Прения на лугу

ЕВГЕНИЙ КОПЫЛОВ

Евгений Николаевич Копылов родился в 1909 году в Челябинске. Первые стили опубликовал в 1923 году в газете Сибирского военного округа «Красноармейская звезда». Выступал со стихами также на страницах комсомольской печати.

С шестнадцатилетнего возраста в течение 30 лет был журналистом. С 1946 года — член КПСС.

В годы Великой Отечественной войны Е. Копылов работал в газете Печорской железной дороги. После войны переехал на постоянное жительство в Молдавию. Здесь он написал повесть «Грозы проходят», опубликованную в республиканском журнале «Октябрь»» издал три сборника сатирических стихов и комедию «Ее родина — Африка».

АРТЕЛЬ КУПИЛА «ЗИЛ»…

«Ока» с большими урожаями.
В артели сказочен удой.
Недаром предом —
Уважаемый
Илья Семенович Рудой.
Гремя в балансе миллионами,
Колхоз «Ока» гордится оными.
Поскольку он известен издавна
И не затмил его никто,
Здесь боевой задачей признано
Купить шикарное авто.
Авто такое,
Чтобы ахали
Все знатоки в соседнем «Пахаре».
И вот настали дни великие:
Артель перекупила «ЗИЛ».
В покрове лаковом
И никеле
Был этот «ЗИЛ»
Неотразим.
Шли у девчат большие прения:
— Неужто куплен,
а не премия!
И речь вели умы артельные.
Что до сверкающих вершин
Теперь, по данным бухгалтерии,
Всего какой-нибудь аршин,
В те дни стояла хмурь
осенняя.
Заморосило —
Нет спасения!
Рудой на ток
Рукою мастерской
Повел авто из гаража.
И «ЗИЛ» летел:
До парикмахерской
Была дорога хороша.
А чуть подальше
По обочины
Все повороты заболочены.
На них Рудой взирал
гадательно
Минут, пожалуй, до пяти.
Был верный путь
у председателя:
Ему побриться бы пойти.
Но он протяжно дал сигнал,
Рванул авто —
И
В грязь вогнал.
В итоге этой операции
Пришли в смятенье языки.
По телефону и по рации
Они кричали из «Оки»:
— Пошлите парня с тягачом,
Авто не вынуть нипочем!

Да,
В положенье самом аховом,
Дискредитируя «Оку»,
Задрав колеса перед
«Пахарем»,
Авто лежало на боку.
Рудой, подтянутый
по-прежнему,
Внушал водителю проезжему:
— Гляди, хлеба какие
скошены,
Какая светлая стезя!
Так почему в авто роскошное
Миллионерам сесть нельзя?
Водитель выслушал
участливо:
— Согласен с доводом
отчасти я.
Стезя проверена «Окой».
Стезя для «ЗИЛа»
подходящая.
А где дорога?
Никакой!
Пускай не стелются полотнами
Шоссе в изысканной красе.
Но дайте плотное,
Добротное
Обыкновенное шоссе!

СЕКРЕТ МОЛОДОСТИ

У Никодима Мастакова
Одни дебюты.
Что ж такого?
Не унывает Мастаков.
Ведь можно, действуя толково,
Найти немало простаков.
Полгода был товароведом,
Хотя товар ему неведом.
Был виноделом год подряд.
Ушел, закуской недоволен.
Был астрономом, но уволен
Как безнадежный верхогляд.
Тогда отправился в полет
Уже по линии вокала,
Хоть знают все, что он поет
Лишь после третьего бокала.
Бранили в хоре Никодима:
— Его убрать необходимо!
Но он сурово дал отпор:
— Я молодой, я с малым стажем.
Я не охвачен инструктажем.
Я возмущен… До коих пор?!

И поспешил признать худрук,
Что стиль его подмечен точно,
Что он безрук и близорук,
Что а хоре практика порочна,
Что надо…
Словом, Никодим
Из боя вышел невредим.
За двадцать лет герой рассказа
Сменил до сотни всяких мест:
Дворец культуры,
Нефтебаза,
Союз поэтов,
Брынзотрест.
Когда бранили Никодима,
Он тряс сердито бородой: —
Меня учить необходимо.
Я литератор,
Дегустатор,
Администратор —
МОЛОДОЙ!
Уйдя на пенсию в итоге,
Глотал он бром и люминал.
Лечился содой от изжоги —
По десять ложек уминал.
Но и без должности и званья
Не забывал своих манер:
Теперь он требовал вниманья
Как молодой пенсионер.
Он жив и ныне, но не скажем,
Что изменился в чем-то дед —
Все никакого стажа нет,
Есть только молодость со стажем
По меньшей мере в сорок лет.

ПРЕНИЯ НА ЛУГУ

За леском за дальним
Встретили приезжего:
— Вы с каким заданьем?
Он ответил вежливо:
— Еду, девушки, гужом
На деревню лектором
С двухпудовым багажом
По вопросам некоторым.
Оглядели мы тетради,
Что у дяди под рукой,
Попросили:
— Бога ради,
Поясните, кто такой.
Приезжали без лица
К нам четыре близнеца.
И, поскольку мы девчата
С огородным профилем,
Нас и устно и печатно
Доняли картофелем.
Уезжали, молвивши:
— Девушки-подружки,
Знайте только овощи —
И никакой петрушки!
Мы связали на вокзале
Их тетради бечевой,
Лишь бы речи не сказали
Огородно-бахчевой.
Мы ударницы бахчи,
Мы ровесницы почти.
В огороде были мы,
В хороводе были мы.
Напевали и плясали
У речной излучины.
Наши песенки лесами
И рекой заучены.
Мил зовет на «Фауста» —
Говорю: пожалуйста.
У Фомы —
туриста
Выступлений
триста.
А видал у парижан
Только лук да баклажан.
Лекция об атоме
Заправлена томатами.
С корнеплодами балет —
Полтора рубля билет.
Покривило встречного
Кислою гримасой: —
Зубоскалить нечего
Над работой массовой.
Повезли бы всей деревней
Своего ходатая:
Дескать, опыт сельдерейный —
Тема бородатая.
Надоела, мол, дорожка
За леском да у леска.
Мол, элитная картошка
Однобока и узка.
Дескать, вы бы просветили,
Где и что «галактика»,
Там какие перспективы
И какая практика?
— Между прочим, в основном
Я, девчата, Астроном.
Мы манили, улещали
Дядю из галактики,
Обещали перед щами
Свежие салатики.
— У меня другая трасса! —
Он ответил с тарантаса. —
В киноклубе «Рыбака»
Ждут меня любители.
Наша тема глубока:
Почему чебака
Нету на Юпитере.

ПТИЧКИ

ПредФЗК Семен Дуда
В графе культмассовой и прочих
Поставил птичку,
И тем душа его горда.
О эти птички!
Не постичь их.
Пускай в работе нелады,
Но украшают стаи птичек
Отчет товарища Дуды.
Культурно-массовые птички,
Технологические птички —
Игра
Досужего пера
И сладкой розовой водички.
Узрел Дуда в инструментальной:
Тупы зубило с долотом.
Он принял меры моментально.
Чтоб заострить вопрос о том.
Он отразил зубило в акте,
Словами гневными гремя.
Он предложенья к новой вахте
Дополнил пунктами тремя.
Провел десяток совещаний
По обсужденью обещаний,
Причем широкое одно
Прошло с торговлей овощами
И девять — с помощью кино.
Писал служебные записки
И, получив ответы с мест,
На две бездушные отписки
Послал решительный протест.
Проблема старого зубила
Все канцелярии забила,
Что озадачило Дуду.
И решено Дудою было
Их перестроить на ходу.
Он долго нес ярмо воловье.
Зато теперь в активе есть
Такое птичье поголовье,
Что сразу трудно перечесть.
Культурно-массовые птички,
Технологические птички
Большой успех
Нашли у всех,
Кто часто верит по привычке.
А для Дуды еще утеха:
Ему внушили птички те,
Что весь секрет его успеха
В принципиальной остроте.
Но если б он к инструментальной
Направил вновь свои стопы,
Узнал бы он финал печальный:
Зубила все-таки тупы.

ИСПЫТАНИЯ ТОВАРИЩА КАЗАНКА

Встречались вы в Боброве
С Борисом Казанком?
Брюшко, густые брови…
Кому он не знаком!
На улице Советской,
В конторе «Строймонтаж»,
Любил он кабинет свой
И свой седьмой этаж.
Подняв повыше шторы,
С утра и дотемна
За стройками конторы
Следил он из окна.
С лесов для обработки
Борису Казанку
Строительные сводки
Носили по звонку.
Нередко
В выходные
Писал он докладные.
Случалось, что задачи
Он помнил и во сне.
Старался, чтобы гладко
Товарищам из главка
Неплановые дачи
Готовили к весне.
Его аттестовали:
— Старательный мужик!
Его премировали
Путевкой в Геленджик.
Нежданная проверка
Сломила Казанка.
Звезда его померкла,
Судьба была жалка.
Увидел он воочию:
Грозит ему отставка.
Неотвратимо горе,
Приказ уже несут…
Но нет, по полномочию
Товарищей из главка
Директору
в конторе
Должны устроить суд.
Собрав счета и сметы,
Судил его местком,
А он давал ответы
Внушительным баском.
Во избежанье сплетен
Он был вполне корректен:
Позволил отлучиться
Судье — секретарю.
Преподнесли напиться —
Сказал:
— Благодарю!

Но все-таки дрожали
В руках суда весы,
Поскольку заседали
В рабочие часы.
Все кончилось решением,
Что виноват местком,
Что был он с положением
В конторе незнаком.
И вновь для обработки
Борису Казанку
Строительные сводки
Носили по звонку.
Но вот настали сроки —
Замолк его звонок.
Пешком идет на стройки
Товарищ Казанок.
Хотя он очень занят,
Но ходит по лесам,
Во все углы заглянет,
Везде побудет сам.
Тут нет сенсационного.
Единственным ключом
Нам служит моцион его,
Назначенный врачом.
Толстяк, гонимый кознями.
На моцион ворча,
Сейчас готовит к осени
Квартиру для врача.
Таит мечту привычную,
Что даже врач — и он,
Узрев услугу личную,
Отменит моцион.

КОЛБАСА И ПЕРСПЕКТИВА

Директор мясокомбината
Уже заканчивал доклад.
Еще всего одна цитата
Из двадцати пяти цитат.
И он цитирует.
Но в зале
Вдруг раздается чей-то бас:
— Вы нам, товарищ, не сказали
О низком качестве колбас!
Оратор кашлянул и тут же
Нашелся, строго заявив,
Что видеть вещи надо глубже
И только в свете перспектив.
— Насчет колбас немало писем.
Но с нашим творческим огнем
Мы их до уровня повысим
И, безусловно, развернем!
Настало время перекура.
Докладчик, взятый в оборот,
В своем буфете просит хмуро
Стакан ситро и бутерброд.
Дают…
Но разве он ослеп!
Ведь это хлеб,
И только хлеб
Пустой —
Хоть дайте на анализ!
Буфетчик спорит:
— Вы зазнались!
И усмехается в усы:
— Беда нам с публикой
строптивой!..
Наш бутерброд
Без колбасы,
Зато с хорошей перспективой!

РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

Блеклые глазки таинственно сузив,
Марья Петровна вошла в кабинет.
— Вы не читали?.. Разводится Гусев!
Счастья семейного якобы нет.
Гусев учился на курсах столичных.
Был у бухгалтера правой рукой.
Кто бы подумал, что этот отличник
Вздумает счастье искать у другой!
Временно ставший главою конторы
Зам Переломенко, видя сигнал,
Вызвал виновного басом, который
Всю бухгалтерию в трепет вогнал.
Гусев стоит, улыбаясь неловко.
— Что за причина?
— Люблю и любим!
— Чья установка?
— Дана установка
Только сердцами —
Ее и моим!
Практику эту считая порочной,
Гневно диктует помощнику зам:
— Гусева выгнать и авиапочтой
Данный приказ разослать по низам!
Пом озадачен:
— Оставим Ромео.
Суд за любовь головы не сечет.
— Этому типу,—
В ответ загремело, —
Даже Шекспир не доверит учет!
— Да, разумеется, следует высечь.
Я за такое решенье горой.
Только учтите, что Сила Денисыч,
Кажется, тоже женат на второй!
Злая догадка ужалила врио:
Сила воротится — путь недалек!
Вдруг истолкует событие криво:
Дескать, спасибо за тонкий намек?!
Зам побродил в тишине кабинета.
— Ладно, — сказал через десять
минут. —
Может, и есть она… как ее… это…
То, что поэты любовью зовут!

СЕМЕНУ ФОМИЧУ УДАЛЯЮТ ЗУБ