Один в поле – не один

— Так точно.

— Санитарам делаю замечание. Вы, конечно, молодцы, девочки, но какого ху... Ещё раз повторяю. Соваться в гущу боя могут только носильщики. У вас их, вон, двое на каждый полудесяток. И только потом, уже оттащенным раненым останавливаете кровь. Да они, блин, сами все были в сознании и уж с жгутом бы справились. Не нужно было мчать их спасать, отвлекая мою охрану на сдерживание ваших благородных порывов. Это ясно?

— Да...

— Не слышу!

— Так точно.

— Второму десятку выражаю свою благодарность за дисциплинированность, — решил «стратег» и тут чутка преувеличить, превознеся заслуги щитоносцев. Хоть и не побросавших свои щиты, но не разваливших строй лишь потому, что противник был откровенно слаб, и пришлось его на 2-й десяток куда меньшее число, чем на проштрафившийся 1-й. Но всё равно, пусть качественной проверки боем не вышло, и за таких вот пока дают куда меньше, нежели за уже хоть раз битых, однако требовалось всё же подкрепить уверенность новичков, возможно впервые сегодня отнявших чью-то жизнь. А потому Абель не скупился. — Молодцы!

— Рады стараться! — куда бодрее гаркнули довольные бойцы, мало того что выжившие в схватке с превосходящими силами противника, так ещё и убедившиеся на примере, пусть и подогнанном всё же под результат, но в эффективности осваиваемой ими тактики, которая прям заиграла теперь новыми красками, подобно любому надуманному вундерваффе. Благо хоть не безосновательно в данном случае. — Ура Командору!

— УРРРА-А-А!!!

— Всем стоять! А то хватит дури еще и начать меня в воздух подбрасывать. Рано. Вам еще предстоят великие, без шуток, победы. Ну и... Так, ладно, возвращаясь к теме. Бой мы позже ещё обсудим и, помимо ваших общих ошибок, я каждому объясню их персональные, указав, разумеется, и на пути преодоления. Второй десяток, кстати, тоже не безгрешен, просто на фоне раздолбаев из Первого — красавчики. Так что и там есть, что исправить. Про бой — всё, — прежде чем перейти к следующей теме, была закрыта предыдущая. В ходе озвучивания моментов которой разошедшийся «генералиссимус» начал даже задумываться о том, что из ветеранов следует формировать отряд и вправду каких-нибудь телохранителей-гвардейцев, когда как для линейных подразделений оставить новичков, которых, правда, пока недостаточно. — С тактикой, как и сказал, пока всё, а теперь к стратегии. Чтоб вы понимали значение сегодняшних событий, я, обращаясь ко всем вам, к более чем сотне моих соратников по нашему общему делу, ещё раз повторюсь! Только что, друзья, мы уничтожили племя, которое осело на очень удобном месте для нашего будущего постоянного поселка временного проживания вне Нахолмска. Эм, херню сказал. Поселок постоянного типа для временного проживания, во! И это место вне зоны, куда легко способны были бы дотянуться нечестивые руки нынешних гильдейских вожаков, своими нечистоплотными методами пытающихся в зародыше задушить всходы нашей свободы! Но не видать им нашей погибели! Мы уже, пусть и с трудом да преодолевая коварство недругов, организовали сдачу первых трофеев по итогам испытания, чем подтвердили право владения волшебными мечами для бойцов наших вооруженных сил. А теперь, за счет сегодняшних трофеев, у нас будет достаточно и на ежемесячный взнос! Так что можем более не опасаться организованной экспедиции объединенных сил Гильдии. Хотя опасались-то мы вовсе и не Гильдейских прихвостней. Не этих душителей свободы, не их безжалостных клинков, обогренных кровью невинных. А того опасались, что дельцы, для которых нет ничего святого, в этот свой бесчестный рейд наверняка вовлекли бы обманом даже лояльных нам лиц, которые под гнетом тирании всё еще ждут нашей помощи. Томятся в Нахолмске, в этой цитадели зла! Ведь зажравшиеся воротилы в верхах на всё готовы, лишь бы кровью прочертить меж нами черту. Воздвигнуть труднопреодолимый потом барьер из ненависти. Разделить, замазав кровью друг-друга, чтобы и дальше властвовать! Безмятежно и всласть, пока мы рвем один другому голотки, люто ненавидя за обиды и лишения, кои понесли по воле подлых кукловодов и их прикормленных провокаторов. Но теперь, други мои, благодаря вашему упорству и отваге эта угроза более не актуальна, и мы спокойно теперь сможем обосноваться в этом вот месте близ только что зачищенной от монстров рощи. Вон, прямо на том отлично подходящем холме с обрывом у реки. Точнее, на левом берегу одного из её извилистых притоков, который в итоге впадает чуть ниже по течению относительно недружественного Нахолмска. Ну а крепко заняв наш холм и основав там, э-эм, Надобрывинск, например, нам более не придется, живя в убогих шалашах, надеяться лишь на отпугивалки. Как всю эту неделю, пока искали место получше и готовились к бою, сплачивая боевое братство изнуряющими тренировками. Которых, как я только что увидел, пока недостаточно! Так вот, но теперь-то мы как следует огородимся в почти неприступном месте и сможем какое-то время усиленно развиваться, более не опасаясь не то что козней вероломных гильдейцев, но и, случись такое, Набега из степи! Да-да, друзья, я не шучу! Но для этого, мои дорогие, нам придется очень постараться, всем вместе взявшись за земляные работы, как говорится, засучив рукава! Чем лучше поработаем, тем быстрее обезопасим себя от лобастых, которых такими вот фокусам, — указав на «хоругвь», — уже так просто не отгонишь. Полагаю, те будут куда более разумны, нежели эти вот, совсем уж дикие ушастые, мало чем от зверья, если утрировать, отличающиеся. Что ж, я всё сказал. А теперь — за работу, товарищи! Ну а я вам пока достаточно калорийное питание обеспечу. Ну и торговлишку с Никодимом надоть подстегнуть.

Последнее «оратор» произнёс уже тихо и, скорее, для себя.

****

Где-то на реке севернее Нахолмска. Почти месяц спустя.

— Ну как, брат? — когда подошел к с задумчивым видом стоящему на носу гребного суденышка бородачу в достаточно дорогом, но несколько потертом кафтане и с давно облезлой оторочкой на некогда видной шапке, спросил довольно ещё молодой парень, почти копия упомянутого, но куда как скромнее одетый. — Что думаешь по поводу всего этого?

— А что тут думать? — охотно прерывая, видно, измучившие уже его и, похоже, полные сомнений размышления, бодро ответил чуть покрививший всё же душой старшой. — Ты лисьи шкурки те видал?

— Видал-видал(вздохнув). Я много чего выдал, но такие роскошные — впервые. Словно и не граница со степью тут, а с тайгой за Большим Камнем. Вроде и простая лисица, но какая! Ой не простая! Соболям, ей Богу, не уступает, но куда как крупнее! — согласно покивав, тут же принялся живописать достоинства увозимого из Надобрывинска товара младшой.

И ничего особо удивительного тут нет. Меха́ Абель предлагает, без ложной скромности, высшего класса, и их у него в избытке. Чему, раскроем секрет, способствует модифицированный приманивающий ритуал, теперь для хищников, а не дичи. Это колдунство и обеспечивает хитромудрого Командора всякими там лисами, волками, а то и медведями. Которые к тому же, перед тем как быть умерщвлены, подвергаются ещё одному ритуалу. Примерно такому же, как и тот, что исцелил Хайнца Рольфа, а затем и весь его 1-й десяток, ну и прочих больных да калек. Так что животные после такого — на загляденье прям, а мех их, пышущих теперь здоровьем, обретает невиданное качесто. Как для среднестатистической особи данного вида, так и для актуального сезона вообще. Да и прочие всякие там, положительно влияющие на цену, характеристики проявляются после Командоровых чудес.

Например, та же лисица, являющаяся основной добычей, и вовсе уподобляется драгоценным мехам, благодаря значительному росту густоты, износоустойчивости, насыщенности цвета, в конце концов.

Ну а снятые после такого с роскошной теперь дичи её шикарные шкуры тут же подвергаются ещё одному ритуалу, очень, как говорится, кстати припомненному некогда заядлым охотником вон Гимсом. Ритуал этот заменяет длительную и трудоемкую обработку охотничьих трофеев. Так что по итогу всего получаются идеально выделанные меха с прямо-таки элитных зверюг. И вот они-то как раз прямо-таки заворожили торговцев, пожалуй, душу готовых теперь продать за право навариться на таком великолепии.

К слову, сошелся Аебль с Никодимом и Фролом сынами Платоновыми, можно сказать, случайно. Когда вел меновую торговлю в одном из поселений местных, куда с небольшим отрядом сунулся за домотканиной в обмен на дичь. Там и предложил на всякий случай прихваченный с собой товар подороже на оценку братьям, которые торговали скобяным да прочим металлическим товаром и, видно, переживали не лучшие свои времена. Купцы, разглядев что им предлагают, готовы были на всё, а потому сразу ухватились за шанс. И вот сейчас, когда делали уже вторую свою ходку да на новом теперь судне, приобретенном по итогам того, как распродались в Туле после первой, негоцианты не слабо так задумались о росте своего купеческого предприятия. Всё-таки предлагаемые им, пусть и пугающим, но таким заманчивым чужаком объемы сулили в будущем такое благополучие, от которого уже сейчас в пляс хотелось пуститься.

Переведя же дыхание и сглотнув, купчина помоложе продолжил свой прочувствованный спич, видно, подбирая теперь слова:

— За такой товар, брат Никодим, можно и...

— За такой товар, брат Фрол, — прервал старшой, следом стянув с головы шапку и с замахом бросив её себе под ноги, — я не то что с тем, на ком креста нет, но и с самим лукавым стану...

— Перестань! Побойся Бога, брат!

— В общем, я решил и намерен серьезно торговать с этим вот Абелем, будь он неладен, бусурман такой. Да пусть он хоть рогатому хвалы воздает ради того, чтоб невиданные доселе лисы да прочая пушнина знатных достоинств к нему забредала. Так и знай! Тем более, взамен он многого не просит. Металлы да руды всякие, некоторые ткани попроще, ну и людишек. Найти обедневших мастеровых да закупов посговорчивее для тяжелых простых работ — не такого и большого ума дело. Даже если и на границу со степью да под руку к нехристю этим бедолагам придется отправиться. И не такое бывает. Вот только зачем ему увечные да хилые мастеровые я еще могу понять. Опыт передать даже безрукий-безногий сможет. Но вот больные да пораненные кони, а то и костяки ихние — ума не приложу. Может, варить что из них затеял? Ладно, пустое то всё. В Новгороде мы теперь не то что серебром, златом будем брать за то богатство, что везем!

— Как скажешь, брат. На то ты и старший. Но не опасаешься ли, что эта их Гильдия, после такого, с нами более не захочет дел вести? Видал же, неладно что-то у них с Абелем этим вот. Не просто ведь так мы рекой уши сушеные в Нахолмск свезли взамен грамотки-то. Этой, как её там, расписки, во! И не первый ведь раз уже, только тепереча куда больше трофеев сдали.

— Да за торг такой рухлядью, ха-ха, видал я ту Гильдию вместе с их травками! Не спорю, краски из них, говаривают, знатные выходят. Мать-Церковь за то хорошо платит. Но с мехами — не сравнить! А то, что помочь нас попросили с доставкой ежемесячной дани ушами исчадиевыми, то разве ж плохого в том есть чего? Дело сие богоугодное. И пусть только попробуют хоть косо глянуть на нас. Государь-батюшка не попустит! Ибо сказано в писании...