Бояръ-Аниме. Романов. Том 14

Глава 5

Красноярск, резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Прилетевший ночью, чтобы меня проведать, Алексей Александрович смотрел, как я кладу трубку с неодобрением. Может быть, кто-то другой этого и не заметил бы, но я князя Казанского знаю без малого двадцать лет, и как бы он ни держал лицо, в его эмоциях я научился разбираться.

— Дима, не злись, — произнес он, проворачивая в руках чашку со свежим кофе.

— Я не злюсь, отец, — выдохнул я в ответ, откидываясь на спинку кресла. — Я разочарован.

Князь Казанский приподнял бровь.

— Вот как?

— Именно, — кивнул я. — Когда я вручил ЦСБ и государю «Оракула», я рассчитывал, что у них хватит ума им правильно распорядиться. И что получаю раз за разом? То государь не верит, что мои разработки действительно принесут пользу, и даже не пытается ими воспользоваться. То моя биологическая мать, решив, что может с помощью «Оракула» плести интриги, подводит себя под монастырь. А теперь что случилось? Какой-то гвардеец, недостойный доверия, получает полный доступ к центру управления, расположенному под Кремлем, и творит в сердце страны все, что ему захочется.

Алексей Александрович нахмурился, но спорить не стал. Сложно спорить с правдой.

— Они просто не поняли, что за подарок ты им сделал на самом деле, — пожал он плечами.

— Зато великий князь Можайский разобрался — и как «Оракул» работает, и как его обходить, — заметил я в ответ. — И вот в такие моменты, признаться честно, я начинаю сомневаться — а ту ли сторону я вообще выбрал? Может быть, стоило поддержать мятежных Рюриковичей, а не защищать государя и его власть?

Князь Романова приоткрыл рот, но я приподнял руку, демонстрируя, что еще не договорил.

— Конечно, сейчас во мне говорят эмоции, отец, — вздохнул я. — Но то, как распорядились моими подарками в Кремле, меня удручает. И это не говоря о том, что они позволили распотрошить единственный чемодан с наноботами и перепрограммировать их. А где он стоял? Правильно, в личных покоях Михаила II, куда даже не всем родственникам допуск имеется!

Алексей Александрович смотрел в окно, слушая меня и обдумывая мои слова. Его пальцы поглаживали золотой ободок на чашке.

— Как же их выкрали?

Я кивнул стоящей у моего стола Марине Кирилловне, и искусственная девушка заговорила, рассказывая все, что успел собрать «Оракул» по прошедшему мятежу. И о том, как великий князь Можайский в свой первый визит, еще до домашнего ареста, уговорил пятилетнего Егора Григорьевича Милославского залезть в покои к троюродному деду. Мальчишка, для которого это было игрой и который знал Виталия Игоревича, не отказался.

Михаил II Егора баловал и к себе допускал в любое время. Вот и вышло так, что гвардейцы, охраняющие покои царя на очередной визит мальчишки не обратили внимания. Передать великому князю Можайскому одну украденную дозу, без самого инъектора, было секундным делом.

И пока Виталий Игоревич сидел под домашним арестом, специалисты «Армтек», с которыми великий князь заключил союз, копались в моем коде наномашин. Украсть технологию их создания у корпорации не получилось. Но теперь это вопрос времени.

— С этим нужно будет что-то делать, — кивнул Алексей Александрович.

— Да, «Сибирское здоровье» развалится, если люди перестанут доверять нашим наномашинам, — подтвердил я. — А я уверен, что сейчас в Германском рейхе готовится к печати и публикации в Сети разгромный листок с описанием, как мои наномашины не вылечили, а убили монарха Русского царства. А ведь там не только моя работа, это и имя Игоря Михайловича Милославского окажется запятнано, и Виктории…

Князь Казанский перевел взгляд с Марины Кирилловны на меня и обратно. А потом жестко усмехнулся.

— Тогда нам не остается ничего иного, кроме как опередить их, — заявил он. — Если ты не возражаешь, на этот раз я бы хотел выступить сам, без твоего участия. Все-таки затронуты интересы моего рода, а глава Романовых — я.

Я пожал плечами.

— Как пожелаешь, отец. Не так уж и много людей на свете, которым я могу полностью доверять, и я горжусь тем, что ты один из них, — произнес я.

Отец улыбнулся. Мои слова грели его самолюбие, даже несмотря на то, что доверие в семье — это основа здешнего мира, Алексею Александровичу все равно было приятно.

— Тогда так и поступим, — хлопнув ладонью по подлокотнику, подвел итог он. — Я сейчас напишу речь и выступлю перед камерами. А ты займись тем подрывником. Я не верю, что он ушел далеко.

— Я тоже, отец, я тоже.