, волны. Каргин подвел ТЩ-100 так близко к острову, насколько это было возможно, и приказал спустить шлюпку. В шлюпку сел фельдшер Вернадский с двумя краснофлотцами.
Фельдшер Вернадский был нескладный малый с большой головой, мясистым носом и мягкими добрыми губами. Уже больше года служил он на военном корабле, но в его неуклюжей фигуре не было ничего ни морского, ни военного. Несмотря на все усилия Каргина привить ему военные навыки, в нем до сих пор сразу угадывался штатский, и шинель сидела на нем как халат.
Шлюпка, подскакивая на волнах, двинулась к берегу. Фельдшер, прижимая к животу большую сумку, полную бинтов, ваты, склянок, инструментов, удивленно вглядывался в остров.
На острове его больше всего поразила полная неподвижность. Там двигался и колебался только столб дыма над все еще догоравшим домиком у подножия маяка. Остальное — недвижимо. Беспорядочное нагромождение камней, обломки укреплений. И ни одного человека.
Где же люди?
Когда шлюпка, шурша днищем по гальке, уткнулась носом в берег, Вернадский увидел трупы. Много трупов — на камнях и между камнями, у самой воды и выше, на береговых скалах. Только немцы. Выпрыгнув из шлюпки, Вернадский и его спутники зашагали вверх по тропинке, в сторону маяка. Здесь тоже было много трупов и тоже только немцы. Дорого же заплатили они за попытку овладеть островом!
— А вот и наши, — сказал один из спутников фельдшера, шедший перед ним.
Он склонился над двумя краснофлотцами, лежавшими возле развороченного снарядами бруствера.
— Раненые? — спросил, подходя, Вернадский.
Но тот покачал головой. Краснофлотцы были мертвы.
Неужели на острове не осталось ни одного живого человека?.. Воронки, осколки снарядов… Все усыпано патронами, обломками камней. Три орудия: одно перевернуто и исковеркано, другое просто перевернуто, третье как будто в порядке. Из него недавно стреляли по отходившим вражеским судам, на тральщике это все слышали. Кто же в таком случае стрелял? Значит, есть здесь живые!..
Фельдшер Вернадский увидел, как в одной из впадин, которую он принял за воронку, что-то зашевелилось, и оттуда поднялся молоденький краснофлотец с огромным синяком над заплывшим глазом.
Краснофлотец этот был Сашка Строганов.
— Хорошо, что вы пришли, — сказал он, приложив руку к бескозырке. — Я один ничего не могу сделать.
— Один? — переспросил Вернадский. — А остальные? Все убиты?
— Не все убиты. Раненые.
— И ты один не ранен?
— Один.
— А ваш командир?
— Старший лейтенант жив, он даже очнулся и разговаривал… Потом опять бредил… Там многие бредят. И все просят пить. Вот Полещук послал меня за водой.
У ног Сашки стояло пустое ведерко.
— Да где ж они? — спросил Вернадский нетерпеливо. — Здесь, в землянке.
Вернадский заглянул во впадину, из которой вышел Сашка, и увидел деревянную дверь. Звеня ведром, Сашка побежал к берегу за водой, а фельдшер и его спутники вошли в землянку.
Раненых оказалось человек пятнадцать, и большинство в очень тяжелом состоянии.
Вернадскому и двум его спутникам предстояла трудная работа. Помочь им могли только Сашка Строганов да Полещук, оказавшийся отличным и умелым санитаром. Полещук прыгал между нарами на одной ноге и не соглашался показать Вернадскому свою рану до тех пор, пока все раненые не были осмотрены и перевязаны.
Двое умерли, прежде чем их успели перевязать. Очень плох был и главстаршина Мартынов — не приходя в сознание, он метался и стонал. Тяжко ранен был и комендор Уличев. Сознания он не потерял и очень страдал, но, как и Полещук, требовал, чтобы прежде помогли другим. Когда наконец Вернадский стал отрывать от его ран присохшую, пропитанную кровью одежду, он, несмотря на страшную боль, не проронил ни звука.
Старший лейтенант Гусев то приходил в себя, то снова терял сознание. Но и очнувшись, он, кажется, не совсем ясно понимал, где он находится и что с ним происходит. На незнакомого фельдшера смотрел он недоверчиво и все требовал к себе Сашку Строганова и Полещука.
Сашка Строганов не отходил от Гусева, но Гусев, хотя и не отпускал его, с ним не разговаривал. Он разговаривал с одним Полещуком.
— Ты здесь, Полещук? — спрашивал он поминутно.
— Здесь, здесь, товарищ старший лейтенант, — отвечал Полещук.
— Полещук! А ведь верно я говорил, что артиллерист должен уметь метать ручные гранаты?
— Верно, верно, товарищ старший лейтенант.
Гусев был очень возбужден и все никак не мог успокоиться. Глаза на бледном лице его ярко блестели. Обычно молчаливый, он теперь говорил не умолкая. Ему порой мерещилось, что он все еще руководит боем, и он отдавал приказания, требовал снарядов, кричал: «Огонь!» А в минуты прояснения он, обращаясь к Полещуку, обсуждал только что закончившийся бой.
— Они думали, что если их больше, так они сильнее. А ведь не так. Правда, Полещук?
— Правда, правда, товарищ старший лейтенант.
Гусев рассмеялся.
— Они думали, что мы такие же, как они! Разве они понимают, за что мы деремся? Разве они могут понять? Верно, Полещук?
— Верно, верно!
— Думали сломить нас железом, а мы крепче железа! Правда, Полещук?
— Правда, правда…
Когда Гусева вынесли на носилках из землянки и он понял, что его сейчас увезут с острова, он огорчился. Слишком важная часть его жизни прошла здесь, среди этих голых камней. Поворачивая бледное свое лицо, с жадностью оглядывал он и старую башню маяка, и кирпичную трубу сгоревшего домика, в котором он жил, и разбитые снарядами брустверы, и каменистую землю, усыпанную осколками металла, и чаек, круживших над волнами. Здесь он, комендант этого маленького острова, работал, мечтал, учил, учился, сражался и победил. И, глядя вокруг, он хотел увезти остров с собой.