Возрождение Феникса. Том 10

Глава 6 — Интенсив

Первый и, надеюсь, последний день в школе. Скучная математика тянется и тянется до бесконечности. Элементарные формулы, банальные теоремы, простейшие аксиомы….уж простите, но это слишком скучно для Префекта. Тем более, что прохожу эту примитивщину во второй раз. Лиза, неужели я был тебе плохим мужем? За что ты так со мной?

Конечно, земляне умнее зеленомордых, у тех настолько всё плохо, что приходится таскать с собой счетные кости — обычно обглоданные человеческие ребра, — но до школьной программы Валинора еще расти и расти.

Сижу за партой и едва не зеваю, челюсть ломит неимоверно. А в это время на моей персоне перекрещиваются взгляды одноклассников. Алеся поглядывает влюбленно, не менее горячими взглядами меня одаривают Витя Свиридов и Миша Корсов. Я успел к самому звонку, поэтому пока еще не успел перекинуться парой слов с одноклассниками. Но, чувствую, пламенных диалогов не избежать. Со Свиридовым и Корсовым всё понятно. А вот Леся уже приметила мои изменившиеся глаза. Да и держусь я по-другому — выпрямившись, расправив плечи, глаза живые, острые. Да, решил быть в рестарте менее приметным, чем в прошлый раз, но всё же не Маска. От трости пока не избавился, но ногу чутка подлечил, хромота уже не так заметна. За волосами, каюсь, просто не уследил, вот во время лайт-лечения локоны и приняли золотистый оттенок. Ну и уложил их покрасивше. Феникс я или кто?

Звонок с урока. К моей парте сразу подскакивают все четверо — два драчуна и Алеся с подругой Ирой Груздевой.

— Я смотрю, ты линзы вставил, одноножка, — рычит Свиридов. — Надеешься, поможет тебе девчонок клеить?

Не обращая внимания, собираю учебник в портфель.

— Ты, Свиридов, сам слепой что ли? — накидывается на моего «обидчика» Алеся. — Никакие это не линзы. Не отблескивают. Так что завидуй молча.

— А он сам ответить не может? — пристыженно бурчит Витя. — Эй, Беркутов, за тебя уже девушки заступаются. На меня смотри! — кричит он, так как я уже двинулся в следующий класс, так и не одарив сосунка своим внимание.

Но тут же оборачиваюсь. Вдавливаю взглядом невежду в пол, что он весь сжимается.

— Что я, лающих псов не видел? — цежу я. — Есть претензии — вызывай на дуэль или проваливай.

У Алеси аж глаза загораются, так мою женушку впечатлил ответ. Эх, Леся, я тебя потом приголублю, но сначала надо выяснить можно ли обратить вспять рестарт Лизы. Или мне заново жизнь строить? А что? Хаоса нет, так чем этот мир плох? Жен верну, род возвышу, «Крылья Феникса» построю, и улечу всей семьей в Постимпериус.

Подруга жены тоже по-другому на меня посмотрела. Мои оппоненты же яростно скалят зубы.

— С инвалидами не дерусь, — напыщенно заявляет Свиридов.

— Ага, только лещей от него на пристани получаешь, — усмехаюсь. — Но нет так нет. Гуляйте тогда, я разрешаю.

— Ах, ты, наглый калека! — стискивает кулаки Корсов, кожа заскрипела. — Да, я вызываю тебя! Я! Сегодня понял? Ищи секунданта, отшельник хромоногий!

— Я буду, — с готовностью отвечает Алеся.

Оборачиваюсь к девушке и улыбаюсь, так что у нее щечки пунцовеют.

— Спасибо.

Свиридов пыхтит за Корсовым, багровый как помидор. Его возлюбленная объединилась со мной. Худшего это ничтожество и представить не мог.

— Мой секундант — Витя, — бросает Корсов. — Встретимся на школьной арене, Беркутов.

Ну хоть поучиться теперь дадут, щенки неотесанные. То есть помедитировать, там, расширить «колодцы», укрепить меридианы. Пора доспех формировать, вот-вот выйду на новый уровень, еще денек потренироваться бы.

Уроки проходят почти незаметно. На музыке разве что приходится включиться и петь хором. Но я не выпендриваюсь, давлю свой мощный голос как могу, даже местами фальшивлю, ох, дается это с трудом, чтобы Феникс, да обезображивал искусство? Но куда деваться? Такова работа над ошибками.

Красавица учительница Оксана Тимуровна поглядывает на меня обеспокоенно и задумчиво, но отмалчивается. Я мысленно пожимаю себе руку. Оксана, конечно, симпатичная и фигуристая, но веселиться с учительницей в рестарте некогда. Конечно, спасу ее от Гончей и Лобова, по-другому нельзя, но не высовываясь, мимоходом. К счастью, в этот раз показал себя обычным школьником.

После урока она всё же подзывает меня к учительскому столу.

— Мне, кажется, у тебя талант, Арсений, — хмурит она гладкий лобик. — Просто не доведен до совершенства. Нужна небольшая огранка твоего голоса, и твой вокал станет идеально чистым.

Ну вот, а я уже себя поздравлял с удачной маскировкой. Не Анарий, да.

— Оксана Тимуровна, спасибо, но нет, — отвожу лицо к окну, еще и делаю такое выражение, будто взял в рот дольку лимона. — Мне не нравится петь. Совсем. Душа не лежит.

— Ох, как так, — расстраивается молодая учительница. — Ну что ж, если не лежит, ничего не поделать. Надо заниматься любимым делом, конечно же.

Хочется ее утешить, погладить по каштановым волосам, да как задать элегический романс, мощно, с огоньком, чтобы она счастливо заулыбалась да в ладоши захлопала, будто озорная девочка. Но это мысли от лукавого Хаоса…или кто в рестарте его заменяет. Так что, уныло покивав, будто вовсе и не Феникс, ухожу из кабинета.

Еще один урок и пора на школьный ринг. Алеся с Ирой меня сопровождают, щебеча как цесарки.

— Сеня, а ты, правда, справишься? — волнуется моя жена, которая пока что не знает своего статуса. Она поглядывает на мою трость. — Это же Корсов. Он достиг недавно Воина. А значит уже развил ментальный доспех.

— Справлюсь, — уверенность так и звенит в моем голосе бронзовыми колокольчиками. — Это не составит труда. А тебя, Алеся, я от души благодарю за то, что согласилась быть моим секундантом. Даже сама вызвалась.

— Пустяки, — слегка розовеют щечки моей женушки. — Это вовсе не ради тебя, ты не подумай. Я просто сама хотела из первых рядов посмотреть за боем. Там же сейчас натуральное столпотворение. Не каждый же день дуэли.

— Что ж, я рад такой милой болельщице, — усмехаюсь, чем ввожу девушку в еще большую краску. Гормоны, они такие.

— Хм, голубки, вам на арену пора, — фыркает Ира, покосившись на подругу.

Точно, мы уже пришли в спортзал войстези. Подле стеклянной коробки скопилась небольшая толпа. Я снимаю пиджак и отдаю вместе с тростью Алесе. По дороге закатываю рукава рубашки, расстегиваю ворот.

На арене отхожу к стене. Алеся же со Свиридовым подходят к судье и обсуждают технические моменты: дуэль по правилам рукопашки, драка до сдачи или потери сознания. Всё как обычно. Я будто бы прохожу компьютерную игру во второй раза.

Секунданты выходят за барьер арены.

— Бойцы, — подзывает на с Корсовым судья.

Мы с противником встаем друг против друга.

— Правила стандартные, — отмечает старшекурсник, выполняющий обязанности арбитра. — Не бить в глаза, между ног, по позвоночнику, в трахею. Любое из перечисленных нарушений означает автоматическую дисквалификацию. Готовы?

— Да, — одновременный ответ.

— Отойдите к краям арены. В бой!

Корсов несется на меня, метит кулаком в челюсть. Без труда уклоняюсь. С удвоенной силой взмахи школоты пытаются сбить с ног. Отступаю, симулируя усталость, показывая ложный испуг из-за близкого проигрыша.

— Тебе хана, одноножка! — рычит обрадованный Корсов.

Жалко, у меня больше нет жар-эфира. Пустил бы Рарогов гаду в харю, и дело с концом.

Вообще, в этой недодраке я хотел поднапрячь «колодцы», но не знаю, получится ли, Корсов двигается как улитка. Так, разгоняем живу. Еще и сделаем пугливое лицо для мотивации противника.

Пацан крякает и удваивает натиск. Я отражаю серию костедробящих ударов, доспех всё-таки. Отклоняю взмахи, будто бы из последних сил. Протягиваю руку, хватая парня за правое запястье, дергаю на себя. Корсов налетает, бьет в грудак, точно в то место, куда мне надо. У меня аж звезды посыпались из глаз. Ух, хорошо вдарил. Ничего не сломал, я же не мазохистский хаосит, чтоб себя калечить. Зато адреналин аж забурлил в юном теле, злость вдарила в мозг.

Я отшатываюсь назад, дважды пинаю Корсова по ребрам. Он качается как статуя, вреда никакого, только лыбится. Как и должно, для моей мотивации.

Мое юное тело легко реагирует на внешние триггеры. Поэтому я пытаюсь самообмануть себя, наполнить тело мнимым страхом, злостью, слабым подобием отчаяния, дабы пробудить резервы организма. И что-то такое нащупывается, осталось еще немного. Не зря, не зря я копаюсь в этой детской песочнице.

Подхожу к Корсову. Гаденыш усмехается, делает выпад, бьет. Специально не уворачиваюсь. Я смотрю, как кулак летит в лицо. За миг до удара ставлю прямой блок. Раздается сухой треск, будто столкнулись два цепных меча. Коросва отбрасывает, как клинок от щита. На его лице растерянность.

Зал удивленно ахает.

— Беркутов что, освоил доспех? Когда?

— Смотри, да и он почти не хромает! Неужели «живизация» так подействовала?

— Всякое бывает…Слышал, как один глухой даже обрел слух.

Я кровожадно усмехаюсь. Время платить за все мои пережитые эмоции. Пусть я их сам нагнал на себя, но тот же искусственный страх перед мелким крысенышем не очень солиден для Феникса, знаете ли. Подшаг ближе и удар в лицо. Корсов пытается дернуться назад, тут же делаю подсечку и сбиваю с ног.

Гаденышу хватает сноровки перекатиться на ноги, даже бросается в атаку. На удивление неуклюжую. Я отбиваю жалкие взмахи прямыми блоками, ловлю Корсова за шею и за пояс сзади и пихаю его в направлении, противоположном тому, откуда он двигался, прямо к барьеру. Когда Корсов пытается вскочить, вбиваю его головой в стену.

Бум.

За стеклянной стеной торчат вытянутые от удивления лица школьников.

Новые удары, пока Корсов не превращается в бешеного затравленного шакала, — он судорожно хватает воздух ртом, машет руками, наказанными бесчувственностью.

Я бью его еще раз, сильно, и Корсов обмякает, приложившись головой о барьер. Кровавая отметина расцветает на стекле.

— Бой окончен! — гаркает испуганно судья. — Беркутов, быстро отойди от него. Санитары!

Он даже подбегает и отталкивает меня от стены, боясь, что я в горячке боя прихлопну гаденыша. Санитары спешно вбегают на арену.

Я же фыркаю. Было бы из-за чего так суетиться. Всего лишь кровоподтек, череп цел. Ну и сознание потерял от ушиба, бывает.

Корсова уносят, санитар кивает, мол, живой, в порядке, и успокоившийся судья поднимает мою руку:

— Победитель Беркутов!

Школьники рукоплещут. Глазки Алеси восторженно сияют. Не успеваю выйти за барьер, как моя жена накидывается на меня с расспросами.

— Сеня, когда же ты научился так драться? Неужели тренировался в тайне? А давно? А хочешь…

— Пойдемте, сударыня, лучше на воздух? — принимаю пиджак с тростью. — Здесь жарковато.

— Конечно-конечно, — кивает девушка.

На улице мы отходим за здание. Вдалеке я замечаю зеленое поле Грона. Занимаются ребята, мои бывшие товарищи по ватаге в средней школе. Синеволосая Агафья, малютка-терминатор Руслана… Эх, славные времена, конечно, но в рестарте незачем повторять пройденный путь. Нужно обрести силу и найти Лизу.

— Сеня, так давно ли… — опять начинает щебетать Алеся.