Ягор Дайч

* * *

В мастерской я недолго просидел, пришли женщины, сказали, что для нашего немалого семейства дом выделили. Внезапно опустевших в поселении теперь хватало, н-да, так что предоставили нам один такой, по воле тогда еще живой старейшины.

Вскоре после нашего разговора она умерла!

Все, что хотела, сделала, все долги раздала, да и отправилась на встречу с предками спокойно, будто заснула.

Об этом нам бабушка рассказала, когда они с Дарьей уже по темну пришли. Зина с мелкими сестрами и присоединившейся к ним Сюли к этому времени порядок в выделенном нам доме навели, спальные места всем соорудили, да ужин сготовили. Так что под светом нескольких керосиновых ламп помянули эту сильную женщину добрым словом и вином Абалейским (бабушка с дедушкой и Шэнли, как совсем уже взрослый), поужинали, да принялись новостями делиться:

— Погибших очень много, а вот раненых почти и нет, хунхузы таких в плен не брали, на месте безжалостно добивали, как и стариков с совсем еще детьми, видимо не нужны они им были, — не зная об этом, точно угадала бабушка. — Уцелевшие же, кто дожил до нашей помощи, жить будут, серьезных ран там нет, почистили мы их с Дарьей, зашили, теперь только покой им нужен.

— Больше нападений не ожидается, — стоило бабушке замолчать, заговорил Хрисан, пытаясь успокоить перепуганных сестренок. — Эту банду мы полностью уничтожили, другим же сюда смысла нет идти, так как сами по себе дауры никого не интересуют.

Хрисан еще днем приводил искавших меня Тугала с Дагуром, вот они и рассказали, что из пленных вытянули. Теперь братишка поведал всем остальным, что мы с ним от них узнали.

Это нападение оказалось продолжением той истории, когда мы покойника с золотом и нефритом в тайге нашли.

Сама же история началась с того, что троим братьям, искателям женьшеня, привалила невероятная удача, они нашли средней величины корень. Когда же его начали аккуратно откапывать, чтобы не дай бог не повредить, наткнулись еще и на россыпь самородного золота. Что там и как получилось, достоверно неизвестно, захваченные братьями бандиты этого просто не знали, только то, что братья рассорились и младший из них, после ночевки в тайге, на рассвете попытался тихонько украсть и золото, и корень. Удалось ему только один мешочек с самородками вытащить, на этом деле и попался.

Ну и бросился бежать

Как мы знаем — неудачно.

Вернее, убежать то получилось, но вот не очень далеко, так как братья его подстрелили, пролив родную кровь.

С этого момента, или скорее всего еще с момента ссоры из-за свалившегося на голову богатства, на них несчастья и посыпались. Не удалось им корень женьшеня удачно сбыть, покупатель решил его просто забрать. Так что прихватили их за мягкое, а там и золото нашли, ну и раскололи братьев до донышка. Все из них выпытали, в том числе и то, что младший брат от них сбежал (не знали они, что смертельно ранили его) и кому-нибудь другому может продать информацию о той богатой россыпи.

Уважаемого китайца (его я возле сеногрузов прибил, вместе с телохранителями меченосцами) на которого продавцы женьшеня вышли, тоже жадность обуяла. Опираясь на полученную информацию, собрал он немалый отряд, усилив своих людей хунхузами, и торопливо направился за собой то место застолбить.

Застолбил.

До самых холодов ту россыпь разрабатывали, золота прилично собрали, и еще больше там должно было остаться.

Жадность и их погубила.

Главный китаеза не захотел без присмотра то место оставлять, вот и решил ближайшее известное ему поселение дикарей (так пленные дауров обозвали) под себя подмять. Отсюда до той россыпи не столь и далеко, будут его доверенные люди в тепле зимовать, да за ней присматривать, чтобы другие не позарились.

Вот и получилось, что лишних (совсем детей и стариков немощных) они безжалостно уничтожали, женщин для утех хватали, как и других крепких телом людей захватывали. Ведь нужны рабы, чтобы весной продолжить золото добывать, к этому времени они бы всех к покорности привели.

— Кх, кх, н-да, дела, — выслушав эту историю, куривший у печи дед, нарушил молчание.

Еще какие дела, ведь кроме Хрисана никто пока не знает о том, что добытое бандой золото дауры нам отдали. Мнительные они, не захотели с ним не то, что связываться, даже прикасаться не стали, узнав, какой кровавый след за ним тянется. Но я считаю, что не золото то проклято, а мозги и у братьев — искателей женьшеня, и у бандитов. Если бы им жадность ненасытная глаза не застила, то ничего бы из произошедшего не случилось. Но обо всем этом ни я, ни дауры не говорили, просто мы их спасли, вот они наотрез и отказались от золота, мол это ваш трофей. А вот оружие, его они как раз не против были заполучить, там среди мусора немало и хорошего, более современного и скорострельного чем у них было.

Так что из последней передряги вышли мы невероятно богатые, корабль теперь не просто нанять — купить его можем, да не один. Еще и останется на то, чтобы всех желающих на новое место жительства перевезти и там какое-то время протянуть, пока свой быт не наладим.

— Ну а ты что расскажешь? — выбив трубку, дед решил сменить тему разговора, на не столь тягостную. — О чем с немцами сговорился?

Прежде чем начинать рассказывать, я обвел взглядом все наше немалое семейство, которое еще больше приросло.

Шэнли, Фенг и Сюли как-то естественно влились в нашу семью, старики, еще в тайге с ними пообщавшись, приняли их. Ну и китайцы никого не сторонились. Сюли с моими сестрами быстро сошлась, особенно когда их «котяток» увидела, Шенли с Фенгом с братьями моими тоже общий язык нашли, ходили вместе с ними трофеи собирали. Пока мы с Хрисаном с даурами не сговорились и, приняв золото, решили не только оружие, но и вообще все остальное, взятое с хунхузов, им отдать. Ну и, когда китайские братья увидели и услышали, что мы тут в поселении сотворили, на моих братьев не менее восторженно смотреть стали, чем на меня ранее.

Вот и сейчас, сидят не вместе, а раздельно: Сюли рядом с Зиной, Шэнли рядом с дедом, Фенг же возле Гриши примостился. И пусть в разговоре они почти не участвуют, больше слушают, но неловкости от этого не испытывают, спокойно себя чувствуют.

Только Алтаны не хватает, но она сейчас Оюун помогает, так что завтра к нам присоединится.

До сих пор не верится, что я уже женатый.