Красно-белый

* * *

Во втором тайме, при счёте — 1 : 0 в пользу красно-былых, Константин Бесков, который по традиции смотрел матч со зрительской трибуны и моего выступления на лавке не слышал, выпустил на поле вместо правого полузащитника Валерия Глушакова юного Фёдю Черенкова. Кстати, за голевую комбинация Бесков поблагодарил в перерыве всю тройку футболистов: Гаврилова, Шавло и Ярцева, и добавил, что можете же когда захотите.

Однако единственный всплеск активности, который привёл к забитому мячу, так и остался единственным островком остроатакующего футбола. А где-то на 60-ой минуте матча, мои глаза незаметно закрылись, и я неожиданно провалился в сладкую дрёму, в которой вдруг увидел учёного Григория Саныча, пытавшегося мне что-то важное до сознания донести. Но видать, и в царстве Морфея нет порядка — то звук не слышно, то картинку не видно. Наверное, гастарбайтеры ремонт делали, вот что мне сейчас Саныч хотел сказать, а?

— Никон! — Вдруг гаркнул мне в ухо Саша Калашников.

— Чё? — Вздрогнул я. — Всё, отмучились? Финальный свисток?

— На замену беги быстро, Мишку Булгакова подбили! — Подтолкнул меня он.

И я, скинув трико и олимпийку, моментально рванул к бровке, по пути стараясь как можно активней двигаться, чтобы разогреть мышцы.

— Ты, что уснул что ли? — Посмотрел на меня второй тренер Новиков.

— Как можно, такой ураган на поле. Я Фёдор Сергеевич весь мысленно в борьбе!

— У тебя пять минут, давай поактивней там, — похлопал меня по плечу он.

«Поактивней в этом сонном царстве — это значит ползать трусцой», — усмехнулся я и посеменил в нападение, ведь Миша Булгаков сегодня выходил играть под выдвинутого вперёд нападающего Георгия Ярцева. Но спросонья, совершенно случайно столкнулся с Юрием Гавриловым. И тут раздался свисток судьи.

-Ты чё, выпил? — Шикнул на меня Гаврилов.

«Не выпил, но соображаю пока медленно», — подумал я, затем увидел стоящий передо мной мяч, а на расстоянии в девять метров хилую «стенку» из двух футболистов бакинского «Нефтчи». Вопрос — что я должен был подумать? Мишку сбили, это штрафной удар, это мяч, значит надо разбежаться и отомстить за грубую некрасивую игру. Что я мгновенно и сделал — резко рванул и шибанул по мячу шведкой, так как нарушение правил произошло с левого края атаки, откуда лучше крутить в ближнюю верхнюю левую девятку. От мощнейшего удара мяч аж жалобно взвыл, а потом, пролетев двадцать пять метров, поцеловал левую штангу и отрикошетил в сетку ворот бакинской команды.

— Гооол! — Обрадовались зрители на сочинском центральном стадионе, что не зря сегодня пришли на футбол.

— Ты чё сделал? — Опешил Юра Гаврилов. — Это же был мой штрафной.

— Да? — Я почесал затылок. — Извини, закимарил там на «банке». Но в следующий раз так не ошибусь.

— Следующего раза не будет, — буркнул недовольно Гаврилов.

А когда игра возобновилась, Юра Гаврилов действительно привёл свою угрозу в действие, ибо меня он на поле в упор не замечал, как и остальные парни спартаковского костяка. Поэтому я две минуты побегал как пёс Бобик за воздушным шариком и медленно откочевал к правой бровке, ведь здесь скучал Федя Черенков, который мне пас не пожадничает. Так и произошло за минуту до конца игры, когда Гаврилов соизволил подключить к атакующим действиям Черенкова. Федя тут же отпасовал мне.

Одним движение я развернулся, вторым — шёл от подката в ноги игрока «Нефтчи», и ломанулся на ворота, не смотря на то, что на пути было минимум шесть человек. Первого я крутанул с помощью «финта Зидана», второго убрал простенькой обманкой, резко перекинув мяч с ноги на ногу, ещё двоих поймал на противоходе. И когда до ворот осталось восемнадцать метров, ввалил от всей души низом под опорную ногу вратаря бакинской команды, пока двое оставшихся защитников не успели перекрыть сектор обстрела.

— Гооол! — Опять обрадовались зрители и неожиданно стали скандировать мою фамилию. — Никонов! Никонов! Никонов!