Сначала было слово…

На самом деле они — все трое — были счастливы, сохранив жизнь после поединка с опасным врагом, которого они смогли одолеть. Их первый бой, первая смертоносная схватка с жутким кошмаром человечества (не меньше!) завершилась. Они, поцарапанные, побитые, но живые. И разговор они вели бездумно, слова выскакивали сами по себе, ничего не означая и не оставаясь в памяти. Живы!

— Закуривайте, парни! — Подошел к ним сержант, протягивая пачку сигарет. — Смотрю, жизни радуетесь.

— Ага, — простодушно сказал Миша. Может, и не стоило говорить так, омоновец мог посмеяться над ними. Дима покосился на вояку.

— В Чечне так же было, — совсем о другом заговорил сержант. — Тоже, бывало, завершим зачистку, или отобьем чеченов, и так жить хочется! И курить, — добавил он.

— Курну, пожалуй, — согласился Дима.

— И я, — присоединился Миша.

Сержант вопросительно посмотрел на Володю.

— Он еще молодой, — пояснил Миша, — не курит.

— Понятно, — кивнул сержант. — Пойдем? Безматерных велел довести до больницы.

— Конвоир, значит? — Злобно осведомился Володя.

— Обижаешь, начальник, — укоризненно сказал сержант, — вы же мне жизнь спасли. Если что, я всегда с вами. И что вы беспокоитесь. На машине быстро докатим, не заметите.

«С нами ты, — усмехнулся Володя, — мент ты, вот кто. Начальство прикажет, сделаешь, не посмотришь, кто тебя спас».

Володя накручивал себя, стремясь озлобиться. Ему не хотелось в больницу. Он боялся признаться себе почему. Врачи могли обнаружить какие-то отклонения в здоровье, и он навсегда окажется в пробирке. А то и действительно превратится в орка. Что сделает хваленая медицина. Захотелось завыть волком. Только внутренний барьер, не дающий запаниковать, оставлял его пока спокойным и внешней невозмутимым. Надолго ли?

Как было бы хорошо, если бы он попал под такой же удар, что и остальные.

Сопровождаемый друзьями и омоновцами, он почувствовал себя королем в окружении свиты. Или особо важным преступником. Последнее оставило в нем смутное воспоминание.

— Подождите, — остановился он.

— Забыл чего? — Спросил сержант. После окончания схватки, когда спало нервное напряжение, его лицо стало усталым и серым. Было видно — омоновец которую ночь недосыпает, занятый суматохой вокруг пришельцев.

Володя напрягся. Версию о простой контузии придется окончательно забыть. Орк преподнес ему последний дар (или подложил напоследок свинью?). Он вдруг почувствовал незнакомые запахи, смутно напоминающие ему запахи пряностей, захотелось даже чихнуть от острого духа перца. Перед глазами мелькнуло видение яркого красно-синего мира. И все пропало.

В голове стало гораздо свежее. Он почувствовал новый прилив сил и убрал руки с плеч товарищей, осторожно ведущих его к стоявшей на границе орчьего поля машине. Неизвестно, что будет дальше, но пока ему от дара пришельца куда лучше. Вот бы и дальше так же. Никаких веселеньких постэффектов

— Секира! — Вслух вспомнил Володя и оглянулся.

Его оружие по-прежнему находилось в голове орка, приткнувшись рукоятью в выемку в асфальте.

— Секиру Безматерных не велел трогать, — виновато сказал Дима.

— Это мое оружие! — Сурово сказал Володя и, резко остановившись, повернулся к месту недавней схватки. Оцепленная со всех сторон ментами, площадь была пустынной, если, конечно, не считать Безматерных и нескольких его помощников, тщательно изучающих поле боя. Пусть делают что хотят, но секиру они должны вернуть. Он неторопливо, полный достоинства, отправился к Безматерных.

Дима и Миша, обменявшись озабоченными взглядами, пошли следом на некотором расстоянии.

Сержант Васильев, первым желанием которого было пресечь начавшееся неповиновение, застыл в растерянности. Он разрывался между противоположными желаниями. С одной стороны, надо выполнять приказ замначальника. Студенты просто не знают, какую сладкую жизнь он может устроить, если встать на его пути. Но с другой, — почему парень должен оставлять свою железку. Нелепую и смешную, но сохранившую всем им жизнь?

Пока он дергался, рефлексуя и ругаясь сам с собой, Володя в сопровождении друзей добрался до Безматерных. Хитрый мент сразу же увидел затормозившую и устремившуюся обратно процессию, которую он направил в больницу. Совсем никакой дисциплины не стало.

Безматерных дал им подойти почти вплотную, делая вид, что страшно занят исследованием пятен синей крови орка. Изучать ее действительно интересно. Подполковник кое-что понимал в криминалистике и теперь гадал из чего же, кроме меди, она состоит.

— Я думал вы уже в больнице, — поднял он хмурый взгляд на Володю, который уже набрал в рот воздуха, чтобы озвучить свое требование. Безматерных всегда считал, что лучшая оборона — нападение.

На Володю суровый мент не произвел никакого впечатления.

— Я хочу взять свое оружие, — спокойно сказал он.

— Твой топор стал вещественным доказательством, — отказал ему Безматерных. — Полежи в больнице, тебе принесут новый, сделанный на заказ. Получше этого будет.

— Я хочу свое оружие, — повторил Володя. Подполковник явно хотел сделать из него дурачка.

Безматерных бросил на него взгляд, пытаясь найти следы испуга, напряжения, — все-таки с замначальника ГОВД общается! — или начавшегося сумасшествия после удара орка.

Но Володя всем видом изображал спокойствие и невозмутимость. Он требовал вернуть свое имущество и Безматерных уступил. Парень заслужил, чтобы он пошел на мелкое нарушение и разрешил отдать ему топор.

— Хорошо, — согласился подполковник. — Кириллов, — позвал он, эксперта, на коленях изучавшего траву неподалеку от орка.

— Слушаю, Владимир Кириллович, — совсем без соблюдения субординации сказал он.

— Выдерните топор, только осторожно, — распорядился Безматерных, не обращая внимание на гражданское обращение, — и отдайте его хозяину.

Эксперт пришел в обалделое состояние.

— Володь, — ты понимаешь, что предлагаешь? — Спросил он, Володя не сразу понял, что обращаются не к нему, а к подполковнику. По-видимому, двух ментов объединяли не только служебные отношения.

— Отдай, — нетерпеливо подтвердил Безматерных, — не рухнет земля без топора. Здесь же не убийство.

— Так-то оно так, — поморщился эксперт. Отдавать топор ему жутко не хотелось, но он тоже видел стоявшего рядом Володю. На лице того была написана такая уверенность в своей правоте, что эксперт сдался. Он подошел к орку и резким движение выдернул топор. С лезвия потекла кровь и мозги. Эксперт посмотрел на них как гурман на редкое экзотическое блюдо.

— Силантьич! — Позвал он, никуда не глядя. — Дай чистый платок.

Подошедший второй эксперт передал ему кусок ткани, и он тщательно обтер топор и только после этого отдал топор Володе.

— А теперь в больницу, — уже весело поглядел на друзей и подошедшего Васильева Володя. — Все в порядке.