Домоправительница для Бездушника

Причина томления внешне вполне здоровой коровы стала для меня более понятной, но на всякий случай я решила ещё кое-что уточнить.

- А Криница магией владеет?

Всеведа посмотрела на меня как на оглашенную, даже руками замахала:

- Окстись, девка, какая из Крины чародейка?! Нет у нас тут ни ведьм, ни колдунов, девки все, кому приворотное зелье али ещё какое чародейство понадобится, в Камелот едут али в дальнюю деревню. Странно. Проклятие, меняющее облик, невозможно наслать, не имея пусть самого малюсенького магического потенциала. А может, я ошиблась, роковая красавица не превратилась в корову?

- Повилику после ночи зелёной луны никто не видел, верно?

Старушка недовольно поджала губы:

- Уехала она, в Камелот, к сродственнице своей. И мрак с ней, с вертугой этой, никто у нас в Ручьях о ней и не заплакал, наоборот, жёнки вздохнули облегчённо, хоть их мужикам не будет лишний раз соблазна с искушением.

- А из Камелота жалобы на неё не поступали, не знаете?

Всеведа так яростно тряхнула головой, что даже платок на плечи сполз, густые, зимним серебром отливающие волосы открывая:

- Не, не слышала такого. Видимо, Повилика всё-таки поняла, что натворила бед немало, попритихла, поджала хвост. И то сказать, семью разрушила, талантливого мастера, нигде такого больше нет, погубила, жену его с сынишкой маленьким едва не уморила. Крови-то у неё на руках сколько, силы светлые!

Мне вспомнился Эстебан, его непрошибаемая самоуверенность и безжалостность по отношению к девицам, главной и единственной виной которых было лишь то, что они поддавались его вампирьему обаянию. Нет, таких чужой смертью не испугаешь, через разбитые жизни они переступают так же легко, как через лужу на дороге. И Повилика, будь она сейчас в Камелоте, уже вовсю кружила бы головы парням, мечтая околдовать самого наследного принца, а то и короля. И если о её «подвигах» ничего не слышно, то это отнюдь не потому, что девицу совесть замучила, а из-за того, что ни в какой Камелот она не уезжала.

- Позволите осмотреть вашу корову?

Всеведа насмешливо усмехнулась, глазами блеснула:

- Нет, милая, ты и правда чудная. Али это ведьмовство так сильно в голову шибает? Ежели я хочу, чтобы ты моей Рыжушке помогла, так нешто я тебе не дам мою кормилицу осмотреть?! Ты же не ентот, как его, тьфу, склероз проклятый, а, вспомнила, телефрант, который в чужих башках, как в своём огороде, шурудит, мысли читая, ты на глазок хворость не определишь.

Что верно, то верно, мысли я читать не умею, о чём, признаюсь честно, ничуть не переживаю. Рисково забираться в потёмки чужой души, мало ли, какая там нечисть по углам хоронится, жертву карауля. Мне ближе и понятнее целительский подход: осмотреть, ощупать, ауру проверить, а потом уже способ лечения подбирать. Кстати, о целителях. Светозар, подопечный мой, который по сю пору всё ещё голодный и кухонно необустроенный, не заметить проклятие не мог, он же не только целитель, он некромант, он всё, что с тьмой связано, моментально улавливает. Тогда почему он сказал Всеведе, что её корова мается без, кхм, скажем так, мужского внимания? Я провела ладонью по лбу, отметая всё, что может мне помешать увидеть проклятие, и решительно подошла к корове. Та флегматично повернула ко мне голову, тоскливо вздохнула и, не сочтя меня достойной своего внимания, надменно отвернулась.

- Если хочешь снова стать человеком, не зли меня, - прошипела я, уверенно положив ладонь на тёплую, чуть шершавую морду Рыжухи.

Корова вздрогнула всем телом, отчаянно замычала и замерла, тяжело дыша, тараща на меня подёрнутые влагой глаза. Я сосредоточилась, словно шелуху с семечка, отметая внешнее, видимое без магии. Так, ещё немного, ещё чуть, дышать не забываем, на всполохи воспоминаний и ощущений не отвлекаемся, не отвлекаемся, я сказала, так, ещё немножечко… Есть! Я победно прищёлкнула пальцами, увидав на дне коровьих глаз размытый, словно его на мокром песке рисовали, девичий силуэт. Плохо, что силуэт размытый, значит между коровой и девицей грань стирается, а поскольку звериные инстинкты всегда сильнее, то перспективы Повилики далеки от радужных. И не то, чтобы мне было так уж жаль соблазнительницу чужих мужей, но и лишать её шанса на перевоспитание я тоже не могла. Неправильно это. Бабушка моя любила повторять: «Не будь стервой, дай второй шанс», а потом улыбалась хитро и добавляла: «И дуррой не будь, никогда не давай третий». И сейчас я хотела дать Повилике второй шанс. Надежды на перевоспитание девицы, конечно, немного, но вдруг получится? Мы, ведьмы, те ещё оптимистки – идеалистки, упрямо в лучшее верим. Я повернулась к Всеведе, которая затаив дыхание и даже не моргая наблюдала за мной, благоговейно прижав ладошки к груди, словно маленькая девочка, впервые увидевшая самую настоящую магию.

- Нам нужен Светозар.

Старушка растерянно моргнула, не сразу сообразив, зачем нам может понадобиться целитель, а потом плечами пожала:

- Раз нужен, так пошли, нечего тут стоять.

- И Рыжулю вашу с собой возьмём.

Вот так, возглавляемые Всеведой, тянущей неохотно переставляющую ноги Рыжуху, мы подошли к лечебнице. Я, девица наивная, не увидев никого на крыльце, даже порадовалась, мол, нет никого, все разошлись, значит Свет сможет нас спокойно принять, а затем я его домой обедать уведу. А потом Всеведа не без труда распахнула дверь, видимо, специально повешенную на тугих петлях, чтобы не каждый открыть смог, и я не удержалась от громкого изумлённого возгласа. Светлый и просторный коридор был заполнен так, что даже яблоку упасть было некуда. Прямо у входа устало привалился к стенке невысокий ядрёно рыжий крепыш, чья физиономия пестрела синяками разной степени свежести. Рядом с крепышом притулилась на шатком стульчике бледная синеглазая девушка, чьи пышные, едва заметно отливающие зеленью русые волосы выдавали в ней русалку. Подле девушки памятником самому себе замер рыцарь в доспехах, покорёженных так сильно, что сразу стало понятно: своего дракона этот герой таки нашёл. И, наверное, даже одолел, раз смог добраться до целителя. В сторону рыцаря бросала призывные взоры пышногрудая брюнетка, чьи манеры, а паче того наряд, излишне короткий и открытый, не оставляли сомнений в выбранном ей способе зарабатывать себе на жизнь. Тщательно же замазанные специальными кремами болячки буквально вопияли о том, что девица полна сюрпризов, избавиться от которых будет весьма непросто. Я даже порадовалась за рыцаря, скособоченный шлем которого мешал ему увидеть чернокудрую соблазнительницу. А вот багровеющий сливообразным носом мужичок в сальной одежде с когда-то изящной вышивкой кокетку прекрасно видел и всеми силами пытался завязать с ней разговор, щедро расточая по коридору стойкий запах перегара. Стоящий у самой двери с яркой надписью «Кабинет» бледнокожий красноглазый вампир, которому не повезло оказаться между красоткой и её потенциальным кавалером, брезгливо морщился и отворачивался, но свой пост не бросал, прекрасно понимая, что стоит ему сделать хотя бы крошечный шаг, и тут же кто-нибудь попытается пролезть без очереди. Тем более что желающих попасть к целителю быстрее было предостаточно.

- Так, ну-ка, разошлись все, дали баушке пройти! – тоном, не терпящим возражений, заявила Всеведа и подобно тарану двинулась вперёд.

За Всеведой, жалобно мыча и мотая головой, последовала Рыжуха, а следом за коровой, пользуясь ей как прикрытием, направилась и я.

- Первая капля, они ещё и с коровой, - всплеснула руками русалочка, моментально сменив образ умирающего лебедя на разъярённую фурию.

- Совсем совесть потеряли, - с готовностью плеснула масла в костёр назревающего скандала брюнетка и поправила платье, обнажив ноги выше колен.

Сливоносый кавалер хотел поддержать свою даму, но при виде открывшихся красот в прямом смысле слова захлебнулся и раскашлялся, брызгая слюной на вампира. Тот побледнел ещё сильнее, дёрнулся, стараясь отодвинуться как можно дальше, и едва не налетел спиной на острые рога коровы. Не знаю, сама ли Рыжуля на дух не переносила вампирскую братию или же это Повилика была суеверной и охотно верила кровавым историям про восстающих из гроба мертвецов, испытывающих особую слабость к прелестным девственницам, но корова оглушительно взревела и со всей силы шарахнула несчастного вампира рогами в спину. Удар оказался такой силы, что несчастный сдавленно вскрикнул и взмахнул руками в тщетной попытке сохранить равновесие. Если бы именно в этот момент Светозару не приспичило выглянуть в коридор, вампир бы, вполне возможно, даже устоял на ногах, но лишившись поддержки дверью, бедолага совсем не аристократично взвизгнул и полетел точнёхонько на Светозара. Некромант машинально подхватил падающего на него вампира, а вот удержать не смог, рухнул на пол вместе с ним. Страждущие в коридоре дружно ахнули и скандализованно замерли, чем и воспользовалась Всеведа, с громким воплем: «Пустите, у меня коровка помирает» бросившаяся к двери. Рыжуля, до глубины своей двойной, коровьей и девичьей, души возмущённая тем, что её обозвали умирающей и вообще тащат за собой, словно деревянную лошадку на колёсиках, протестующее замычала и даже расставила ноги, но остановить хозяйкин напор не смогла, лишь заскользила копытами по полу, царапая пол. Я по сторонам оглянулась и безропотно сзади за коровкой пристроилась. Мы, ведьмы, дамы, конечно, отважные, а всё же не безрассудные. Оторопь у тех, кто в коридоре остался, скоро пройдёт, а оставаться один на один с толпой разъярённых деревенских жителей мне ох как не хочется. И тот факт, что я потомственная ведьма, меня не спасёт, потому что меня сначала порвут на магические всполохи и лишь потом будут разбираться, кто я и откуда взялась в лечебнице. Если вообще будут разбираться, а не забудут о моём существовании, я же не местная, никого, кроме Святогора, Светозара и Всеведы, и не знаю толком, да и с этими-то дружбу крепкую завести не успела. Оборотень быстро утешится в компании какой-нибудь красавицы, вон хоть этой брюнетки. Хотя нет, надеюсь, Святогор не настолько неразборчив в отношениях, а то я ведь его и за руку держала, и разговаривала с ним, да и в доме моего подопечного он был, даже порядок на кухне помогал наводить. Каюсь, есть у меня один недостаток, в своё время помешавший мне освоить целительское искусство: мнительная я. Как где разговор про какую-нибудь хворобу услышу, непременно у себя все симптомы этой болезни найду. Одногруппники, паразиты, как про эту мою особенность узнали, специально при мне начинали сопеть, кряхтеть, кашлять и признаки болезней, причём непременно тяжёлых, а то и смертельных, обсуждать. Я честно старалась их не слушать, отвлекалась, даже из аудитории уходила, только ничего не помогало. Запущенное случайно услышанными фразами или даже отдельными словами воображение начинало вертеться, словно мельничный жёрнов, рисуя мне такие ужасающие подробности, пред коими меркли даже самые жуткие симптомы и самые страшные диагнозы. Выручила меня Лиз, она сделала небольшой, похожий на брошку, артефакт, заглушающий для меня все разговоры на целительскую тему. Как это чаще всего и бывает, когда я перестала реагировать на провокации, разговоры о недугах и их признаках стали стихать сами собой, а после того, как трёх особо настойчивых студентов назначили санитарами в больничное крыло (раз вы так целительством интересуетесь, вот и осваивайте на практике), и вовсе прекратились. Я осмелела и к началу этого, оказавшегося столь щедрым на события, учебного года решила, что полностью совладала со своей мнительностью. Ну что сказать, поторопилась я с выводами, мда.