Далеко собралась, ведьмочка?

49. Снятие напряжения

Киара

Недовольное сопение парней могло значить лишь одно: им сильно хочется продолжить, но они просто не рискнут этого сделать. Ведь насколько я уже смогла понять, за эти двое суток правителям удалось совсем неплохо меня узнать. А это значит, что я могу вытворить все, что угодно.

— Да хватит вам сопеть, — хихикнула я. — Лучше покормили бы! Есть хочется неимоверно!

Рагнар привстал с кресла и, оторвав все ту же куриную ножку, которую мне не удалось себе взять из-за тисканий Акселя, положил ее на мою тарелку. Следом туда же отправились копченое мясо и картофель в сметане. Он еще хотел добавить крыло куропатки, но я его остановила. Это бы в себя запихнуть. Все мои разговоры о том, что я сильно хочу есть — полный обман. Да и ножка куриная мне даром была не нужна. Просто хотела проверить реакцию парней на зелье. И, судя по всему, я и правда немного переборщила с дозировкой. Как бы побочных явлений никаких не вылезло, а то неудобно получится перед старым правителем.

Скосила глаза под стол и увидела больших размеров бугор у Акселя, что говорило лишь об одном: мужская сила вернулась на место. Рагнар даже не нуждался в осмотре. Его дыхание было настолько частым, что порой даже срывалось на хрип. Нужно было что-то предпринимать, иначе парни сойдут с ума. Вот только, что можно придумать в зале, под завязку забитым оборотнями?

— Ваше величество! — донеслось из-за спины. — Вам плохо?

— Нет! — злобно рыкнул Рагнар, поворачиваясь к лекарю, который с самого начала скромно стоял недалеко от нас, не привлекая к себе внимания.

— Но… — неуверенно начал он.

— Паритос, — произнес Аксель. — Не переживайте. Все нормально. Правда!

Состояние Акселя было чуть лучше, чем у его брата. Но это лишь потому, что он и выпил меньше, чем Рагнар.

Как ни странно, но, откусив немного курочки, во мне проснулся зверский аппетит. Я с удовольствием отщипывала небольшие кусочки и неспешно поедала нежное мясо. Правители ничего не говорили, лишь моя кожа полыхала от их жарких взглядов. Касаться меня они тоже не спешили. Ну, мало ли, вдруг я и правда выкину что-то невероятное. А ведь я могу!

Возле музыкантов происходило какое-то необычное движение. Кто-то что-то выяснял, и я внимательно вгляделась в многочисленную толпу. Дария, а это была именно она, о чем-то просила мужчин. Скорее даже требовала, но ей, по всей видимости, отказывали.

— А что, собственно, происходит? — не удержалась я, не понимая, что именно волчице нужно от бедных музыкантов.

— Она хочет спеть! — прошипел Рагнар сквозь зубы.

— Вот как? — удивилась я. — А не тебе ли будет посвящена эта песня, волчонок? — усмехнулась, сдерживая подкатывающую ярость внутри.

Ответа я не услышала. Не выдержав, встала с кресла и, громко хлопнув в ладоши, стала ждать тишины. Парни не противились моей самодеятельности, что мне было только на руку.

— Уважаемые! — начала я, обращаясь к музыкантам после того, как голоса в зале стихли, и все внимание было предназначено лишь мне одной. — Дайте уже девушке то, что она так сильно хочет!

Несколько секунд — и недовольная волчица повернулась ко всем лицом. Вот уже зазвучали первые аккорды. Свет погас, оставляя лишь небольшую подсветку на небольшом возвышении, где и находились музыкальные инструменты.

— Зря ты дала ей спеть, — услышала я тихий шепот со стороны Акселя. — Она сейчас будет выть о разбитом сердце и тебе, разлучнице, так не вовремя появившейся.

Его горячее дыхание сводило с ума. Участки моей кожи до сих полыхали от прикосновений волка, и я поспешила отстраниться, вернуть себе здравый рассудок.

— Мою любовь забрали, — донесся до меня женский голос, который был очень неплох. — Но я грустить не тороплюсь. Ведь иногда бывает чудо, в котором к сопернице уйдет вся моя грусть.

Ее слова трогали душу. С одной стороны мне было немного даже жаль девушку. Но с другой — всегда нужно уйти красиво, а не волочиться за мужчиной, словно туалетная бумага, прилипшая к ботинку.

Рагнар, как ни странно, внимательно вслушивался в слова, так и не прикоснувшись к еде. Мне совершенно не нравилось, что он смотрит на нее. Откинув тревожные мысли, вытерла руки салфеткой и откинулась на спинку кресла. Аксель сидел, не двигаясь, откинув голову и прикрыв глаза. Не вынося больше этих душераздирающих подвываний, положила свои руки на колени парней и, не давая себе шанса на отступление, резко скользнула ими вверх, накрывая каменные члены.

— М-м-м! — не выдержал Аксель, накрывая мою руку своей и толкаясь бедрами вперед.

А вот Рагнар молчал. Лишь его дыхание говорило о том, что он чувствовал каждое мое движение, даже самое легкое.

Подняла руку чуть выше и, расстегнув две пуговицы, прикоснулась к оголенному плоти, сжимая ее.

— Только, прошу, не останавливайся, — прохрипел Рагнар, стиснув в руках бокал. — Иначе я сойду с ума!

Двинула рукой, вырывая из его груди тихий стон, который всколыхнул в моем теле сильное возбуждение. Мужская плоть пульсировала в руке, это отчетливо ощущалось при каждом движении. Не желая обидеть Акселя, проделала те же манипуляции с пуговицами, оголяя мужской вздыбленный член. Пока одна рука скользила по плоти Рагнара, отчего он невольно порыкивал, вторая — плотно сжимала головку члена второго правителя. Акс шумно дышал и пытался ускорить мои движения.

Подняла руки до самого верха возбужденной мужской плоти и резко опустила вниз. По бокам прозвучало два тихих стона, отчего моя грудь начала наливаться желанием. Прикусила нижнюю губу, чувствуя, как между ног мгновенно стало мокро. От каждого движения волки сходили с ума, уже совсем не слушая пения нудной волчицы, полностью уделяя внимание лишь мне одной. Потухший свет был мне только на руку, точнее на руки. Я все быстрее скользила по каменным членам, желая, чтобы и мне было так же хорошо, как и им сейчас.

Не вынося больше этих мучений, так как каждое мое движение и каждый мужской стон отдавались желанием внизу живота, я еще активнее задвигала руками. Пару секунд — и парни протяжно застонали, накрывая мои руки своими ладонями. Ехидно усмехнулась, глядя в сторону волчицы, которая уже почти допела свою песню. Эти мужчины принадлежат лишь мне одной и никому больше!