Ищите босса

ГЛАВА 2

– Дорогая наша Марта, - проникновенно промурлыкал Мэтью, обнимая гадалку за плечи, - а ты, случайно, не в курсе, куда нас везут?

– Нет, - раздраженно фыркнула женщина и сбросила его руку. Она дама с характером, который не пережили уже пять мужей. - Вчера третий глаз отказывался открываться.

От нее несло специфическим душком, прямым текстом указывающим на причину отсутствия связи с космосом. Залитые крепким вином глаза.

У меня и подавно не открывался в данную минуту ни один. В шесть утра на работу выгоняют только изверги. Сам же босс охотно принимал посылаемые в его сторону лучи ненависти сотрудников, и с довольным видом держал под руку дражайшую супругу. И, что примечательно, внешности Дамиан Охт был совершенно незапоминающейся. В толпе, если взгляд скользнет по нему, то не задержится. А вот жена его, Элен, статная красавица, несмотря на возраст, когда уже морщины надо было мазать внушительным слоем пудры. Брак у них был «статусный»: ему красивую, утонченную жену, ей – толстый кошелек. Причем босс у нас тот ещё ходок. Можно было бы причислить его к касте рогатых травоядных, если бы Элен тoже не имела любовников. Оба о развлечениях друг друга были в курсе и ревностью не мучились.

– Что смотрим? - Охту надоело быть средоточием зла. - Вещи в багажное отделение, а сами - в самоходку.

Я с тоской посмотрела на наше средство передвижения. Новомодное. И поэтому жутко неудобное. Каждую кочку на дороге прочувствуешь копчиком. Пробежавшись взглядам по попам, я поняла, что наибольший дискомфорт от путешествия получит Марта, поскольку у нее самая большая зона соединения с сидением.

Отдел для багажа крепился к самоходке сзади. Мой опыт легко переплевывает третий глаз нашей гадалки, потому что он неумолим и цикличен. Уверена, кто-то из нас потеряет свой чемодан или сумку.

Вообще вчера босс заинтриговал указанием взять с собой практичные и закрытые вещи. Мы, конечно, на элитный курорт не рассчитывали, но очень хотелось бы верить, что отдых нам устроят не экстремальный. А то высадят где-нибудь в глуши и скажут топать пешком обратно. Кто пришел – тот молодец. Простое увольнение нынче не в моде.

Внутри салон самоходки выглядел ещё печальнее, чем снаружи. Протертые сиденья, замызганные занавески на окнах и отчаянно воняющий труп. Шутка. Трупа не было, но вонь присутствовала.

Любоваться в поездке нам предлагали друг другом, разместив места напротив по трое. Только для босса и его жены нашелся элитный пейзаж на двоих – затылок водителя. Элен это вполне устраивало, сотрудников конторы она рассматривала как людей сорта низшего, недостойного ее лучезарного взгляда, но никогда не хамила. Ледяная вежливость всегда была лучше оплеухи.

Я быстрo примостилась у окна, и, прижатая Мартой, задремала.

После трех часов тряски и десятой просьбы останoвить по нужде Дамиан Охт зарычал не хуже двигателя самоходки и пригрозил всем выдать детские пеленки. Где он собрался их брать на пустынной дорoге, когда с одной стороны лес, а с другой поле, непонятно.

Еще через два часа народ начал роптать. Назревал бунт, поскольку всем хотелось жрать. «Есть» было километров пятьдесят назад, а сейчас это уже абсолютно непотребное «жрать».

Нам выдали по яблоку, и салон самоходки наполнился мрачным хрустом.

Несмотря на то, что коллектив в конторе сложился давно, особых тем для бесед у нас не было. Разве что подоставать и поддевать друг друга. И тут пришел мой звездный час – на свет было извлечено из сумочки новое произведение популярного автора. «Дворецкий сегодня не в духе» только появился на прилавках и был мной урван вчера буквально за минуту до закрытия магазина. Читали мы вслух, по очереди, и в лицах. Описание убийства досталось Жаку. Тут уже водителю потребовалось срочно облегчить душу и скинуть груз ответственности, чем он и занимался в придорожных кустах минут тридцать.

Еще спустя пару часов нашего путешествия мое сердце екнуло и нервно затрепыхалось при виде покосившейся вывески «Путеево». Сколько себя помню, она всегда стояла криво.

Каждое лето, начиная с шеcти лет, я проводила недалеко отсюда в деревне Пыталово. Бабушка моя никакая не чародейка, а самая настоящая колдунья. Мама ее разочаровала даже не тем, что ее силы хватило только на бытовика, а выбором супруга. Мой отец в понимании тещи был слабаком. Вот они практически и не общались до того момента, как мне исполнилось шесть. Меня замерили, взвесили и признали чародейкой. Вот тут бабушка обрадовалась. Не зря внучку назвали в честь ее бабки. Вот отдельное спасибо за родовое имя, чтобы ему пусто было. Адочка-козявочка прочно пристало ко мне до шестнадцати лет.

На все лето меня отправляли в деревню к бабушке обучаться хитрой науке и получать бесценный опыт. Наука впрок не шла, опыт и подавно, потому что у меня была любовь. С целых восьми лет до шестнадцати. Но потом все кончилось слезами и тихим воем в подушку. А ведь бабушка могла помешать мне сделать самую большую ошибку в своей жизни, но не стала. Я потом ее неоднократно спрашивала: за что? Но вместo ответа получала скупую улыбку. Чтобы стать хорошей колдуньей, надо остаться без сердца, так она считала. Но я поняла, что лучше быть плохой чародейкой, чем отличной колдуньей.

Бабушка ничего не сказала о моем поступлении в институт, но с первыми летними каникулами к нам пришло извещение о смерти. Родители приняли решение продать дом, в котором она жила, и больше в Пыталово я не приезжала.

Спасибо, босс, удружил.

Я хоть и не сомневаюсь, что тот, чье-имя-предано-анафеме, здесь больше не живет, но вот даже ступать с ним по одной дороге не хочется. Радует то, что до Пыталова мы не доедем, это я и без Марты скажу. Лежит наш путь левее дo санатория «Пушистые мишки». На моей памяти там сначала белочки были, потом лисички, зайчики. Но все пушистые, тут вопросов нет. Вообще, местечко так себе, из оздоровительного свежий лесной воздух и озеро сомнительной чистоты. Пиявки – они тоже полезны для здоровья.

Только направляли в пушистый санаторий людей после нервных срывов и прочих психозов. И c какой целью Дамиан Охт привез нас сюда? Вроде жалоб на душевное здоровье от коллектива пока не поступало. Мы привычно существуем в тесном мирке людей с развитым воображением и неукротимой фантазией. В общем, нам вполне комфортно.

Выползая из самоходки, некоторые передвигались исключительно на четвереньках, и, поминая тихим незлым словом заклинателя душ, нo исключительно шепотом, мы полюбовались на большое деревянное двухэтажное здание.

– Только не говорите, что мы тут будем…, - слово «жить» Виолетта так и не смогла произнести.

– Нет, – я в дружеской поддержке потрепала девушку по плечу. Почему-то народ синхронно сделал шаг в сторону. – Тут всегда проживание было в отдельных домиках. Это головное здание администрации.

– То есть ты знала, - мрачно заключил Жак. Комары, чувствуя конкурента, набросились на открытые части тела гостей.

– А похоже? - я одернула юбку строго костюма. - Просто места знакомые.

– Адусенька, - заискивающе протянул Мэтью, после чего отвесил себе звучную оплеуху. Он бы не усердствовал, а то в синяках уже через час весь будет.

– Не называй меня так! – истерично взвизгнула я и щелкнула пальцами.

Как взрослая и самодостаточная женщина, к издевательству над своим именем я отношусь философски: тихо, молча, проклиная про себя. Но это место неправильно на меня влияет.

– Я понял, – кашлянул Мэтью, - но зачем же так радикально?

Чары защиты от комаров я сгоряча наложила немного кривовато, и теперь наша компания благоухала полынью и кедром.

– Зато не кусают, - смущенно буркнула я, и спорить со мнoй никто не стал. Даже Элен только недовольно искривила губы, но смолчала.

Тут нас поджидала очередное происшествие – мы остались без багажа.

– Да я из них всю душу выну! – грозно рычал Охт и тряс кулаками. - Ворье!

Причина его гнева и нашей скорби скромно висела, обрезанная явно ножами. Все ремни крепления багажа. И главное, ни один из кoллектива не мог вспомнить, были ли чемоданы на месте ещё в предыдущую остановку.

– А можно я уволюсь? – робко подняла руку Виолетта.

– Только посмертно, – зло бросил босс и ринулся на штурм администрации.

Марта обвела нас тяжелым взглядом. Третий глаз, видимо, растрясло по дороге, поэтому она вздохнула:

– Крепитесь. Выживут только сильнейшие.

Маленькие домики, расставленные в ряд с двух сторон извилистой дорожки, совершенно не изменились за прошедшее время. Я с ноткой умиления посмотрела на резные украшения фронтона.

Распаковка вещей в нашем случае звучало как издевательство. Коллектив, сбившись в кучку, недовольно осматривался по сторонам. На меня старались не коситься, будто я у них ассоциировалась с «Пушистыми медведями».

– А тут у нас столовая, - бодрым тоном вещал директор санатория Фредерик Ρеноа. Глядя на него, сразу понимаешь, почему мишки и почему они пушистые. Ростом он под два метра, веса в мужчине, наверное, центнер, и лохматый, как стог сена. – Кормление строго по времени, - объявил он нашим отчаянно ворчащим желудкам, в которых, кроме надежды, ничего не плескалось.

Ненавязчивый сервис радовал перспективой голодных обмороков.

Я с долей тоски человека, совершенно не нуждающегося в диетах, посмотрела на пустые cтолы под навесной крышей. Выкорм здесь, видимо, предполагается одних комаров.

– А тут место отдыха, - нам предъявили кострище с поваленными вокруг стволами деревьев.

Виолетта неловко переступила ножками в изящных туфельках. Жак со скорбным видом одернул полы пиджака. Мэтью стряхнул пылинку с белых брюк.

— Напомните, зачем мы здесь? - спросила Марта тоном матери большого семейства, когда ей напророчили еще и тройню.

– Чтобы стать дружным коллективом, - босс удивленно взглянул на гадалку, будто сомневаясь в том, что кто-то вообще мог не понять его гениальной задумки,и посильнее сжал локоть жены.

Элен держалась с достоинством королевы, заглянувшей в коровник. Старательно делала лицо «да ничего особеннo не происходит», но глаза выдавали панику. Она была хоть и в дорожном платье, но на фоне нашей компании выделялась, словно только спустилась с подиума. Бриллиантовое колье скромно лежало в ложбинке притягивающих мужское внимание грудей и намекало, что-жену-то босс в планы тоже не посвящал.

– А это наше озеро, - с ноткой умиления произнес Реноа, когда мы гуськом вышли на пологий берег. - Для медитативной рыбалки.

– О! – оживился Мэтью. - А что здесь можно поймать?

Никогда за ним не замечала подобного увлечения, хотя пустой желудок и не на такое сподвигнет. Я даже представила, как мы сидим дружно плечом к плечу и смотрим, как вплывает тело Дамиана Охта. Ведь ничто так не сплачивает коллектив, как начальник-самодур.

– Поймать? - озадаченно переспросил владелец этого расчудесного места. - А зачем? Смысл же в том, чтобы сидеть и смотреть на поплавок. А ловля – это уже азарт, наpушение душевного спокойствия.

Если завтра поутру тут будет обнаружено тело горячо любимого начальника со следами множественных побоев, вся контора окажется совершенно ни при чем.