Моров. Том 1-2

Слуга вручил мне бокал с шампанским и тут же растворился среди зеленых насаждений. А ко мне направился молодой мужчина в строгом костюме, но с развязанным галстуком на шее.

Заметив его интерес, я взглянул на него магическим взором.

— Иван Владимирович, я полагаю? — спросил он, глядя на меня с легкой ноткой превосходства.

В принципе, это было несложно. На голову выше меня, шире в плечах. Не считая возраста, рядом со мной он смотрелся гигантом. И это при том, что я тоже далеко не коротышка в этом зале.

— Он самый, — ответил я, чуть наклонив голову в ответ.

— Сергей Константинович, — представился мужчина с легкой улыбкой, продолжая разглядывать меня. — Легостаев. Вы недавно познакомились с моей сестрой.

Это объясняет то сходство, которое я уловил у него с Варварой Константиновной. При этом внешних черт у них не было вовсе, но в магическом взоре стоящий передо мной брат некромантки был практически ее идентичной копией.

— Очень приятно, Сергей Константинович, — ответил я, протягивая ладонь для рукопожатия.

Легостаев легко сграбастал мою кисть и слегка тряхнул, закрепляя знакомство. А от меня не укрылось, что за нами наблюдают практически все гости, оказавшиеся в оранжерее. Несомненно у Сергея Константиновича есть здесь определенная репутация, и по тому, как он со мной обращается, о моем положении станут судить остальные.

Нет ничего сложного в том, чтобы укрепить пальцы и сдавить как следует. Но мой собеседник не давит, у него просто от природы мощная рука. Уж магические потоки я вижу прекрасно, а потому осознаю, что это не попытка мне навредить или вывести из себя.

Легостаев просто не может иначе, физиология против.

— Варвара крайне положительно о тебе отзывалась, Иван Владимирович, — перейдя на шепот, но не прекращая улыбаться, произнес мужчина. — Расхваливала твой потенциал, пророчила большое будущее. Но пока что я вижу, что для нас ты еще бесполезен. Не думал пойти учиться, например, в академию?

— Это вам я нужен, Сергей Константинович, а не вы мне, — пожал плечами я. — Что вы готовы мне за это предложить?

— А тебе палец в рот не клади, да? — усмехнулся тот и, отсалютовав мне бокалом, удалился.

После его ухода я уже не оставался в одиночестве. Ко мне подходили и мужчины, и женщины. Я пожимал руки первым, изображал поцелуй руки вторым. Нормальных диалогов не складывалось, только вежливые разговоры ни о чем.

Общество прощупывало меня и пока не составило своего впечатления. Впрочем, это не мешало мне запоминать их поименно и отмечать для себя наиболее полезные знакомства. Не сейчас, когда я скорее диковинка, а позднее, когда наши встречи станут чаще.

— Ты так похож на Александра Васильевича, — произнесла высокая блондинка около сорока лет, подходя ближе. — Он тоже поседел очень рано.

Я улыбнулся.

— Рад видеть вас в добром здравии, Алла Венедиктовна, — произнес я, просканировав собеседницу так же, как и остальных гостей. — Если желаете, мы можем поговорить прямо сейчас, пока прием еще не начался.

Солнцева не стала терять времени, и, взяв меня под руку, с довольной улыбкой увела из оранжереи, свернув в неприметную дверцу. Внутри оказалась достаточно просторная комната для отдыха с диваном, парой кресел, мини-баром и коллекцией литературы на полках.

— Спасибо, что согласился прийти, Иван, — уже не так радостно произнесла Алла Венедиктовна, ставя свой бокал на стеклянный столик, установленный между диваном и креслами. — У меня к тебе очень важный разговор.

Я кивнул, прежде чем ответить.

— Полагаю, он пойдет о наследии Солнцевых, — не стал скрывать я своих выводов. — Я единственный мужчина в вашем роду, который способен дать потомство.

Алла Венедиктовна вздохнула, но спорить не стала.

— Да, ты прав, Иван. После изгнания твоей прабабки наш род постигла отвратительная болезнь, — объявила Солнцева. — И если мы этого не исправим, род твоей прабабушки прекратит свое существование.

Я спокойно кивнул, присаживаясь на диван.

— Вы — последние носители крови истинных Солнцевых, еще до инцидента с моей прабабушкой, — сказал я. — Следующее поколение уже не будет иметь даже необходимой для определения родства толики.

— Зато его смогут доказать Колмогоровы, — с плохо скрываемым презрением высказалась собеседница. — И можешь не сомневаться, Иван, как только у них появится возможность, они от лица Солнцевых запросят слияния с Колмогоровыми. А ты должен знать, что в таком случае наш род перестанет существовать. Это захват и поглощение на законных основаниях.

Я промолчал. Сейчас наступало время, чтобы озвучить мой интерес в этом деле, и Алла Венедиктовна не подвела.

— Ты — Солнцев по праву рождения, Иван, — сказала она. — И я могу предложить тебе стать наследником. Да, я не главная в нашем роду, но, поверь, у меня хватит и упорства, и силы, чтобы сделать тебя следующим главой дворянской фамилии Солнцевых. Ты получишь деньги, ресурсы, людей.

Я медленно вздохнул, не торопясь с ответом. В принципе, он у меня уже имелся, соглашаться я не собирался. Менять фамилию только ради того, чтобы получить больше средств? Это уже торговля предками. Чтобы стать Солнцевым, мне придется отказаться от родства с Моровыми. А это — бесчестье.

— У меня есть встречное предложение, Алла Венедиктовна, — произнес я после короткой паузы. — Как вы знаете, Моровы служили государству, сражаясь со всякой нечистью вроде кровавого культа. И собирали знания, как любой дворянский род. По наследству накопленные сведения стали моими. Я предлагаю вам ими воспользоваться и посмотреть, в чем реальная причина бесплодия вашего текущего наследника.

— Он болен, — выдохнула женщина, уже явно смирившаяся с положением дел.

Я тихонько посмеялся.

— Простите, Алла Венедиктовна, но ни один врач, ни один целитель так и не нашел болезни, которая поражает исключительно мужчин рода Солнцевых, — произнес я, приподняв палец. — А ведь прошло немало времени.

— На что ты намекаешь, Иван? — спросила она, позабыв о манерах.

Диалог вывел ее на эмоции. И это было не столько странно, сколько необычно. Текущий наследник не был ее ребенком, чтобы о нем переживать. А кроме того, он такой же Колмогоров, если на то пошло, как и прочие. Так почему она настолько переживает о нем?

Сидящая передо мной женщина — двоюродная тетя Виталию Геннадьевичу Солнцеву. Наследник — сын младшей сестры Аллы Венедиктовны. И эта забота, переживания, нервы, эмоции... Так о чужом ребенке переживать?

Очевидно, здесь зарыта какая-то история. Но я не уверен, что хочу в нее соваться. Я не планирую становиться Солнцевым, и внутренние дела этого дворянского рода я предпочел бы оставить, не прикасаясь к ним.

Но кое-что я действительно могу сделать.

— Я говорю прямо, Алла Венедиктовна, — произнес я, чуть наклонив голову. — Изучив всю доступную мне информацию по роду Солнцевых, я пришел к выводу, что ваш наследник проклят.