Инопланетный князь

— Так это вы двое в лотерее Счастливой Звезды свой шанс выловили?

— Да, мы, батюшка Михаил Сергеевич, — тут же бухнулся ему в ноги Мишка. — Только благодаря вашей опеке и вашей благодетели сумели до этого дойти.

— Вот, правильные слова говоришь, пащенок, — хмыкнул Минайлов. — Всегда помни это. А также не забывай благодарить своего благодетеля. А то ишь, чего удумали… Людей князя Георгадзе почем зря убивать вздумали.

Мишка и мама снова начали ползать по полу:

— Ни сном, ни духом, батюшка-благодетель. Гостили у тетки, а у нас такое… Мы в полном ужасе… Даже не знаю, как дальше жить-то буду, как людям в глаза смотреть…

— Ладно-ладно, хватить ползать, — сморщился Михаил Сергеевич. — С князем Георгадзе мы уже переговорили. Он недоволен тем, что произошло, но… Случилось всё без его ведома. Он не хотел чинить со мной вражды, а вот то, что один человек сумел десятерых одолеть… От этого князь ошалел немного. Сказал, что если у меня такие пьяницы боевые, то какие же мастеровые? В общем, восхитил его ваш отчим. Сильным мужиком он оказался… Знал бы раньше — взял бы в дружину. Или вон, в полицейские бы определил, порядок охранять.

— Ваша правда, Михаил Сергеевич, — тут же угодливо согнулся мордатый. — Нам такие люди нужны. Мы бы с такими людьми… Мы бы ух… А то, небось, слышали, что недавно человека князя Лисицкого нашли сожженным в мусорном контейнере? Вообще одичал народ. Даже в контейнерах начали людей жечь.

При этих словах Мишка посмотрел на меня. Я же едва заметно покачал головой, мол, молчи, ни в чем не признавайся.

— Да уж, озлобляется народишко, — кивнул Минайлов. — Кнута ему не хватает. Как разрешили магию применять, так того и гляди — кинутся со спины с огненным мечом, али какой другой пакостью. Кольчугу Души снять только ночью и могу, когда к жене под бочок ложусь. Она-то мечом не ударит…

Мордатый тут же гаденько захихикал. Точно также захихикал и круглолицый полицейский. Чувствовалось, что им обоим было не смешно, но раз господин пошутил…

— Значит так, Митьку похоронить, а тех десятерых отдать людям князя Георгадзе. Они через час заедут. Разбирательства никакого не чинить, это было недоразумение и ссориться из-за этого недоразумения мы с князем не будем. Князь хотел было отступных у меня взять, но когда я сказал, что могу нечаянно проговориться о том, что это всего один человек побил десятерых людей князя, то он сразу же пошел на попятную. Так что, Сергей Валентинович, должен ты найти банду, которая одолела людей князя, и сослать их всех на каторгу. Так и княжеская честь не пострадает, и мы останемся без последствий.

— Но как же… — начал было мордатый, но Минайлов не дал ему закончить.

— А на бумаге, Сергей Валентинович. Бумага всё стерпит. Так что пусть в банде будет пятьдесят человек и сражение… В общем, не мне учить тебя бумажные сказки рисовать. И вы, трое, чтобы тоже в один голос твердили, что ничего не знаете. Что было сражение в вашей халупе, но сколько народу было — никто и ничего не скажет. А Митьку похороним, как героя. Вроде как он тоже погиб в той битве, заступаясь за людей князя.

Кругом один обман. Кругом одни условности и ложь. Я улыбнулся. Мне определенно нравился этот мир, где одни создания нагибают других.

Я чувствовал, что кристаллу Стратогата в этом мире тоже нравится.

— Будет исполнено, господин Минайлов, — произнес мордатый полицейский. — Не извольте сумлеваться — будет всё сделано в лучшем виде.

Минайлов посмотрел на нас и сказал:

— А вы… Не вздумайте языками трепать. У кого язык будет слишком длинным, то его укоротят до корня. Идите, пащенки, учитесь и не смейте срамить род Минайловых. Если что узнаю…

Он поднял кулак и сжал его. В этот же момент кулак объяло пламя. Оно потрескивало и плясало на коже, намекая на то, что не против бы перекинуться на нас.

— Не посрамим, батюшка Михаил Сергеевич, — тут же упал в ноги Мишка.

Ему вторила мама. Я же смотрел на толстяка, который считал себя тут чуть ли не равным Богу. Он даже не подозревал о том, какая участь ждет его, когда я обрету достаточно власти…

Полицейский с поклонами проводил господина Минайлова до выхода, а когда вернулся, то взглянул на нас с таким пренебрежением, словно мы были тремя кучами отходов:

— Слышали, что сказал господин? Не трепите языками, и проваливайте, холопы!

— Спасибо, батюшка Сергей Валентинович, — поклонилась ему в пояс мама. — Век не забудем вашей доброты.

— Да валите уже, — отмахнулся тот.

Мы вышли из полицейского участка. Мама посмотрела на меня глазами, полными слез:

— Что же ты, сынок? Что же с тобой случилось-то? Почему нас едва под виселицу не подвел?

— Мама, не плачь. Я не собирался никуда вас подводить, — положил я ей руку на плечо. — Я просто головой ударился и не помню, что нужно им кланяться. Вот и всё…

— Вот и всё, — эхом проговорил Мишка. — А нам за это «всё»…

— Миш, пошли за костюмами? Нам же завтра нужно будет появиться в Академии? Так пойдем на финальную примерку, — перебил я его. — Вдруг опоздаем, а Семён Маркович нас ждет, все глаза высмотрел…

Но, как оказалось, Семён Маркович ждал нас вовсе не для того, чтобы примерить костюмы…