Шаровая молния

Прода от 20.01.23

24

Если не слишком широко шагать, то от окошка камеры-одиночки до двери с врезанным в неё «волчком» можно сделать целых пять шагов. Пять шагов туда, разворот, пять шагов обратно, разворот… Время течёт монотонно: подъём, завтрак, пять шагов туда, пять шагов обратно… Обед, пять шагов туда, пять шагов обратно… Ужин, отбой. Подъём, завтрак… Газеты не дают.

Единственное «развлечение» - допросы. Но тоже всё идёт по накатанной. Не говорил. Не утверждал. Не знаком. Да, знаком, но связей не поддерживал. Нет. Не говорил. Настаиваю на очной ставке с ним. Да, настаиваю. Мной прочитано, с моих слов записано верно. Только дата под подписью меняется.

Сколько ещё дней до суда, которым грозится следователь? Сколько ещё дней мерять шагами камеру внутренней тюрьмы Главного управления государственной безопасности?

Шаги по коридору. Прошуршал поворачиваемый глазок и звякнул, опустившись на положенное ему место. Зазвенели ключи на связке. Неужели всё-таки за ним? Скрипнула дверь: видимо, её подвесы смазывали довольно давно.

- С вещами на выход!

Долгий путь по коридору с короткими остановками перед перегораживающими его решётками и железными дверями, которые смазывают намного регулярнее. Наконец, кабинет, в котором сидят двое: у одного в петлицах три «шпалы», у второго, явно приезжего, одна.

- По вашему приказанию арестованный доставлен.

Ну, да. Заключённым человека можно называть лишь после решения суда. Которого ещё не было.

Капитан молча смотрит на приезжего, как бы передавая ему слово, и тот встаёт, чтобы зачитать какие-то бумаги. Но что он говорит? Освободить в связи с прекращением дела? Восстановить в партии и должности? Что это? Очередная провокация как с теми «расстрелами» холостыми патронами?

- Поздравляю, Константин Ксаверьевич, - улыбается лейтенант. – Мне поручено сопроводить вас в Москву, к вашей семье. Но выедем туда мы с вами только послезавтра, а сегодня займёмся приведением в порядок вашего внешнего вида.

25

Знал бы, что придётся ехать в Ленинград, не стал бы торопить Киру. Хотя… В Ковров к окончанию отпуска она бы тогда не успела.

Дальнейший разговор со Сталиным и Берией получился непростой. Слишком уж шокирующей оказалась для них новость о том, что спустя полвека все их труды пойдут прахом по вине партийной верхушки, выведенной из-под контроля чекистов именно Хрущёвым. Какой план в отношении «кукурузника» избрали «два главных тирана», Демьянов не знает. Но никаких сообщений об отстранении от должности первого секретаря ЦК компартии Украины ещё не публиковалось.

Казалось даже, что Берия забыл о Николае: Демьянов встретил жену, через несколько дней молодые отправились «в свадебное путешествие» на завод Дегтярёва. Предъявленное свидетельство о браке даже помогло им поселиться в одной комнате. Но ненадолго: Кире нужно было «добить» дела с увольнением, а Демьянов, одобрив доработанное противотанковое ружьё молодых конструкторов и «пятизарядку» Симонова, укатил обратно в Москву, готовить полноценные испытания образцов «для вооружения пограничных и внутренних войск».

Именно под этой легендой он и «подкатил» к военинженеру третьего ранга Алексею Судаеву, год назад в качестве дипломного проекта сконструировавшему ручной пулемёт.

- Советским пограничникам позарез нужно скорострельное личное оружие.

- Но их же уже начали вооружать пистолетом-пулемётом Дегтярёва, - возразил молодой конструктор.

- Начали. Но их выпускают мизерное количество. По моим данным, с 1934 по конец прошлого года произведено менее четырёх тысяч единиц. И в первую очередь из-за сложности изготовления и высокой себестоимости. Да и «потребительских» недостатков у дегтярёвской «машинки» более чем достаточно. И самая главная из них – большой вес. Нам нужен конструктивно простой и предельно технологичный пистолет-пулемёт, собираемый из штампованных деталей путём сварки и клёпки. Возможно, с немного увеличенным по вместимости, в сравнении с ППД, коробчатым магазином. Скажем, на тридцать или чуть больше патронов. Возможно, с простейшим складывающимся прикладом. Ну, что-нибудь похожее вот на это, - грубо нарисовал Николай судаевский же пистолет-пулемёт, который появился в блокадном Ленинграде лишь в 1942 году.

- Уродство какое-то, - не сдержался Алексей Иванович, глядя на набросок.

- Как умею, так и нарисовал, - развёл руками Демьянов. – Нас не столько красота волнует, сколько технические параметры, технологическая простота и удобство в использовании. А с подобным оружием будет удобно и в тесных окопах воевать, и экипажам боевых машин обращаться. Я понимаю, что вы сейчас загружены разработкой упрощённой зенитной установки, но, как мне кажется, отыщете время и для пистолета-пулемёта: он не менее нужен, чем зенитка.

- Почему вы своевольничаете? – выразил ему недовольство Меркулов, когда до него дошло известие о разговоре с Судаевым. – Какой ещё пистолет-пулемёт для пограничников и внутренних войск?

- Пистолет-пулемёт Судаева образцов 1942 и 1943 годов, который стоял на вооружении военизированной охраны до конца 1980-х, а в ряде стран, включая, например, Польшу, даже в 1990-е годы. Кроме того, я не приказывал военинженеру третьего ранга Судаеву заниматься этим оружием, а высказал пожелание.

- Действительно стоящая вещь? – смягчился Всеволод Николаевич.

- Более чем. Выпущено более двух миллионов экземпляров, и этими автоматами не вооружили всю Красную Армию лишь потому, что к моменту принятия на вооружение уже массово выпускался другой пистолет-пулемёт, конструктора Шпагина. Тоже эффективный и технологичный. Но ППС, при одинаковых характеристиках, переплёвывает его по технологичности и расходу материалов в два-три раза. Просто тогда было решено не останавливать производственные линии для перехода на новую продукцию.

Берия таки вырвался на полигон под Коломной, чтобы оценить действенность противотанковых ружей против бронетехники. И конструктора не подкачали: 12,7-мм пули с полукилометра прошивали лобовую броню не только бронемашин, но и танков БТ-5. С трёхсот метров от неё не защищала бортовая броня более крепких «семёрок» и Т-26, а также башенная средних Т-28. Не были для них препятствием и стенки дзотов.

- Неплохо, неплохо, - похвалил нарком. – Что же будет после отработки патрона калибром 14,5 миллиметров?

- Уверенное поражение на дистанции 300 метров любой лёгкой бронетехники в любой проекции, а также средних танков в борт, корму и башню, - сообщил Николай. – А некоторых – даже в лоб. Был бы патрон, а масштабировать конструкцию обоих ружей уже проще, чем разрабатывать с нуля.

- Постараюсь доказать «наверху», что этот патрон нам жизненно необходим, - пообещал Лаврентий Павлович. – И покажите мне этого самородка, которому вы самовольно заказали автомат.

А идея, как оказалось, Судаева захватила. Пока, конечно на уровне предварительных набросков, но концепцию он уже обдумал. А разговор с наркомом и вовсе должен был приободрить Алексея Ивановича.

- По всем вопросам, касающимся вашей разработки, обращаться к товарищу Демьянову, - распорядился нарком. – Именно он отныне курирует вопросы перспективного вооружения для наркомата.

- Удивлены? – усмехнулся Берия, когда они остались наедине.

- Учитывая слова, приписываемые товарищу Сталину, решение считаю закономерным. «Критикуешь – предлагай, предлагаешь – делай, не сделал – отвечай».

- Не помню, чтобы товарищ Сталин такое говорил, но такой подход он наверняка одобрил бы. Поэтому, чтобы слова не расходились с делом, вы едете в Ленинград. На товарища Сталина произвёл благоприятное впечатление ваш рассказ о Рокоссовском, и было решено не тянуть до осени 1940 года и второго безрезультатного суда, а закрыть уголовное дело уже сейчас. Чтобы он, как и Жуков, успел проявить себя. Скажем, при освобождении Западной Белоруссии. Надеюсь, он не допустит той пропагандистской ошибки, которую в вашей истории допустил в Бресте Кривошеин. Постарайтесь найти с Рокоссовским общий язык: вам с ним предстоит сотрудничать по многим вопросам, касающимся нового вооружения и тактики его применения.

Обида у Константина Константиновича (он не любил, когда коверкали его отчество, поэтому предпочитал, чтобы его называли Константиновичем) всё-таки осталась. Но не за месяцы, проведённые в заключении, а на то, что врагам удалось, «обманув партию, посеять сомнения, и это привело к арестам невиновных». И прощались они возле вагона «Красной Стрелы» на Ленинградском вокзале Москвы очень по-тёплому. Нет, не как друзья – разве могут быть друзьями генерал-майор (а именно им стал Рокоссовский после введения генеральских званий) и чекист, чьи знаки на петлицах соответствуют армейскому капитану – но как добрые знакомые.

А в Москве Демьянова ждали две хорошие новости. Во-первых, приехала Кира, а во-вторых, Румянцев ознакомил его с приказом о создании Особого проектного бюро № 100, на должность заместителя руководителя которого по науке назначался Николай. С сохранением должности инспектора в контрольно-инспекторской группе при первом заместителе наркома.

26

Создание ОПБ-100, сразу же прозванного Николаем «НИИ ЧаВо», и решило вопрос о трудоустройстве Киры. Услышав эту аббревиатуру, она расхохоталась.

- Почему такое смешное название?

- Зато жизненное! Переводится как «НИИ Чародейства и Волшебства». Это не я придумал. Читал когда-то одну смешную книжку, в которой пародировались нравы, царящие в некоторых, с позволения сказать, научных заведениях. Вот и нам в нём предстоит решать весьма серьёзные задачи, которые в нормальной жизни не решить ничем, кроме уже упомянутых чародейства и волшебства.

Главной тайны своего мужа Кира ещё не знала, поэтому восприняла его слова за неожиданный приступ пессимизма.

В реальности же…

В реальности практически вся организационная работа легла на плечи Румянцева, в петлицах которого появилась вторая «шпала». Но дело двигалось черепашьим шагом. Просто некому было дать пинка чиновникам, поскольку нарком «пропадал» на проходившем в эти дни партийном съезде.

Докладу Сталина съезду было посвящено и партсобрание, на котором Николаю вручили партбилет. Нет, он сам особо в ряды ВКП(б) не рвался. И против этого, памятуя своё недолгое членство в КПСС накануне развала Союза, не был, но и от парторга не бегал. И тут так получилось, что вопрос о том, почему лейтенант госбезопасности Демьянов до сих пор не коммунист, задал той памятной ночью сам Сталин. Уже перед самым своим уходом с конспиративной квартиры.

- Или вы не разделяете нашей идеологии?

Спросил и пристально посмотрел на него своими жёлтыми рысьими глазами.

- Я состоял в Коммунистической партии Советского Союза с 1986 по 1991 год, товарищ Сталин. Партбилет не выбрасывал, как это сделали многие партийные работники. Просто прекратил участие в партийной жизни, когда увидел, во что выродились остатки партии. И не стал восстанавливаться в КПРФ после разрешения её деятельности, поскольку увидел, что её возглавили политические проходимцы. И понял, что был прав, когда выяснилось, что эти люди регулярно бегают на поклон в американское посольство. А почему до сих пор не подал заявление? Человек я в управлении новый, а по уставу, насколько я помню, требуется проработать в коллективе не меньше года, чтобы это стало возможно.