Право Вызова

* * *

По дороге, как только мой телефон поймал сеть, я зашёл на сайт Имперского Банка и оформил кредит на пять тысяч рублей. Ничего страшного. Заработаю, как только разберусь со всеми этими баронскими дрязгами.

Насколько я понял, Российская Империя представляет собой непаханое поле для хорошего продажника вроде меня.

Как я и попросил, таксист остановил машину возле самой дорогой ресторации Торжка. Заведение с неброским названием «Охотничий Трофей» располагалось на первом этаже гостиницы для заезжих аристократов. Во внутреннем декоре царило смешение стилей — с одной стороны уютный торжественный зал, утопающий в полутьме и бархате, а с другой стороны яркая контактная барная стойка.

Я сел за стойку.

— Добрый вечер, Ваше Благородие, — поздоровался бармен, выдал мне меню в кожаном переплёте и сразу же предложил чего-нибудь выпить.

— Пива, — попросил я. — Светлого.

— Из светлого могу предложить «Счастье Обретается В Лоботомии» от Мытищинской Пивоваренной Компании и местное «Лысый Мамонт». Есть ещё «Проколотый Сосок Монашки» и «Хилый Дядька Ой-ой-ой», но оно бутылочное.

Агам. Пусть это и альтернативная реальность, но наглухо перекрытый нейминг крафтового пива добрался и досюда.

— «Лоботомию», пожалуйста, — сказал я и углубился в меню.

Конечно же, в «Охотничьем Трофее» делали упор на дичь. А учитывая, что все леса кишмя кишат химерами, цена мяса обычной дикой зверушки увеличивалась в разы. Да-а-а-а. Дороговато, конечно. Ну да ладно, раз живём. Ну или два раза, тут кому как повезёт.

Я заказал ассорти котлет, — из оленя, кабана и медведя, — порцию картофельных крокетов в качестве гарнира и салат с уткой-конфи. Вкусно мне было так, что аж за ушами трещало. Юный организм Ильи Ильича Прямухина впервые отведал нормальной человеческой еды. Я даже задумался о том, чтобы сманить поваров к себе в поместье.

Ну да ладно, об этом позже. Оленятину, кабанятину и медвежатину я отведал, теперь настала пора найти вкусной свеженькой девчатины.

Я оглядел зал и тут же увидел то, что мне по сердцу: за угловым столиком сидели две молодые рыженькие девушки. Не теряя времени, я попросил у бармена бутылочку белого полусухого и три бокала.

— Добрый вечер, девушки, — поздоровался я. — Позвольте представиться, Илья Ильич Прямухин. Помещик, маг мезени и начинающий сомелье. Дело в том, что мы с моим другом-барменом поспорили, что у красивых людей вкусовые рецепторы гораздо более развиты и они в силах почувствовать… э-э-э, — я посмотрел на бутылку, — почувствовать в букете этого замечательного рислинга нотки фенхеля. Вы нам не поможете это проверить?

— То, что вы так витиевато сделали нам комплимент, это понятно, — улыбнулась одна рыжуля. — Но интересно, на что же вы спорили?

— Да ни на что мы не спорили, если честно. Я бессовестно наврал. Мне просто захотелось к вам подкатить, уж такие вы, девчата, охуенные.

Разговор склеился быстро. Оказалось, что одна из девушек была аристократкой, внучкой главы какого-то транспортного клана, и ехала из Москвы в Питер с целью развеяться и покутить. Вторая девушка была её подружайкой из неаристо и увязалась следом.

Та, что не из благородных, обладала острыми опасными чертами лица и походила на лисичку, в то время как у аристократки моська была круглая и пухленькая, — ну точь-в-точь миленький сисястый хомячок.

За бутылкой вина последовала вторая. Девушки становились всё веселей и разговорчивей, а темы для бесед всё грязнее и развязней. Ну и конечно, я был бы не я, если бы не попытался затронуть тему группового порева.

— А вы, девчат, просто подруги? — я подлил вина Лисичке и улыбнулся, глядя исподлобья. — Или нет-нет, да и да?

Лисичка ни на секунду не потерялась. Она лишь перевела взгляд на Хомячка, игриво улыбнулась и побарабанила тонкими пальчиками по бокалу. Хомячок тоже улыбнулась, так, как будто что-то вспомнила.

Девушки не выдержали и рассмеялись чему-то своему.

— Можете не отвечать, — я подхватил смех.

И в этот самый момент позади раздался звон посуды.

— Э-э-э, бля! Смотри, куда идёшь!

Я рефлекторно обернулся. Возле барной стойки три малолетних уебана, — а иначе их никак не назовёшь, — качали на высокого очкастого парнишку в пушистом махровом халате с эмблемой гостиницы. Внешне парнишка производил впечатление накачанного ботаника; эдакого тепличного айтишника, который ко всему увлёкся тяганием железяк. По халату айтишника расплывались тёмные кофейные пятна. На полу валялись чашки.

Что до малолетних уебанов, то выглядели они как пацанчики с окраины, которые вместо спортивных костюмов напялили на себя твидовые пиджаки, но привычки свои так и не изменили. Какие-то на них стрёмные кепки, сдвинутые на затылок. Какие-то, блядь, чётки в руках. Тощие все, как один. Сутулые. Носами шмыгают, по сторонам зыркают, чего-то жуют. Ну вот фу, короче говоря.

— Извините, — довольно твёрдо, без страха в голосе сказал очкастый и принялся оттирать кофейное пятно.

— Чего извините-то⁉ — самый борзый из троицы толкнул очкастого в плечо. — Ты охуел что-ли⁉ Знаешь, кто мой отец⁉

Тут же трое мужчин за соседним столиком разом поднялись со своих мест и подошли к нам.

— Катерина Павловна, — обратился один из них к Хомячку. — Здесь сейчас будет небезопасно, а у нас на этот счёт чёткие инструкции от вашего дедушки. Позвольте проводить вас в номер.

Хомячок тяжко вздохнула, наградила меня извиняющимся взглядом и встала из-за стола. Видимо, такая ситуация случалась с ней не в первый раз, и она уже смирилась с поведением своей охраны. Лисичка последовала её примеру и тоже встала.

— Ваше Благородие, — кивнул мне телохранитель Хомячка. — Хорошего вечера.

— Пока-пока, — слабо улыбнулась Лисичка. — Может, в другой раз.

И девушки под конвоем потопали прочь из зала ресторана. А-А-А-А-А!!! — истошно орал я где-то у себя в голове. — Лисичка! Хомячок! Куда вы⁉ А как же тройничок⁉

— Блядь, — вслух прошипел я. — Блядь!

В этот момент я уже готов был превратиться в щедрый пиздораздатчик для этих сопливых гопарей, ну а то, что произошло чуть позже так вообще снесло мне крышу.

— Ребята, идите куда шли, — спокойно сказал очкастый. — У нас с женой медовый месяц и мне не нужны неприятности.

Я оглядел зал и увидел девушку в точно таком же гостиничном халате и точно таких же очках. Миниатюрная милаха; прям как будто бы из аниме, — такой типаж в мультиках обычно представляют в роли главной отличницы класса.

Девушка с ужасом смотрела на происходящее.

— Медовый месяц⁉ — переспросил главный гопарь и обвёл взглядом своих товарищей. — Ребята, прикиньте, кто-то согласился выйти за этого петуха замуж. И где наша счастливица? О, да вот же она! Привет, малая! — гопарь помахал девушке рукой.

— Слушай, — начал было очкастый, но его перебили.

— А она ничего. Под пиво в самый раз.

— Заткнись. Последний раз прошу.

— Или что? Ты что, угрожаешь мне⁉ Пойдём-ка выйдем, петух! Это заведение моего отца и мне не хотелось бы ломать здесь мебель!

«Заведение моего отца», — я мысленно сделал пометочку, ну а дальше…

— Я никуда с тобой не пойду.

— Ссышь, петушара? А ты, кстати, знал, что мне как наследнику гостиницы, в которой ты живёшь, принадлежит право первой ночи с каждой невестой, которая тут поселится? — дружки гопаря дружно заржали. — Какой у вас там номер? Зайду вечерком, побалую твою жёнушку хуем.

Ну всё. Меня довести крайне сложно, — я товарищ стрессоустойчивый, — но если довести, то… шторка падает.

И пусть моё тело всё ещё не годится для честных спаррингов, о честности сейчас речь не идёт. Да и к тому же я всё-таки маг! Пора уже это как-то использовать!

Я напряг звездовидку и создал иллюзорную руку чуть поверх руки настоящей. Со стороны смотрелось так, будто бы у меня в глазах двоится. Я попытался подвигать иллюзорной рукой. Двигается. Отлично. Ну что, гопарь, поди угадай теперь, какой из моих кулаков есть безобидный мираж, а какой может больно прилететь по ебасосине?

Я встал из-за стола и подошёл к пацанчикам сзади. Один из них обернулся и пренебрежительно глянул на меня так, будто бы я надоедливая муха.

— А тебе чего? — спросил он.

Вместо ответа я со всей силы наступил ему на колено. Нога долбоёба хрустнула и прогнулась назад, как у кузнечика, он заорал и схватился за барную стойку.

Минус один. Сразу же.

Очкастый понял, что к чему, и тут же вырубил ещё одного — особых усилий ему это не составило. Добренький хук с правой в челюсть и всё, пока. Минус два. Хорошо идём. И даже фортель с иллюзорной рукой не понадобился.

Спустя несколько секунд драки в строю остался последний, самый главный и самый разговорчивый гопник. Тот самый, ага. Наследник этого сраного кабака.

— Ребята! Вы чего⁉

Гопник выставил перед собой ладошки, мол, тихо-тихо. Тут я приметил, что у ублюдка на правой руке всего четыре пальца. Интересно, где умудрился потерять?

— Ребята, тихо! Я был не прав! Перегнул!

— Помнится, ты не хотел ломать мебель, да? — спросил я, схватил первый попавшийся стул и отломал у него ножку. — А ты знал, что у вот этой вот ножки есть право первой брачной ночи с твоей жопой?

— Ребята, давайте договоримся!

— И как мы теперь договоримся-то⁉ — заорал я. — Как⁉ Ты что, можешь вернуть мне Лисичку и Хомячка⁉

— Э-э-э… Чего?

— Снимай штаны, ублюдок, вот чего, — громко, четко и ясно потребовал я. — Снимай штаны…