Ягор Дайч

* * *

Немного ранее.

— Здесь они лошадей бросили, ваш бродь, и на тот берег Суйфуна переправились.

Молодой, краснолицый от возбуждения подпоручик, нагнавший с основными выделенными ему силами передовой отряд, не слезая с коня выслушал рапорт вахмистра.

— Преследование организовали?

— Сразу же, но они заслон оставили, троих наших при переправе побили, — вахмистр бросил взгляд на троих неподвижно лежащих казаков, возле которых урядник Корниенко Захар, страшный на лицо бородач в лекарском деле кой чего понимающий, возился. — Пока мы их обошли, заслон успел отойти…

— Наши вертаются, — прервал его доклад крик одного из казаков.

Что возвращаются, кричавший несколько погорячился, на берег Суйфуна только один казак вышел.

— Потеряли след, ваше благородие, — принялся он сразу докладывать, стоило ему только через реку переправиться. — Там дальше в четырех верстах, — махнул он рукой в сторону другого берега, — речка малая есть, в нее еще несколько ручьев вливаются, вот там мы их след и потеряли. Наши разделились и вверх по течению тех ручьев пошли следы искать.

— Не нагоним! Уйдут они, ваш бродь, — подал голос молчавший до этого унтер-офицер лет сорока на вид, сопровождавший подпоручика. — Пока следы найдут, пока вернутся и доложат, уже стемнеет. А завтра вряд ли мы их нагоним, время уже будет упущено.

— Но что же делать? — Еще больше раскраснелся лицом подпоручик, ощущая его волнение заволновался и конь, заиграл под ним, пошел боком. — Куда они отсюда направиться могут? Есть те, кто эти места хорошо знает?

— Среди наших нет, мы же из Раздольного, — окинув взглядом своих людей, мотнул отрицательно головой вахмистр. — Из местных есть, лучшие охотники в округе, но они вряд ли согласятся нам помогать.

— Что⁈ — дал петуха голосом подпоручик, отчего его лицо от прилива крови вообще чуть дымиться не начало. — Как это не согласятся? Так, вахмистр, выделите нам проводника к тем охотникам. Сами же организуйте доставку раненых в Никольское и ожидайте здесь вестей от ваших людей. Если что, организуйте дальнейшее преследование, а мы к охотникам, посмотрим, как они не согласятся.

Слышавший все это Корниенко Захар только головой недовольно качнул.

«Зря вахмистр решил перед этими проезжими выслужиться. Быть беде».

В этом он еще больше убедился, когда они ворвалась на хутор Овичей, чуть ли не штурмом его взяв. И там подпоручик, ранее накрученный вахмистром, особо не церемонился.

— Так, старый, кто из твоих щенков лес вокруг хорошо знает? Пусть собирается, с нами пойдет проводником.

А дальше вообще некрасиво получилось: пытавшийся что-то возразить старый дед Лука от подпоручика сразу же в морду получил, свалившись, хоть не под стол, а на лавку. В этот момент, когда жена Луки и его внучки заголосили, Захар и понял — беда случилась.

Какие там щенки — волчата молодые, хорошо их Лука воспитывает. Стоило ему по мордасам получить, так они чуть ли не мгновенно с места сорвались… попытались сорваться, и это безоружные на вооруженных казаков. И неуверенными они не выглядели, нет страха в глазах. Златогривый их за руки прихватив, остановил, головой мотнув отрицательно, и те послушались. Даже Гришка, сын Ивана Кочубея, на месте остался, только взгляд у него и усмешка на губах… вылитый батя, тот тоже так в лицо врагам своим смотрел перед зарубой.

«Эх, потеряли казака доброго, — понял Захар. — Не простит нам Гришка сегодняшнего, да и остальные не забудут. Вон как смотрят, златогривый особенно: спокойно, внимательно, с одного лица на другое взгляд переводит, всех запоминает».

— Молчать, бабы! — вызверился подпоручик на голосивших девиц, которых жена Луки уже успокаивать принялась, и снова к деду повернулся. — Ты, холоп, никак бунтовать вздумал?

— Неправда ваша, благородие, — с трудом поднявшись на ноги, насупленно ответил ему Лука. — Овичи никогда в холопах не ходили. Вольные люди мы. И внуков я с вами не отпущу! Сын мой вон пошел да сгинул, до сих пор не знаем где могилка его. Да и была ли та могилка…

— Да ты… — шагнувший было к старому подпоручик, замер на месте, так как снаружи в дверь громко стукнули предупреждающе. — Что там, Анисим?

Унтер-офицер, постоянно державшийся рядом с подпоручиком, ответить не успел, домой вернулся родной внук Луки. Увидел происходящее и, даже у Захара Корниенко, немало в жизни повидавшего, сердце дернулось.

Скользнув за спину Егорке, он руку ему на плечо положил, придерживая, и быстренько оружие с другого плеча у него снял.

— Не дуркуй, паря, — попытался он не допустить кровопролития, и так последствия еще не раз им всем аукнутся, слишком уж Овичи известны в этих краях, много у них знакомых и друзей, им обязанных.

От оружия избавил, но уловив мимолетно брошенный на него этим парубком взгляд, уверился:

«Вот она и беда пришла».