Виват, Романовы! Часть III

Александр. И этого вполне хватило, чтобы понять – что что-то не то!

Константин. И ты ещё этим гордишься?!

Александр. Конечно. Зато я не теряю время… (Смотрит на свои часы.) Мне ещё в другую беседку надо успеть забежать перед ужином. А после ужина – ещё на другой бал.

Константин. Как ты вообще это всё успеваешь?

Александр (смущённо). Я как раз хотел у тебя попросить немного опиума…

Сцена 69

Германия. Баден. Дом матери Елизаветы Алексеевны – Амалии Гессен-Дармштадской. Елизавета Алексеевна с матерью сидят в комнате. Амалия читает книгу. Елизавета Алексеевна читает письмо.

Елизавета Алексеевна. Хм, матушка… какое странное письмо. Вот послушайте, что пишет мой муж… (Читает письмо.) «Если вы уже погостили в доме своих родителей, то приезжайте к нам в Вену. Буду очень рад вас видеть…» Ну здесь он ещё вам передаёт приветы и всё такое… Как вы думаете, что бы это значило?

Матушка (продолжая читать). Хм… Может быть, то, что он хотел бы, чтобы ты приехала к нему в Вену, и он будет рад тебя видеть?

Елизавета Алексеевна (с сомнением). Нет, здесь ничего не написано о том, что он ХОЧЕТ, чтобы я приехала. Если бы он хотел, то взял бы меня с собой в самом начале. Должно быть, теперь он просто написал это из вежливости. Раз уж я тут неподалёку гощу у вас…

Матушка. Да какая разница? Всё равно поезжай!

Елизавета Алексеевна. Но, матушка, почему я теперь должна ехать к нему? Он пренебрегал мной все эти годы! А теперь думает, что я приеду к нему, когда ему заблагорассудится? Я не собачка, чтобы бежать по первому зову! Я лучше останусь с вами.. (Грустно.) Я – несчастнейший человек, который вынужден…

Матушка (захлопывая книгу). Господи! Достала!

Елизавета Алексеевна (в изумлении). Матушка!

Матушка. Двадцать лет пишешь мне письма из России… (Достаёт из корзины, стоящей рядом, пачку писем.) Двадцать лет одно и то же! Ничего нового! Всё о том, как ты несчастна! Я уже их читать перестала, ты уж прости… нервы дороже. Невозможно же… одни какие-то ужасы! Ну сделай уже что-нибудь и прекрати эти страдания…

Елизавета Алексеевна. Вы намекаете, что я должна умереть?!

Матушка. Ну если тебе это нужно для счастья…

Елизавета Алексеевна (обиженно). Я с вами тут делюсь наболевшим…

Матушка. А я тебе даю материнский совет! Езжай в Вену к мужу!

Елизавета Алексеевна. Он там проводит время в компании других женщин. (В сторону.) И возможно, не только женщин…

Матушка (стукнув кулаком по столу). Так отбей! Разгони их всех! В конце концов, это же твой муж! Другого у тебя почти наверняка не будет… отстаивай свои права!

Елизавета Алексеевна. Ну если вы на этом настаиваете…

Матушка (рука-лицо). Господи… как может моя такая умная дочь быть такой глупой женщиной?

СЕЗОН 3

Сцены 70-71-72

Дополнительно действующие лица:

Вильгельмина Саган – знаменитая светская дама, писательница, хозяйка литературного салона. Любовница Меттерниха, старшая сестра герцогини Саган, любовницы Талейрана.

Сцена 70

Вена. Театр. Конгресс. Идёт представление. В отдельной ложе сидят Александр, Меттерних и Вильгельмина Саган.

Александр. В общем и целом вам известна моя позиция. Последствия революции уже не могут быть уничтожены, поэтому в интересах абсолютно всех государей вводить у себя конституционные новшества. И Франции это касается прежде всего.

Меттерних. Людовик XVIII вряд ли пойдёт на такое.

Александр. Вот поэтому здесь на конгрессе его и нет.

Меттерних. Это правда. Но всё же нам предстоит решить, кто займёт французский трон после Бонапарта. Но это ладно. Это мы решим.

Александр. Хорошо, тогда давайте по поводу Польши.

Меттерних. А что не так с Польшей?

Александр. Всё так. Именно поэтому она должна отойти России. Как видите, у меня минимальные притязания.

Меттерних. Ха-аха, ну, в сравнении с Наполеоном, вы очень скромны. Но всё же… Польша? Опять? Зачем? Оставьте уже Польшу в покое… а-ха-ха-ха!

Александр. Ну, во-первых, должна же Россия что-то получить как страна-освободитель? Во-вторых… ну вообще-то это моё личное дело.

Меттерних (чуть повышая голос). Ну вообще-то это общее дело. И вообще-то… у вас и так много земли!

Александр (тише). Вообще-то если бы не я, у вас бы сейчас земли не было вообще.

Меттерних (в сторону сцены). Эй, потише там! (Александру.) Ну что вы, зачем так нервничать…

Александр. Ну что вы, я абсолютно спокоен. (С улыбкой.) И будьте так любезны, вытащите руку у меня из штанов.

Меттерних (опешив). Что-что? Я к вам не прикасался!

Александр. Да это я и не вам…

Сцена 71

Вена. Улица. После театра. Меттерних, король Франц, Тайлеран и Каслри.

Король Франц. Однако… как вам действие?

Каслри. Если вы о спектакле, то я его не видел. Я только что подошёл, чтобы вас встретить и позвать к себе на вечерний час.

Меттерних. Мне показался необычайно суетливым и шумным. Я почти не мог вести нормальной беседы. Самому интересно, что за пьеса?

Тайлеран. Возможно, потому что это была опера?

Меттерних (оглядываясь). А где моя..?

Перекрутка.

Александр садится в карету. В карете накрыт стол. Горят свечи. Сидит Вильгельмина Саган.

Александр. Хм. Я ошибся экипажем?

Саган. Нет, это я села в вашу карету.

Александр. Разве вы приехали не с Меттернихом?

Саган. Да, но я приезжаю и уезжаю с кем хочу. (Смеясь.) А он бегает за мной как влюблённый мальчишка!

Александр (с улыбкой). Вы поэтому мне мешали смотреть оперу?

Саган (с улыбкой). Разве вы её смотрели?

Александр. Я смотрел оперу, слушал Меттерниха и чувствовал вашу руку… слишком многое пришлось испытать за один час. Что вам угодно?

Саган. Я знаю, что ваша позиция расходится с позицией Меттерниха. Я могу вам помочь. Он мне всё рассказывает об их политических делах и планах. А я могу всё пересказывать вам.

Александр. Хм. Но если он ваш возлюбленный, то зачем вам это?

Саган. Просто так. Он утомил меня. Мне скучно. Хочется развлечений…

Александр (задумчиво). Хорошо, а что вы хотите взамен за ваши услуги?

Саган. Сесть к вам на колени…

Александр. Ну садитесь…

Саган садится на колени. Обнимает.

Саган (томно). А это правда, что в 1802 году вы спасли тонущего мальчика в реке? Об этом рассказывала королева Луиза…

Александр. Ну… вообще-то его уже вытащили из воды к тому времени, а я просто принёс его и отпоил горячим чаем.

Саган целует его в губы.

Александр. Кажется, я понял, чего вы хотите…

Перекрутка.

Карета подъезжает к Хофбургу. Останавливается. Вильгельмина и Александр перестают целоваться.

Александр (перепачканный помадой). Рад, что мы поняли друг друга.

Саган. Что вы думаете о моём предложении?

Александр. Хм… приходите ко мне завтра… я подумаю, что можно с вами сделать…

Саган. Почему не сегодня? Я свободна этой ночью вполне…

Дверца кареты открывается. Стоит Константин. Вильгельмина пересаживается с колен Александра на сидение.

Константин. Извините, что помешал… (Александру.) Алексеевна приехала. И Нарышкина.

Александр (Вильгельмине). Вот поэтому не сегодня. Приехала моя жена… и… другая там…

Целует ей руку. Прощается. Вылезает из кареты. Возле входа стоит экипаж Нарышкиных. Нарышкин достаёт багаж. Мария Антоновна бросается к Александру. Обнимаются.

Александр. Ах, как хорошо, что вы приехали! Я так устал…

Нарышкина (хитро). Что, замучили вас дамы? Ничего… ща передохну немного с дороги и всех их разгоню по углам!

Константин. У тебя там, кстати, в зале ожиданий, несколько особенно упорных дам.

Александр. Дмитрий Иванович, вы не возражаете, если Мария Антоновна сегодня будет спать у меня? А то я там устал от них всех…

Нарышкин. Конечно, Александр Павлович! О чём речь! А я вот тогда…

Александр кидает ему кошелёк. Обнимает Нарышкину и Константина. Поднимается наверх.

Перекрутка.

Гостиная между покоями Александра и Константина. Горит камин. Александр и Константин сидят в креслах.

Александр. В общем, такие дела…

Константин (задумчиво). А нельзя с ней, как с мадам Жорж?

Александр. Вместо этого взять в Россию на полное обеспечение? Нет, боюсь, тут это не пройдёт. Она не хочет ждать.

Константин. Ну так делов-то… дай ей то, что она хочет. (Подмигнув.) Вдруг она ТО САМОЕ… неизвестно что тебе нужное…

Александр (недовольно). Я опять ощущаю какое-то насилие над собой! У меня от этого дискомфорт, я так не люблю…

Константин. А может, проще переспать сразу с Меттернихом? Без посредников?

Александр (возмущённо). С этим… фу? Который во всём со мной спорит?? Который открыто иронизирует надо мной? Насмехается? Вот уж ты сказал!

Константин. Ну а чего… ты же спал с Алексеевной… ей понравилось. Вдруг Меттерниху тоже понравится?

Александр (вскакивая). Точно! Она же приехала… надо зайти поздороваться.

Перекрутка.

Александр стучит в комнату Елизаветы Алексеевны. Елизавета Алексеевна открывает, сонная.

Александр. Я зашёл поприветствовать вас и пожелать доброй ночи.

Елизавета Алексеевна (недовольно). И для этого разбудили меня в два часа?

Александр. Извините, не заметил, что так поздно. Я только вернулся с вечернего заседания конгресса.

Елизавета Алексеевна. Главное, не забудьте умыться. У вас следы конгресса на лице.

Закрывает дверь.

Перекрутка.

Александр возвращается в гостиную.

Константин. Ну чо она? Как всегда?

Александр (возмущённо). Почему ты мне не сказал, что у меня помада на лице? Специально, да? Чтобы она увидела?

Константин (хохоча). Я думал, это твоя… извини…

Уворачивается от диванной подушки.

Сцена 72

Хофбург. Утро. Спальня Елизаветы Алексеевны. Елизавета Алексеевна лежит на кровати и читает. Заходит Екатерина Павловна.

Елизавета Алексеевна (тяжело вздыхая). А вас стучать не учили?

Екатерина. Зачем? Вас трудно застать врасплох. Вы никогда не делаете ничего интересного.