Пепел и роса

* * *

Передо мной сидит будущая легенда российской архитектуры. Ему еще создавать настоящие шедевры, не зашиби его, Ксюша. Именно эту мысль я неоднократно прокручивала в голове, пытаясь донести до Василия Ивановича свои пожелания. Первый дом в стиле модерн он построил бы на рубеже веков, но придется поспешить.

— Ваше Сиятельство, есть множество достойных Вашего положения решений. Классицизм, барокко, ренессанс. Вот, извольте ознакомиться, прекрасный элемент с купидонами. — Хорошо воспитан, бородка клинышком, умный взгляд, каштановые волосы еще не тронутые сединой. Старше меня года на два-три. Явно волнуется в усадьбе столь помпезной и величественной. До денежных заказов ему еще года три-четыре, а вот тогда и уверенности прибавится.

Ксюша, ты графиня, не стоит пояснять, куда стоит засовывать этих самых купидонов, и сколько именно раз потом проворачивать. Он уже понял.

— Василий Иванович! — я жестом показала Сусанне, что разговор потребует более солидной основы, получила требуемый коньяк, разлила по рюмкам, чем нимало удивила гостя, и продолжила. — Я, как видите, переживаю глубокую утрату.

Тот скорбно опустил глаза.

— Мой нежно любимый супруг почил в самом расцвете лет, и я не собираюсь строить увеселительный дворец. Нужно уединенное гнездышко, где женщина моего статуса могла бы прожить остаток своих дней в тиши и покое. — и тут я позволила себе всхлипнуть.

Все-таки дама в беде — беспроигрышный архетип.

— Возможно, нам стоит найти посетить место строительства, а потом я приглашаю Вас отобедать.

Господин Гроссе честно пытался сопротивляться, но куда ему…

С помощью горничной я все же сравнительно быстро собралась, дворецкий графа уже организовал пролетку — фамильную, татищевскую, и мы двинулись.

В первый раз участок и мне самой показался больше. На всякий случай кучера попросила чуть отъехать и подождать за углом, дабы порыв бежать придушить в зародыше.

— И это все? — беспомощно огляделся по сторонам будущий гений.

— Да. — кротко согласилась я.

— 19 саженей. Даже двадцати нет. — И ведь сходил перемерил.

— Именно так.

— А в глубину?

— 26 саженей. — я была очень немногословна. Да, в мое в время на таком участке можно было быстренько возвести небоскреб, выгодно его распродать и озолотиться еще до того, как фундамент поплывет, но вряд ли меня оценят с кухней с рукавичку.

— Ксения Александровна, я не волшебник, чтобы втиснуть сюда особняк.

— Art Nouveau[2]. - упрямо произнесла я.

— Что, простите?

— Art Nouveau. — Повторила я. — Вы же уже сталкивались с ним в журналах, поездках.

— Но это… Ксения Александровна, так здесь особо не делают… — он оглянулся на улицу, которая являла собой смесь купеческого шика и лощенного барокко с вкраплениями эклектики.

— Василий Иванович, — я приподняла вуаль и подвела его к будущему гнезду. — Вот скажите искренне, Вам хочется попробовать? Стать первым, чтобы по этому фасаду узнавали именно Вас, а не «одного из этих архитекторов»?

Мой спутник пошел пятнами и сглотнул, а я бархатным тоном сирены продолжала увещевать.

— Пройдет еще лет пять — и этот стиль начнут тиражировать, а Вы будете первопроходцем, экспертом… Города растут, населения все больше, и на маленьких участках станут строить все более и более компактные дома — а Вы уже будете иметь опыт.

И я ворковала, ворковала, расписывая потрясающие перспективы, пока мы возвращались в усадьбу. Там уже был готов горячий обед с французским супом, запеченными стерлядками и маленькими эклерами. Я продолжала прессовать архитектора, который явно увлекся идеей, и под конец родил вообще обескураживающее решение.

— Хорошо. Я даже согласен на половину от гонорара, потому что это все так… Непредсказуемо, что ли…

— Хорошо. — быстро согласилась я и снова добавила гостю алкоголя. Главное, чтобы он сам потом не забыл об обещаниях.