Продавец басен

Глава 27

Когда возвращаешься домой после долгого отсутствия прежде всего в глаза бросается не то, как все изменилось, а то, как все не изменилось.

Вот книга «Нравоучительное травничество», которую я, невзирая на все требования Евы, не поставил после прочтения аккуратно на полку, а оставил открытой на столике у дивана. Вот глиняная миска с двумя присохшими скелетиками окуньков. Вот блюдце с расколотыми орехами. Вот меховая туфелька Сиводушки валяется на коврике. Столько всего произошло, а она лежит, как ни в чем ни бывало.

Чайник запыхтел на плите, и вскоре мы уже сидели во дворе.

– Может, пойдем к таосаньскому представительству?

– Кто-то должен остаться тут.

– А вдруг феникс их сбросил? Они же все неписи, вдруг он рассчитан только на взаимодействие с игроками?

– Может, прекратим истерить? – поинтересовалась Ева, прихлебывая чай.

– Так нервно же.

– Вот и незачем еще больше себя распалять. Лучше подметите пол в столовой.

– Зачем? Примета такая?

– Затем, чтобы был чистый пол. И заодно отвлечетесь.

– Да. – сказал Акимыч. – Я плюшек сейчас испеку. Они прилетят – а тут плюшки. Но мне не нравится, что квест пока не засчитался.

– Прочитай, пожалуйста, квестовое задание. Вслух и с выражением.

– « Найдите и спасите бабушку Сиводушки, девятихвостую лису Белогрудку. В награду за спасение потребуйте у Белогрудки артефакт, хранящий душу владыки Хохена, и принесите его настоятелю Чжао Юю».

– Так с какого рожна он должен был засчитаться? Ты артефакт Чжао принес?

– А если она его нам не отдаст?

Ева пожала плечами.

– Отдаст, конечно. Она моб, а мобы подчинены системе.

Спокойствию Евы можно было позавидовать, но я зачем-то стал думать, что и Лукася, и Сиводушку она всегда недолюбливала, не говоря уж про Гуса. Лично меня квест сейчас интересовал меньше всего. Хотя зря, наверное, состояние моего счета на данный момент оптимистично можно было бы определить термином «плачевное».

Небо стремительно бледнело, мир снова обретал краски и красное пятно за живой изгородью дальнего соседского дома ударило по глазам – я вскочил.

– Идут!

Мы выбежали за ворота. Верзила Гус шествовал, неся на руках рыжую женщину, чью голову бережно поддерживала Сиви, а ноги – Лукась.

***

Лукась с озабоченным видом инспектировал свою пальму, какие-то у нее там листики неправильно выросли.

– Нимис, может, ты посмотришь, ты все-таки разбираешься в растениях.

– Кто разбирается в растениях? Я?!

– Ты же травник и огородник.

– Ну, я тот еще травник и огородник, это во-первых. А во-вторых, пальма, кажется, не трава и совершенно точно не овощ.

– На самом деле пальмы ботанически ближе к траве, чем к деревьям, – отозвалась Ева, сжимающая горячую чашку узкими ладонями. Вообще очень интересно у Евы все устроено – у нее худые острые плечи, тонкие руки и ноги…а вот все остальное совсем не очень худое и тонкое… Ну, кроме носа. Хотя если посмотреть на ее ник, то можно подумать, что она и перса такого создавала, чтобы к ней никто не привязывался. Так то девушки-игроки тут все под копирку изумительные красавицы – одну от другой не отличишь.

– Точно, что пальма не цветок, – подумав, заметил Лукась.

– Странно все у нас с цветами, – вдруг сказал Гус. – Мы нюхаем их половые органы, а они едят наше дерьмо.

– Фу! – сказа Лукась Гусу, как собаке. – Стыдись!

– Мне никогда не стыдно говорить правду!

– Знаешь,– сказала мне Ева. – ты прав. Я немного пересмотрела свое мнение по поводу возможностей искусственного интеллекта. Ну, или возможностей интеллекта человеческого. Вообще нет никакой разницы: тут я сижу или в редакции – глаза закрыть – и один в один как раньше у нас в курилке.

– И вообще, – сказал Гус – мне зачем стыдиться? Кто тебя за ноги держал, когда ты с птички свалился? Почему ты такой неблагодарный? Сам стыдись!

– Свой долг благодарности я исполняю там и тогда, когда посчитаю нужным! И я не понимаю, почему я должен быть благодарен за то, что у птиц перья такие скользкие?

Сиви выскользнула на крыльцо из-за приоткрытой двери совсем неслышно, но мы все одновременно обернулись к ней. Личико ее было совсем бледным, волосы висели, неубранные, печальными прядями.

– Ну, что там? Может, все-таки позвать целителя?

– Целители здесь не помогут,– сказала Сиви, – бабушка потеряла слишком много духовной силы.

– Чем мы можем помочь? Что-нибудь принести? Лекарства? Горячий бульон? … не знаю, священные талисманы? У меня масса зелий, укрепляющих дух, в алхимической кладовке.

– Мы можем за ней поухаживать, – сказал Акимыч.

– Ага. Посидеть у ее постели со скорбными лицами.

– Не надо, – сказала Сиви. – Я делюсь с нею своими силами. Просто у меня их, к сожалению, еще совсем мало. Но в конце концов с ней все будет хорошо. Эта тварь высасывала ее досуха столько времени, а бабушка выжила – она очень могущественная лиса. Думаю, к вечеру она уже очнется, а потом… потом мы сумеем ее восстановить. Это будет долго и трудно, но все получится.

– А ей не опасно здесь быть? – спросил я. – Фиолетовым нас найти, думаю, будет несложно. Все наши соседи прекрасно видят, к какому клану мы относимся, если те уроды дадут на мировых форумах сообщение о награде за информацию, они за пару часов выяснят о нас все. Включая то, какого цвета у нас калитка.

– А какого цвета у нас калитка? – спросил Акимыч.

– Зеленая.

– Разве?

– Была когда-то зеленой точно.

– Они больше не имеют над ней власти,– сказала Сиви. – Едва мы сорвали с нее цепи, бабушка отказалась от истинного имени, теперь ей придется заслуживать следующее.

– Я не очень разбираюсь в этой вашей лисьей метафизике, – сказала Ева, – поэтому просто ответь – если фиолетовые найдут твою бабушку, они смогут снова ее схватить и заковать?

– Нет, – покачала головой Сиви. – Она просто уйдет сквозь их руки на изнанку бытия, в наш мир.

– А истинное имя это типа хвоста, за который таких лис, как ты, можно вытащить из норы? – спросила Ева.

– Что такое «изнанка бытия»? – спросил Лукась.

Гус громко рыгнул и виновато прикрыл рот кулаком, с зажатым в нем кружкой.

– Да, – сказала Сиви. – Истинное имя – это великая мощь, но и великая слабость.

– А у тебя есть истинное имя, Сиви?

– Нет. Я только на пути к его обретению.

– А ты его лучше не обретай, – сказал Акимыч. – Больно надо, чтобы тебя всякие уроды могли поймать. Так-то ужасно удобно, чуть что – нырк на эту самую изнанку, и был таков.

– Лишь истинное имя дает бессмертие, – сказала Сиви. – Но, защищаясь им от гибели, можно открыть его чужим глазам.

– Когда она завыла на весь замок – это и был отказ от истинного имени? -спросила Ева. – Не очень своевременный поступок, честно говоря. Был шанс уйти тихо, без шума…

– Иначе ее в любой момент могли призвать и пленить снова.

– Интересно, как фиолетовые сумели узнать всю эту механику, – сказал я. – Много читали умных книжек?

– Либо система выдала им квест, я склоняюсь, скорее, к этому варианту. Но вообще умные книжки тут читать – это очень полезно, в них можно найти множество намеков на скрытую информацию. Поэтому за раритетными томами идет охота, а библиотека любого клана – это его сокровищница и святая святых.

– Я – спать, – сказал Гус, глядя на высоко стоящее светило. – Где тут у вас спят?

– Есть диван в гостиной, но тебе он будет короток. На полу там же можно, и еще имеется сено в конюшне. Хотя если Лукась в благодарность за спасение уступит тебе свою койку....

– Сено – пойдет!

– Всем надо спать, – сказала Ева. – Это был долгий день, и долгая ночь, и не менее долгое утро. Сиви, я выхожу сейчас из мира, посплю в реале, так что моя постель -в твоем распоряжении, если сможешь оставить бабушку.

– Я тоже выхожу. – сказал Акимыч. – Иначе от обезвоживания помру, я не пил уже часов двенадцать, это очень вредно для почек.

Они все разбрелись, а я отправился к голубю -посмотреть, кто мне там письмо прислал.

«Здравствуй, дружище! Наши источники у фиолетовых доносят всякие удивительные вещи, утоли мое любопытство – это ты тот самый «долбаный святоша Нимис», который ограбил их замок, вынес всю их казну, а потом взорвал их оплот к чертовой матери?! И если это ты, то как ты добился таких потрясающих результатов?! Я прямо начинаю гордиться знакомством! Твой клан мне не знаком – это что-то из молодых, да ранних? Слышал, «Фанаты смерти» на днях распались и пересобрались, это не они, случаем, «Зеленый лист»?

Со всем почтением! ДайДубу, клан «Трюхнутые зайцы»

Я продиктовал голубю ответ.

«Привет! Да, это я – тот самый долбаный святоша. Только я их не грабил, казны в глаза не видел, а просто помог одному неписю бежать из их плена, по квесту. А замок им взорвал не я, а бог Орм, произошло это в результате неправильной эксплуатации его алтаря. Про «Фанатов смерти» я ничего не знаю, наш клан – это маленький камерный клан всего из нескольких человек моих друзей. «Глубоко фиолетово» объявили нам войну, но, по-моему, это просто глупо – у нас и армии никакой нет, и ничего нет -ни замка, ни земель. Как они с нами собираются воевать – мне не очень пока понятно.

С дружеским приветом, Нимис Динкан, клан «Зеленый лист».

И тоже пошел спать – под алхимический стол, завернувшись в одеяло. Вообще давно как-то пора решить вопрос с постелью – может, новый диван подлиннее купить?

***

– Пошли, – сказал Акимыч, тряся меня за плечо. – там бабушка-лиса в себя пришла. Хватит дрыхнуть!

– Я не дрыхну, – сказал я. – Вы тут так орете, бегаете и бьете посуду последний час, что о «дрыхнуть» речи не идет. «Периодически впадать в короткое нервное забытье» – это точнее.

– Это не посуда, это один горшок с ягелем упал. Все равно он весь засох. Давай, пошли, надо с квестом разбираться.

Называть это «бабушкой» можно было раньше, сейчас язык не поворачивался употребить данный термин в адрес прекрасной изможденной женщины с тяжелым взглядом и царственной посадкой головы. Сиводушка совершенно не была не нее похожа, к счастью. Лиса лежала на постели, а мы стояли вокруг, но все равно казалось, что она выше нас во всех смыслах.

– Спасители, значит, – хрипло сказала лиса. – Тебя я помню…

– Да, – сказал я. – Вы мне нос откусили, а потом украли меня, приковали и запустили в мое тело дух какого-то маньяка-убийцы.

– Что же, – сказала лиса. – Можешь считать, что судьба мне отомстила за тебя сторицей. Теперь я должна тебе плату за мою жизнь.

Очень хотелось сказать, « да что вы, какие пустяки, никакой платы не надо!», но неписи иногда бывают слишком прямолинейны и не понимают вежливых формальностей. Поэтому я просто промолчал.

– Да, – сказала Ева, перехватывая инициативу. – У вас есть то, что мы хотели бы получить.

– И что же у меня есть? – спросила лиса, взглянув на Сиви, стоявшую на коленях у постели и прижимающуюся щекой к ладони своей бабушки.

– Мы хотели бы получить у вас артефакт, хранящий душу владыки Хохена.

Лиса рассмеялась, и этот смех был похож не то на лай, не то на кашель.

– Это большая плата. Я не спорю, она соразмерна долгу. Но вы понимаете, что именно вы просите? Что вы собираетесь с ним делать?