Аристократ из другого мира 3

Глава 10

Ресторан «Красный карп» мне уже знаком. Возле него убили трех якудза из Казено-тсубаса, и среди этих якудза должен был быть я. Но мне тогда просто повезло…

Сам ресторан под управлением клана Казено-тсубаса преобразился после моего последнего посещения. Он стал выглядеть более респектабельно, так как тут в основном собирались для обсуждения различных вопросов высшие чины клана: вакагасиры, сохамбуте, сайко-комон. Иногда заглядывал и сам оябун.

Нас ещё за квартал начали осматривать внимательные глаза прохожих. Это только кажется, что можно безалаберно прогуляться до ресторана, поужинать там и спокойно уйти. На самом же деле нас на подъезде прощупывали десятки глаз, сканировали и оценивали. И если хоть у кого из наблюдателей, скрытых под обычных прохожих, возникли бы малейшие сомнения в нашей миролюбивости, то нас просто бы развернули возле входа в ресторан. Развернули бы под скрытым прицелом оммёдо и снайперских винтовок.

Но нет, мы спокойно доехали. Тигр остался в машине, а мы с сэнсэем отправились на встречу. Как сообщил Тигр, он хотел поболтать с водителями других машин о том, о сем. Вовсе не очковал, как Малыш, нет, ни в коем случае. Просто хотел потрындеть со старыми знакомыми.

Мы сделали вид, что поверили. Он сделал вид, что поверил нам в нашей вере. На том и расстались.

На входе учтивый швейцар согнулся в поклоне и открыл дверь. Всё вежливо и в соблюдении с принятыми правилами этикета: дверь открыть левой рукой, а правой сделать приглашающий жест. После нашего прохода дверь закроется правой рукой. И никак иначе! Если протокол приглашения гостя будет нарушен, то швейцару может здорово достаться на орехи, вплоть до увольнения.

Норобу как-то говорил, что во всех подобных заведениях швейцар выполняет роль металлодетектора и ненавязчиво сканирует гостей на предмет оружия. Если оружие имеется, то делается малозаметный знак метрдотелю. Предупрежденный метрдотель крайне вежливо и чрезвычайно тактично попросит оставить оружие на входе. И то, эта просьба будет обращена не ко всем – вакагасиры и высшие чины клана освобождаются от подобного.

У нас оружия не было, поэтому мы прошли свободно. Невысокий метрдотель с такой широкой улыбкой, как будто выиграл миллиард в лотерею, согнулся перед нами в поклоне:

– Наш ресторан рад приветствовать вас, сэнсэй Норобу и вашего ученика. Где бы вы хотели занять место в нашем ресторане?

– Добрый день, – кивнул Норобу. – Мы хотели бы сесть напротив господина Сато.

Метрдотель явно был предупрежден о нашем визите, но правила есть правила, и он обязан предложить нам место внутри ресторана. Он ещё раз поклонился, а после жестом подозвал симпатичную официантку. Девушка тут же подошла и тоже согнулась в поклоне.

– Асука-тян, проводи наших гостей в кабинет под номером три, – сказал метрдотель.

– Да, господин Вада, – ещё раз поклонилась девушка и обратилась к нам. – Господа, прошу следовать за мной.

Она повела нас в указанном направлении. Я окинул взглядом фигурку, облаченную в шелковую юката. Аппетитные булочки перекатывались под цветастой тканью. Сандалии гэта ритмично стучали по ламинату.

– Глаза сломаешь, – отметил сэнсэй мой пытливый взгляд.

– О такое не грех и сломать. Или о такой грех? – ухмыльнулся я в ответ.

Слыша наш разговор, официантка полуобернулась и улыбнулась. Ей точно льстило внимание мужчин. Тем более тех мужчин, которых она вела к могущественному человеку.

Официантка провела нас вглубь ресторана к кабинету, возле которого застыли два крепких мужчины в черных очках. Они окинули нас внимательными взглядами, а потом тот, что справа, постучал в дверь и, дождавшись ответа, с поклоном открыл дверь. Сделал всё точно также, как недавно сделал швейцар.

Я пропустил вперед сэнсэя. И как дань уважения возрасту, и как человека, который гораздо дольше меня знает оябуна Казено-тсубаса.

Внутри кабинета всё было обустроено так, чтобы посетители чувствовали себя уютно и комфортно. Изображения красавцев-карпов на бамбуковых панно лишний раз напоминало название ресторана. Овальный мраморный стол был уставлен различными яствами. В удобных креслах сидели оябун Кейташи Сато, вакагасира Мизуки Сато и сайко-комон Хамада Изао.

Нас окинули внимательные взгляды. Настороженные, оценивающие. Это длилось всего секунду, затем на лицах присутствующих разлились улыбки. Всё-таки сэнсэй Норобу долгое время был оммёдзи клана Казено-тсубаса. Да и ушел он на пенсию с миром и спокойствием. Однако, мы не прекращали общение с кланом. Просто отделились от него…

– Добрый вечер, господин Сато, – чуть вышел вперед Норобу и поклонился. – Я счатлив видеть вас в хорошем расположении духа. Также рад видеть вас, Изао-сан и вас, Сато-сан.

Я тоже склонился в вежливом поклоне. Всё-таки этикет надо соблюдать. Даже если он и осточертел донельзя.

Оябун встал и поклонился в ответ. И это было высшим выражением уважения от такого человека, как Кейташи Сато. Тем более, что совсем недавно оябун получил титул «куромаку» – то есть стал «руководителем, действующим за черным занавесом» или «серым кардиналом». Синдикат Казено-тсубаса к этому времени уже насчитывал девятнадцать тысяч членов якудза. Это клан стал одной из самых влиятельных группировок в Токио.

Да, к этому мы с сэнсэем тоже приложили руку, поэтому можем считаться хорошими друзьями оябуна. И отчасти поэтому мы здесь, рядом с серым кардиналом…

– Старый друг, – улыбнулся ещё шире Кейташи Сато. – Я тоже рад видеть тебя и твоего ученика в добром здравии. Радуюсь вашим успехам. Вы уж простите меня, но я не могу отказать себе в удовольствии иногда поинтересоваться у приближенных – как идут дела у двух отважных людей, с уходом которых Казено-тсубаса понесла ощутимую потерю. Присаживайтесь-присаживайтесь, сейчас принесут фирменное блюдо. Вы просто обязаны его попробовать – повар расстарался на славу.

– Благодарю за приглашение, Сато-сама, – снова поклонился Норобу. – Вы всё такой же великодушный. Время не властно ни над вашим радушием, ни над вашим гостеприимством.

Мы уселись в кресла. Приятно было утонуть в плюшевой мягкости. Надо будет и в свой ресторан такие же кресла заказать. В кабинеты для важных гостей…

– Судя по всему, дела у этих двоих идут неплохо, – подал голос сайко-комон, когда мы угнездились. – Фирма мототакси развивается. Ресторан и кафе пользуются хорошей славой. Акции социальных сетей идут в гору, а это тоже приносит хорошую прибыль. Четыреста восемьдесят пять тысяч триста сорок две иены чистой прибыли за полгода – отличные результаты для молодой компании.

Хотя это не было большим секретом, но столь явная демонстрация осведомленности о наших делах слегка напрягала. Пусть мы и работаем в открытую, не уклоняемся от налогов и платим все взносы, однако информация о нашей прибыли была только у нас двоих и нашего бухгалтера. Ну, ещё у налоговой. Похоже, что Кейташи Сато не зря получил звание серого кардинала, если так запросто может получать информацию из государственных органов.

– Да, что есть то есть, – кивнул сэнсэй. – На старости лет хватает на рамэн с говядиной.

– Неплохая говядина, скажу я вам, – хищно улыбнулась Мизуки. – Наверное, мраморная… Сколько порций можно купить на такую прибыль?

Вот когда люди, связанные с преступностью, начинают считать твои деньги, то стоит насторожиться. Даже если ты когда-то был частью команды этих людей… По крайней мере, я сужу это по своему опыту общения с преступным миром Санкт-Петербурга.

– На всё воля высших сил. Они дают, и они же отнимают. Я не жалуюсь, – покачал головой Норобу. – Точно также я не жаловался на трудности и неприятности, когда был оммёдзи Казено-тсубаса-кай. И у меня от нашего клана остались только одни хорошие воспоминания. Порой мне даже снится, как мы вместе развивали клан – как много сил было положено в становление и укрепление.

Этими словами хитрый старик сразу пресек дальнейшие разговоры о нашей с ним прибыли. Всё грамотно разложил, по полочкам. Вроде как сказал: я немало отдал вам сил и энергии в прошлом, чтобы вы спрашивали с меня что-то сегодня. И прямо указал, что до сих пор считает Казено-тсубаса своим кланом. Слова сэнсэя были поняты правильно, поскольку быстрый взгляд, брошенный оябуном на сайко-комона, заставил того расслабиться и опереться о спинку кресла. Мизуки же потянулась за чаем и сделала глоток, показывая, что дальше будет вести речь отец.

– Твоя правда, сэнсэй Норобу, – сказал оябун. – Сил и вправду было положено немало. Твой ученик тоже приложил к этому руку, так что и ему почет и уважение. Как дела, хинин Такаги? Не надумал ещё вернуться под моё крыло?

– Благодарю за приглашение, господин Сато, – я не назвал его оябуном, так как подобным образом называют его только якудза. – Но мой путь всё ещё продолжает идти чуть в стороне от Казено-тсубаса-кай. Пересекается в самых лучших моментах, таких, как деление прибыли с социальных сетей, или вот как сейчас… Однако, какой бы момент нашего пересечения не выпал – я всегда счастлив видеть вас, господина Изао и госпожу Мизуки.

– Да, я слышал о происшествии. Навел справки, – кивнул оябун Сато.

Сказал и замолчал. Как будто обдумывал – что сказать дальше? Пауза затягивалась. Мы терпеливо ждали. Наконец, оябун кашлянул и спросил:

– Скажи, сэнсэй, а что за оммёдо вы использовали в кафе? Почему там ни одного трупа? Вроде как ребята швырялись фаерболами от души, даже что-то взорвалось на кухне? Даже все стекла вылетели…

Неплохая осведомленность. Вряд ли сэнсэй по телефону сообщал такие подробности. Следовательно, оябун уже узнал от своих людей и о тех, кто нападал, и о том, какие повреждения были нанесены.

– Это сильнейшее оммёдо Нетления, которое на наше кафе наложил Дзун Танагочи. Слабый аналог этому оммёдо можно увидеть на арене для спаррингов. Там нельзя нанести смертельный урон магией… Рану и царапину можно получить, но несмертельную…

– Так может быть и на наши заведения получится распространить такие? – поднял бровь сайко-комон.

– Можно, – кивнул Норобу. – Только вот есть один небольшой минус… Против механического оружия подобное оммёдо бессильно. То есть, если бы те утырки задействовали пистолеты, то посетителям бы не поздоровилось. Тогда бы не обошлось без жертв…

– Получается, что против оружия оно бессильно? – хмыкнул оябун. – Жаль, но если задействовать бронежилеты, то может быть и удастся выжить… Впрочем, это не универсальное средство, так что вряд ли нам пригодится…

– Господин Сато, а ещё те ребята из Тараути-гуми не побоялись имени синдиката Казено-тсубаса-кай. Они даже что-то плохое говорили про клан, как будто он будет у них на побегушках… – внес я свою лепту в разговор.

Оябун покачал головой и протянул руку за тяваном с чаем. Он отпил, неторопливо поставил тяван обратно и уперся в меня пронзительным взглядом. Сато как будто изучал меня, исследуя каждую черточку лица.

– Тараути-гуми? Вот как они называются… Хм, глупое название, как будто лягушки квакают в пруду, – покачал головой оябун. – Что же, пришло время назвать вам причину, почему они «квакают»…