Улица Яффо

* * *

Жизнь Аниты проходила под знаком двух людей, причем присутствие одного – мамы – было слишком большим, а другого – папы – слишком маленьким. Хотя мать объявила его мертвым, Анита была одержима безумной идеей, что он все-таки может где-то жить. Ее непреодолимо влекло все далекое. И если посмотреть сейчас на ее детские фотографии, это становится понятным. Затхлые обои в трептовской комнатушке. Постоянные упреки матери. Тяжесть и укоризна, исходящие от матери, чувствуются даже на фотографиях. Представьте, что из радиоприемника льется голос Фредди Куинна [66], а Элвис считается непристойным, – тесный, душный мир, который только и ждет, чтобы кто-то распахнул окна.

Их квартира находилась прямо на границе сектора. Из своего окна Анита видела знак, предупреждавший, что не надо покидать советскую зону. Именно это ее и привлекало. Там неоновые огни были ярче, витрины магазинов полнее, жизнь свободнее. Тогда еще было просто перебраться в другой сектор. Чтобы купить нейлоновые чулки. Сходить в кино за 25 пфеннигов. Послушать Луи Армстронга во Дворце спорта.

Когда Анита впервые влюбилась, Фанни превратила ее жизнь в ад. Не потому что мальчик был из Западного Берлина. Но потому что на мужчин нельзя полагаться. Более того, нельзя даже доверять собственным чувствам. Ну что, втрескалась, тупая курица? И другие подобные фразы. Для ее матери с миром мужчин было покончено.