Красно-белый
Читать книгу "Красно-белый"
* * *
— Никон, вставай, замёрзнешь! — Кто-то толкнул меня в плечо, и вокруг загоготали молодые, задорные и от этого всегда весёлые парни.
Я покрутил головой и сразу же догадался, что нахожусь в футбольной раздевалке, где сижу на откидном кресле, которые обычно устанавливают в кинозалах или во дворцах культуры. На приколоченных вешалках висят вещи, а под ногами валяются сумки из-под формы. На ногах бутсы, вроде не плохие. До колен натянуты гетры, а дальше на мне белые трусы и красная футболка, под которую пододето нательное бельё. «Сработало, мать твою! Только какой же это большой футбол? — мгновенно мелькнуло в голове. — Это же захудалый стадион в уездном городе N. И всё вокруг какое-то старое, обветшалое. В лучшем случае — вторая лига».
— Дайте мальчику поспать, — пророкотал бархатно-старческий голос, и опять вокруг заржали.
«Знакомый голосок», — подумал я и вскочил на ноги, к сожалению полного зрения, пока ко мне не вернулось. Лица футболистов и внешность этого старика в пальто поверх пиджака я пока рассмотреть детально не мог.
— Никонов не спать, живо на поле! — Гаркнул жестким суровым голосом старший тренер, невысокий коренастый мужик тоже с размытым лицом.
«Не спать, не спать, — заворчал я и побежал следом за другими футболистами. — Ну, учёный, ну удружил. Если закидываешь в прошлое, то нужно хотя бы примерный год знать и место».
— Ёж-матрёж! — Выругался я, когда выбежал на поле, которое отделяло от низеньких трибун широкая беговая дорожка, ведь при дневном свете зрение полностью вернулось ко мне.
И первое, что бросилось мне в глаза — это здоровенный портрет Ленина на одной из трибун. И самое главное ко мне пришло понимание, что это Сочи! Горы вокруг, воздух морем пахнет. И судя, по чахлой траве на поле, и снегу, который ещё кое-где виднелся, я попал либо в февраль, либо в март. «Значит так, — подумал я, — Ленин на портрете — это СССР! И хоть режьте меня, хоть рубите, но при Советском союзе не было в Сочи большого футбола. Наврал учёный, а ещё жену просил спасти. Ничего святого у людей не осталось».
— Иди на своё место, дятел! — Обругал меня парень, чем-то смутно напоминая защитника сборной СССР Вагиза Хидиятуллина. — Ты чё? Башкой ударился в перерыве, придурок?
— Да, в туалете поскользнулся, — пробурчал я и спросил. — Куда мне встать-то?
— Гаврила, объясни мальчику его место на поле, — шикнул по борзому Хидиятуллин, и посеменил в центр обороны, а место на последнем рубеже занял не кто иной — как Ринат Дасаев!
А Гаврила, то есть Юрий Васильевич Гаврилов объяснил мне уже по-доброму, что я второй оттянутый нападающий при выдвинутом вперёд Георгии Ярцева. Поэтому я по-шустрому переместился поближе к центральному кругу, так как с центра поля мяч разыгрывал наш соперник. И пока судья не дал свисток к началу второго тайма я спросил Георгия Александровича, будущего тренера сборной России московского «Спартака»:
— Ярик, я тут головой стукнулся, растолкуй в двух словах — с кем играем? И чё за турнир?
— Хех, — улыбнулся длинноволосый парень ростом чуть ниже меня с немного щербатым лицом. — Это же Кубок СССР. А вот те ребятки из Пятигорска приехали. Команда «Машук». Бухать надо меньше Никон.
— Да я и не пью совсем. А счёт какой?
— Саша Корешков штуку положил перед перерывом. Может тебя к врачу отправить?
— Не, не, — активно замотал я головой. — Всю жизнь мечтал за «Спартак» сыграть. Красно-белый самый первый.
«Да раз пошла такая пьянка я и без головы, и без ног сыграю, — подумалось мне. — Ну, учёный, ну подлец, не обманул! Постой, а что за Никонов гонял за «Спартак» при Советском союзе? Не помню такого. Ладно, потом год уточню и разберусь, почему меня Александра Владимировича Никонова перенесло в какого-то футболиста Никонова из «Спартака». Эх, где наша не пропадала!».