Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински

Глава 9

— Еся, Есенька моя, — мягко, но настойчиво звал кто-то сверху, — просыпайся, ведьмочка…

А мне было хорошо, удобно, очень тепло и просыпаться не хотелось совершенно.

— Есенька, — в голосе Риагана за нежностью и лаской мне слышался звон металла, — ведьма моя, просыпайся, пока я эту Долину не сравнял с Водоносным царством.

А Водоносное царство — это на дне Эгитарского океана, то есть о-о-очень глубоко. Так что я не поверила, не заволновалась и просыпаться не надумала.

Наверху помолчали, а затем так очень спокойно, безразлично даже сказали:

— Илиар поглощает магические источники.

А вот это уже вполне могло быть правдой, и источники, в отличие от Долины, мне было очень жалко!

— Как поглощает? — ужаснулась дёргающаяся в попытках сесть я.

Но меня удержали, а когда разлепила глаза, увидела, что Риаган и вовсе стоит, удерживая меня на руках, и смотрит с укором, за котором скрывалась тревога и искренний страх… за меня.

— Их нельзя поглощать, — убеждённо произнесла я, выразительно глядя в его зелёные глаза и всем своим видом пытаясь убедить мага дать своему духу приказ успокоиться.

— Да все так и поняли, что ты против будешь, — странно-задумчиво проговорил лорд Эрхэт, рассматривая мои волосы, скулы, нос, губы… на губах его отчего-то стремительно темнеющий взгляд задержался.

— Кто «все»? — не поняла, чувствуя себя как-то неловко.

Риаган не отреагировал, продолжая касаться взглядом моих губ. А хотел бы коснуться не взглядом, но отчего-то сдерживался и целовать не спешил.

Где-то в груди кольнуло сожаление, но сейчас были дела и поважнее.

— Риаган, — позвала напряжённо, дождалась, пока мужчина с трудом поднимет взгляд на мои глаза, и тихо, очень серьёзно сказала, — под Долиной пробуждённый и полный силы дух. Его питали магическими источниками, поэтому у эльфов их спящих так много. Мне Полос показал, он видел, кто его пробудил…

— Знаю, — спокойно оборвал некромант.

Закрыв рот, удивлённо посмотрела в его какие-то тусклые, сильно уставшие зелёные глаза.

— А… откуда? — не могла не спросить и тут же попросила: — Поставь меня, пожалуйста.

Но маг только сжал крепче, отрицательно качнул головой и немного хрипло произнёс:

— Тебе на землю сейчас нельзя, — судорожный вдох, скрип зубов, полыхнувшая в аж засверкавших глазах ярость, но Риаган подавил эмоции и продолжил почти даже спокойно. — Когда ты вошла в контакт с Полосом, Явраан атаковал.

— Кто? — не поняла, всё равно бледнея.

— Дух, — пояснил спокойно, ровно, без каких-либо эмоций вообще, — там под Долиной дух тьмы, Явраан тенета ЛоклинЭн. Он уже выпивал Полоса и сохранил с ним связь, поэтому, когда ты вошла в контакт с источником, Явраан получил доступ к твоей силе, чем и воспользовался. Пока ты путешествовала по воспоминаниям Полоса, дух нанёс два одновременных удара. Спасая ничего не замечающую тебя из уходящего под землю горящего лагеря, Рдаен не сразу понял причины стремительно покидающих тебя сил. Скажу честно, никто не понял, что происходит, — не смотря на все прилагаемые усилия, голос Риагана сорвался, лицо побледнело сильнее. Помолчав, он продолжил. — Тебя спас Илиар. Разорвал контакт с Полосом, частично блокировал вашу связь и запретил тебе касаться земли, затем сам посмотрел то, что источник показывал тебе, и передал видения мне. После отправился к Явраану договариваться о капитуляции последнего. Судя по тому, что деревья раскачиваются уже три минуты и земля дымит, переговоры провалились.

Не шевелясь и даже не дыша, я напряжённо слушала старательно безэмоциональный рассказ и потрясённо думала о том, что ничего не ощутила. Вообще ничего. Полос действительно проводил меня по своим воспоминаниям, позволяя увидеть, как три месяца назад посреди лунной поляны появляется закутанная в тёмных плащ Родимира, как она извлекает шкатулку, из неё чёрный, сверкнувший в свете Луны камень. Как, задействовав все свои силы, с огромным трудом на пределе возможностей вытаскивает духа из сна. Не замечая текущей по лицу крови и дрожащих рук, сжимает зубы и прячет Явраана глубоко под землю, туда, где его никто не почувствует. Полос поднялся к ней сам, ощутив в женщине ведьму. Не предполагая предательства, доверчиво сунулся в протянутые руки, и… боль и темнота. Глубокая беспросветная тьма, из которой не вырваться, сколько ни пытайся. Он не знал, не понимал, сколько прошло времени, ему казалось, что он погиб, но затем ощущение приближающегося тепла, осторожный поток энергии и свет, на который полетел пробуждённый ото сна источник. Я пробудила его. Меня он ощутил сгустком тепла.

А оказалось, что в то время, как я переживала фактически смерть Полоса, меня саму чуть не убили.

Я ничего не почувствовала. Ничего не заподозрила. Как же такое может быть?

Но… Риаган всё видел, всё чувствовал и понимал. Не поэтому ли теперь он был белее снега и с такой жгучей смесью эмоций всматривался в моё лицо? Он боялся за меня. Риаган боялся меня потерять. И даже сейчас, когда я уже проснулась, он всё никак не мог поверить в то, что беда миновала, что ничего страшного не произошло и я действительно жива.

— Риаган, — прошептала виновато, подняла руку, коснулась его щеки.

Маг подался навстречу касанию, сильнее вжимаясь в мою ладонь, зажмурился до боли, едва слышно глухо простонал и тут же распахнул ресницы, чтобы пристально посмотреть в мои глаза и срывающимся голосом потребовать:

— Больше никаких сомнительных ритуалов с духами, источниками или какими-либо иными магически одарёнными сущностями!

Даже отвечать не стала, только руку убрала, глянула в сторону и поняла, что фразу «Есе нельзя касаться земли» Риаган воспринял буквально и завис со мной на руках в воздухе, метрах в пяти от поверхности. Даже в темноте я разглядела, что земля теперь была неровной, вздыбившейся, белый снег оказался перемешан с чёрной почвой, кое-где были жуткие дыры и выглядывающие из них изломанные шатры и палатки, пробивающийся дым и качающиеся деревья… Страшное зрелище.

Но ещё страшнее стало, когда прямо над ухом раздался тихий и невероятно злой приказ:

— На меня смотреть!

Вздрогнув, не поняла, в какой момент стремительно повернулась и распахнувшимися глазами в страхе посмотрела в перекошенное от едва сдерживаемой ярости лицо некроманта.

Я его таким злым никогда не видела, но… руки продолжали держать бережно, осторожно, нежно, не желая навредить ни одним неосторожным касанием.

— Ты меня услышала, ведьма?! — шипение прямо мне в лицо. — Узнаю хоть об одном даже самом маленьком и безобидном ритуале, и пеняй на себя!

Я-то услышала, но где это видано, чтобы ведьмы безропотно подчинялись магам?

— Слушай, ты, — начала теряющая страх и ощущающая сменяющую его злость я.

Риаган слушать не пожелал, он перешёл к яростным угрозам:

— Запру!

— Да на каком основании? — возмутилась праведно.

Объяснения не последовало, вместо него я услышала ещё одну угрозу:

— Запру и выпорю!

— Страх потерял?! — ну вот, я тоже на шипение перешла.

А некромант вдруг в один миг растерял всю свою злость, сгорбился, сжал меня так крепко и сильно, что стало почти больно, уткнулся лбом в мой лоб, зажмурился и простонал:

— Я тебя чуть не потерял, Еся… Как представлю, что Илиара могло не оказаться здесь с нами…

Не договорил, и больше сказать ничего не смог, только стиснул сильнее, словно хотел вдавить моё тело в своё, чтобы всегда была рядом и в безопасности.

А я… я… я не знала, что сказать. У меня не было слов, только сердце сжималось, в груди что-то болезненно стягивалось и руки сами поднялись, скользнули вверх и обняли шею мага.

— Риаган, — прошептала с болью, забывая о своей злости, — прости, я не знала… я даже не подозревала, что всё может вот так обернуться.

— Знаю, — тихое и глухое, а дыхание тяжёлое, и сердце билось так быстро-быстро-быстро. Я всем телом это ощущала.

Мне так больно было за него, я себя такой виноватой чувствовала за то, что заставила его так переживать. Риаган же не притворялся, его страх был искренним и большим.

Мне до слёз жаль. Знала бы — не полезла никуда.

— А… никто не пострадал? — не могла не спросить, продолжая обнимать его за шею.

— Все целы, — просто успокоил маг.

И перестал вжиматься в меня лбом, чуть сместился так, что теперь мой нос утыкался в ворот его мантии, а сам некромант с упоением вдыхал аромат моих волос, успокаиваясь.

— Прости, — прошептала ещё раз.

Его ладони дрогнули.

— Глупо было надеяться на спокойную жизнь, когда влюблялся в ведьму, — тихая добрая насмешка.

Моё сердце споткнулось и забилось значительно быстрее.

«Когда влюблялся в ведьму»…

— Да и у некромантов жизнь, далёкая от спокойствия, — вставила осторожно, стараясь не выдать охватившего меня окрылённого состояния.

На губах откуда-то появилась широкая счастливая улыбка.

— Верно, — немного подумав, со вздохом подтвердил Риаган, — но за себя обычно не боишься, смерть воспринимается как должное. А когда увидел кровь на твоём лице, думал, сердце остановится.

Вздохнула и выдохнула через нос, заставляя некроманта вздрогнуть и сильнее сжать моё тело.

— Так что там с Илиаром? — попыталась сменить тему. — И где все остальные?

Риаган помедлил, но всё же ответил на всё последовательно:

— Илиар сильнее Явраана, подавит и подчинит. Рдаен вернулся в Хайрассу и поставит Главенствующую ведьму в известность происходящего. Если они не смогут доказать, что Родимира действовала под влиянием захватившего над ней контроль Норлана, Верховная будет обвинена в измене ведьмам и участии в заговоре против трёх стран. С такими обвинениями у неё крайне мало шансов попасть в тюрьму.

Значит, Родимиру убьют, если не найдут доказательств её невиновности.

— Нет, — вдруг резко и непримиримо высказался Риаган.

— Что нет? — не поняла, выныривая из печальных размышлений.

Маг отодвинулся, насколько мог, дождался, пока я подниму голову и взгляд на его глаза, и хлёстким приказным тоном велел:

— Думать забудь, ты не будешь копаться в этом деле и искать доказательства невиновности Родимиры.

Да я даже не думала! И это странно, чего не подумала-то? Хорошая же идея, и я волноваться буду меньше, если сама этим займусь.

— Ес-с-ся! — шипящий некромант — это страшно, но не всегда.

— Ну не шипи, — попросила ласково, закусывая губу и размышляя над появившейся проблемой.

Он шипеть и перестал, перейдя на гневное рычание.

— Я тебя сам убью!

— Да кому ты врёшь? — отозвалась задумчиво, переведя взгляд на шелестящие и стонущие качающиеся деревья.

И тут к ним добавился ещё один стон, очень близкий, полный отчаяния и боли.

— Ведьма ты моя неугомонная, — и взгляд у Риагана был таким же — отчаянно-умоляющим, — Еся, я прошу тебя, не лезь. Я сам во всём разберусь, лично под землю заберусь, если понадобится, урода этого остроухого найду и выбью из него признание, ради тебя соберу все крупицы правды, только сама не суйся.

И за что же ты мне такой достался?

— Мне не хочется сваливать всё на тебя, — призналась честно и печально.