Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2
- Автор: Призывающий Оро
- Жанр: Альтернативная история / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2"
Жестокость к врагу? Возможно, но вовсе не это так зацепило меня в том случае. Куда больнее было то, как отец смеялся надо мной, оцепеневшим от происходящего, мешающим суп на автомате. Смеялся и… говорил примерно то же, что и этот идиот-бульдог из Оттиска говорит своему сыну.
И ведь самое мерзкое — даже не то, что он сделал со мной. Хуже всего — его собственное восприятие всего этого. Старый мудак ведь считал себя правым. Видел в этом действительно адекватный способ заставить ребёнка повзрослеть. Он был горд собой, горд тем, что у него хватает духу как следует воспитать своего сына. Тем, что именно я мешал тот бл*дский суп.
Помню, как он всю обратную дорогу нёс какой-то бред — что-то про то, что «либо ты размешиваешь суп и разливаешь его по тарелкам, либо ты и есть тот, кто плавает в супе», и всё в таком духе. Старому козлу было невдомёк, что я его даже не слушал.
Я лишь винил себя в том, что я такой плохой и тупой сын, раз ему приходится делать со мной подобное, чтобы я стал умнее.
Дало ли мне это что-то?
Я улыбнулся.
— Тупой трус, — даже не сказал, а вырыгнул из себя отец-бульдог из Оттиска. — Не способен даже на…
…не дожидаясь окончания фразы, я нанёс удар; улыбка переросла в широкую, нехорошую ухмылку.
Отец удивлённо заморгал, глядя на меня; нож, который он мне вручил, торчал прямо из печени привязанной девушки.
Впрочем, я и не думал останавливаться. Удары были точными, умелыми, а главное — быстрыми, как будто их наносил заведённый автомат. Провернуть под рёбрами. Пробить лёгкие. Вспороть кишки.
Я не обращал внимания на то, жива девушка передо мной или мертва — просто бил с лихорадочной скоростью, дотягиваясь, насколько хватало детского роста. Кровь брызгами падала на меня — липкая, с характерным запахом — но и на это тоже я не обращал никакого внимания.
А вот на что обращал, так это на отцовское лицо. Стоящий сбоку мужчина начал было довольно улыбаться… но эта улыбка быстро стала напряжённой. Что-то не так, мудак?
Время шло; я наносил удар за ударом, как будто кроме меня, ножа и окровавленного обрубка, мало похожего на человеческое тело, передо мной ничего в мире не существовало. Напряжённость в глазах отца перерастала в беспокойство, а беспокойство — в самый настоящий страх.
Вот и чудесно.
— Эй, — резко остановившись, я повернулся к нему, чувствуя, как кровь стекает у меня по лицу. — Что с лицом?
Отец нервно сглотнул, пытаясь что-то сказать… но, кажется, его слишком потрясло то, что он увидел — как и перемены в моём тоне.
— Ты же именно этого и хотел, — я сделал шаг в его сторону. — Мечтал об этом.
Ой. А почему-то вместо радостных отцовских объятий мы так резко сбледнули с лица и принялись отступать назад?
— Такие, как ты, — прошипел я сквозь зубы, подходя ещё ближе, — просто маленькие, узколобые садисты и у*баны. Вашего грёбаного расположения не добьёшься…
Отец распластался по каменной стене; его лицо застыло в гримасе подлинного ужаса, любые слова замерли в горле. Поводя в воздухе ножом, я подошёл к нему почти вплотную. Да уж, наверное, ауру ненависти и гнева, что исходила сейчас от меня, можно было ощутить физически.
— …даже если вас зарежешь, как собак, — закончил я. — Всё, что вы понимаете — это страх.
Мой язык медленно, демонстративно прошёлся по лезвию ножа, слизывая вязкую кровь.
— Поэтому и воспитывать такие ублюдки, как ты, могут лишь через страх, — я с улыбкой вытянул руку и указал на превращённое в кровавую мочалку тело. — Ну, как? Этот кусок мяса сделал меня мужиком?
Отец лишь молча глядел мне в глаза, не в состоянии ни сказать что-либо — ни отвести взгляда.
— Я спросил, — выплюнул я, — сделал ли он меня мужиком? И будь столь любезен, уточни, на каком именно моменте. На почках или на селезёнке?
Отец раскрыл рот, но лишь молча глотнул воздуха, когда я шагнул ещё ближе; дёрнувшись вбок, он потерял равновесие и, упав, принялся нелепо отползать.
— Что же ты? — я продолжал улыбаться, глядя ему прямо в глаза. — Это именно то, во что ты так мечтал превратить собственного сына. Надеюсь, тебе нравится.
…так дала ли мне что-то та история с супом?
Пожалуй, да. Со временем. Дала понимание того, как мыслят подобные мудаки.
Вина? Она ушла с пониманием того, что глупо винить себя за то, что ты не стал грёбаным монстром, которого хотел видеть в тебе твой отец. За то, что ты не дал садисту реализовывать через тебя свои больные комплексы.
За любым желанием «сделать тебя лучше», «воспитать из сына мужика» кроются лишь чьи-то тараканы в голове и ограниченные садистские фантазии. Не поддаться на это не значит быть трусом или тряпкой; не поддаться на это значит остаться собой. Проявить силу и не стать монстром, которого из тебя хотели вылепить, несмотря на всю вину, которую тебе же хотели навязать.
Я кинул ещё один взгляд на отца. Трясущийся, бледный, с выпученными глазами.
Жалкий.
Все они жалки, если содрать с них тонкую шкурку бравады и показать, что они не самые сильные здесь.
Швырок; нож завибрировал, с силой вонзившись в каменный пол — я же, больше не оборачиваясь ни на что, просто вышел за дверь. Здесь мы закончили.
Последнее, что я ощутил перед тем, как Оттиск начал распадаться — то, что пацан, в чьём теле я находился, больше не испытывает ни капли страха перед отцом.
…реальность встретила меня неприветливо; озноб и жар одновременно, а главное — подкатывающая к горлу тошнота. Несколько секунд — и я, согнувшись пополам, принялся неудержимо блевать.
Нет, воспоминания о супе не при чём — они уже давно не вызывали у меня такой реакции. Просто это значило, что я достиг предела. Первый этап Огранки завершён.
Вернее, почти завершён. Словно… я подошёл к самой границе. Оттиск довёл меня до этой границы, но перешагнуть её я должен сам. Не хватает лишь последнего толчка.
…когда лежишь, согнувшись, и блюёшь на пол перед собой, сложно воспринимать реальность вокруг. Пожалуй, в эти короткие пару минут я не реагировал ни на что.
И лишь извергнув из себя всё, что было, я поднял взгляд.
Так. И откуда взялась эта девушка, что стоит передо мной, округлив глаза?