Случайная жизнь

Глава 6

Нас подловили на смене курса, и деваться нам, по сути, некуда. Когда с идущего впереди корабля французов прозвучал первый предупредительный выстрел, капитан просто растерялся. Теперь — или драка, или капитуляция.

Глядя на растерянного капитана, я решился на рискованный шаг. Просто начал громко и уверенно командовать, не спрашивая у него разрешения и даже немного отодвинув его в сторону. По большому счету, сдаться никогда не поздно, а вот попробовать попить у французов крови и уйти, по-моему, очень даже стоит. Отдав необходимые команды, я повернулся к ошарашенному капитану.

— Ни один здравомыслящий человек не поведет свой корабль навстречу вражеский судам между ними. Ведь при таком раскладе он получит в два раза больший урон. — Пояснил я свои действия. — Правда, и сам нанесет урона настолько же больше, но это ему может не помочь. Повернув им навстречу, мы встали под ветер и находиться под огнём будем минимальное время. По нам дадут максимум один залп. Если не повредят мачты и такелажи, то у нас появится реальный шанс убежать. До темноты не так уж и много времени, может, и не догонят.

Высказав все это, я продолжил командовать. Абордажников, от которых в ближайшее время толку не будет, отправил в трюм, как и половину палубной команды. Нечего рисковать жизнями там, где этого не нужно. Сам с оставшимися людьми и с теми, кто отказался уходить с капитаном, принялся готовиться к бою.

Очень плохо, что в свое время капитан не подпустил меня к пушкам — сейчас можно было бы маленько удивить противника. Но получилось, как получилось — будем играть тем, что есть.

Если мы не проскочим сейчас мимо французов благополучно, то пушки нам не помогут, а вот если сможем, то тут уже не важно, сколько их останется в исправном состоянии. Я все это к чему говорю. Просто дал команду зарядить орудия двойным зарядом пороха. Сможем попасть — есть шанс нанести гораздо больший урон, чем если стрелять обычным образом. Конечно, есть вероятность, что пушки разорвет, но здесь ничего не поделаешь — придется рисковать. Притом, два раза, потому, что на палубе к моменту, когда дойдёт до стрельбы, останется минимальное количество людей. Ровно столько, сколько пушек находится на одном борту. И рулевой, место которого занял капитан.

Оставить абсолютный минимум людей я решил в последний момент. Неизвестно, как сложится наша дальнейшая судьба — может, со временем каждый человек будет на счету. Поэтому пусть уж лучше переждут бой в относительной безопасности.

С первым французом обменялись залпами очень удачно для нас. Не знаю точно, что мы ему повредили, но преследовать нас в ближайшее время у него не получится. Думаю, перебили какую-нибудь тягу руля. Важно то, что он начал заваливаться в сторону и потерял как ветер, так и управляемость. Конечно, его залп тоже не прошёл для нас бесследно, ведь стрельба велась практически в упор. Но ничего критически важного он нам не повредил.

Со вторым кораблём я немного схитрил: перед тем как расходиться встречным курсами, мы немного, чтобы не потерять ветер, отвернулись в сторону и дали залп немного раньше противника. Здесь нам так, как с первым кораблем, не повезло, но зато мы маленько проредили находящуюся на верхней палубе команду. Сами после залпа дружно попрыгали в трюм и ответный огонь переждали там.

Ну что сказать! Все могло быть хуже, но и так, как получилось, — тоже не очень хорошо. Во время первого обмена залпами у нас погиб один человек — его просто снесло за борт ядром. Когда после залпа второго француза мы выскочили на палубу, то увидели валяющегося без сознания капитана, который оставался у руля все это время. Ему неприятельское ядро оторвало ступню, и он потерял сознание. Благо, что мы выскочили из трюма сразу и успели перетянуть ногу ремнем, остановив кровь. Есть шанс, что капитан выживет. Француз серьезно повредил наш корабль. Он умудрился сбить нам одну мачту. Случилось как раз то, чего я больше всего боялся, но мы еще барахтаемся.

Пока народ дружно приводил в порядок корабль, распутывая такелажи и избавляясь от повреждённый мачты, я занялся капитаном. Хоть у меня и нет медицинского образования, в ранах и их лечении я маленько понимаю. Насмотрелся в прошлой жизни разного. Благо, что все необходимое для спасения капитана у нас есть. Ещё повезло, что не придётся пилить — ядро не раздробило ее, как можно было ожидать, а как будто специально срезало удобно для проведения операции. Шить пришлось наживую, и это даже хорошо, что капитан без сознания.

Провозился с ним минут двадцать, и это очень неплохо. Может, профессионал сделает быстрее, но я не он, поэтому — как смог. Капитана унесли в каюту, оставив с ним одного из членов команды. А мы начали готовиться к бою. Дело в том, что без одной из мачт мы не сможем убежать от оставшегося француза — догонит по-любому. Военный корабль обходит нас во всем, начиная с количества пушек и заканчивая огромным численным перевесом в людях. Поэтому при обычных условиях нам бы вообще ничего не светило. Да и сейчас мало что светит, но шанс, пусть и мизерный, но есть.

Чтобы хоть немного уравнять шансы, мы сейчас перетаскивали две пушки на другие места. Хитрость заключается в том, чтобы довести дело до абордажа, и когда французы хлынут на борт нашего корабля, причесать их картечью. Если все получится, то мы даже выйдем из этой схватки победителями. Ведь второй корабль французов уже скрылся за горизонтом и до темноты вряд ли прибудет к месту предстоящего боя.

Конечно, местные капитаны, вряд ли назвали бы мой поступок умным. Никто из них ни за что не стал бы ослаблять огневую мощь пушечного залпа перед предстоящим столкновением. Но я — не они и ясно понимаю, что нам не отбиться. Будем искать свое счастье в абордаже.

Буквально часа нам не хватило, чтобы скрыться от преследователи в темноте. Хотя я и лавировал, и уклонялся от боя всеми возможными способами. На одном из маневров француз подловил нас и, дав залп всеми орудиями на правом борту, резко пошёл на сближение. У меня был выбор: ещё раз уклониться или проредить абордажников противника залпом картечи перед самым столкновением. Как вы понимаете, я выбрал второй вариант. Хватит бегать — пора рисковать. Тем более, что значительных повреждений от залпа француза мы не получили, а наши люди так и вообще не пострадали.

За короткое время до столкновения мои бойцы успели немного пострелять по французам из штуцеров и слегка проредили их состав. Залп картечью не принёс ожидаемого результата. Французы не глупее нас и перед залпом успели укрыться, правда, далеко не все. А вот подготовленная ловушка из двух пушек сработала на все сто процентов и сыграла решающую роль в дальнейших событиях.

Когда корабли столкнулись бортами и перепутали друг другу такелажи, на палубу нашего корабля хлынула натуральная волна абордажников. Наши люди в это время прятались в трюме. На палубе остались только два, можно сказать, смертника. Одним из них был я. Так вот, когда эта волна оказалась на нашей палубе, рявкнули сначала одна, а потом и вторая пушки. Они изначально были расположены так, что стреляли вдоль борта, навстречу друг другу. Поэтому важно было вовремя и по очереди укрыться, чтобы не пострадать от дружественного огня. Для этого мы сделали своеобразные подобия баррикад, которые и спасли нам с напарником жизнь.

Залп картечи натворил таких дел, что оставшиеся в живых французы на какое-то время потерялись. Эта заминка и позволила нашим людям не только вовремя покинуть трюм, а ещё и добавить сумятицы в ряды противника — мы дали залп из мушкетов. После этого все дружно кинулись в ближний бой.

Во время сражения я не раз и не два в мыслях погладил себя по голове за то, что не пожалел денег и прикупил пистолетов, которые сейчас крепко нас выручали. Буквально за несколько минут мы вынесли французов с палубы своего корабля и перебрались на вражеский. Рубка была страшная. Победили мы только благодаря слаженности действий и взаимовыручке.

Пока одна часть наших людей рубилась с противником, другая поддерживала их пистолетным огнём. Так, время от времени меняясь местами, и действовали. А когда победили, то ужаснулись от понесенных потерь.

Половина наших людей погибла в этом бою. Все оставшиеся в живых были ранены. Правда, с тяжёлыми ранениями не было никого. Такие просто не дождались помощи и умерли. Из моих личных холопов погибли два человека, но выжили Прохор и Пантелей. По одному человеку погибло из людей Волкова и его товарища.

Стала понятна и причина нападения французов. Не знаю, как так получилось, но у них практически не оказалось припасов на борту. По сути, они голодали, поэтому им и стали воевать с нами. Вообще, они какие-то странные. В этих водах корабли пустыми не ходят. У взятого нами на абордаж судна трюмы оказались почти полностью пустыми. Почти, потому что здесь мы нашли изрядное количество пороха с ядрами и свинцом для изготовления пуль. Складывается ощущение, что они пришли сюда с конкретной целью — грабить. Так ли это, узнать не получится, потому что озверевшие бойцы пленных просто не брали, а журнал был девственно чист.

Несмотря на дикую усталость и слабость, связанную с ранениями, нам пришлось в авральном порядке расцеплять корабли. Уже стемнело, но нам крайне важно убраться отсюда подальше. Я ни на секунду не забывал о втором французском корабле. Второго такого боя нам уже не пережить.

Когда корабли расцепили, встал вопрос: что делать с трофеями?. Несмотря на недостаток людей, очень не хочется бросать этот очень даже неплохой корабль. После недолгого совещания со всеми выжившими решили делиться пополам и забирать судно с собой. Жаба давила не только меня, но и всех остальных наших людей. Мне пришлось перебираться на трофей, но прежде мы устроили авральную погрузку припасов. В море может случиться все, что угодно, и мне совсем не хочется, подобно французам, остаться без ничего. Перебрался на новый корабль и Васька со своей зазнобой. Притом полез в шлюпку сам и подругу за собой потащил — вот как он определил, что дальше пойдём на другом судне? Разумный, что тут ещё скажешь! Уходили с этого места на минимуме парусов. Конечно, так передвигаться будем очень медленно, но у людей просто не было сил на что-то большее.

Я занял капитанскую каюту и, несмотря на усталость, осмотрел оставшееся после капитана имущество. Тряпки меня не заинтересовали от слова совсем, а вот неплохая коллекция холодного оружия — очень даже. Видно, что она собиралась не один год, здесь были только лучшие клинки. Перебирая железки, я обратил внимание на странное несоответствие. Стенка с дверью была какой-то несимметричной. Если с одной стороны от двери она на всём протяжении была одинаковой, то с другой, как будто утолщалась ближе к углу. Эта несуразность меня заинтересовала. Я даже выглянул в коридор на всякий случай. Там она была идеально ровной. В голову сразу полезли мысли о тайнике и скрытых в нем богатствах, поэтому я принялся усиленно обследовать эту стенку. Но ничего не находил. В смысле, утолщение есть, и при этом — ни одной щелочки или другой зацепки, указывающей на тайник. На всякий случай внимательно осмотрел и другие стены. Ничего такого не нашёл и плюнул на это дело. Разберусь с этим позже. Сейчас никаких сил не осталось.