Столичный доктор. Том II

* * *

Когда Кузьма постучался и доложил о господине Хрунове, я даже встрепенулся немного — так погрузился в дело Филатова, что предстоящий визит вежливости прокурора напрочь вылетел из головы. А я ведь ждал!

Прокурорский выглядел не блестяще. Как-то его за время, прошедшее с нашей последней встречи, жизнь изрядно потрепала. Сдается мне, начальство от его кунштюков в восторг не пришло, и Емельян Федорович немного пострадал от их гнева.

— Не будем тянуть кота за яйца, — я даже и не думал подавать руку прокурору, сразу кивнул в сторону лестницы — лекционный зал у нас располагался на втором этаже и конференция еще не закончилась.- Пройдем?

— Кота? Остро… Может быть, тут можно уладить наш вопрос? — промямлил Хрунов, растерянно моргая.

— Ну уж нет! Арестовывали при сотрудниках, извольте извиняться при них же!

Мы поднялись на второй этаж, зашли в зал. Моровский уже отпустил телефонисток, остались только люди в белых халатах. На трибуне стояла раскрасневшаяся Вика, которая что-то объясняла почтенному собранию про беспорядок в укладках и наркотиках. О да, больная тема. Отношение к морфию тут поверхностное, я себе поставил галочку в памяти при возможности поговорить с кем-то из корифеев, что пора заканчивать свободный оборот лекарств на основе кокаина и морфина в аптеках. Это вполне можно «продать» властям, подкрепившись разными заключениями.

— Виктория Августовна, — я слегка поклонился. — Извините, что прерываю. Пожалуйста, уступите трибуну господину Хрунову. Ненадолго, буквально на минутку.

Талль удивленно посмотрела на прокурора. Еще больше покраснела. А тот совсем пал духом, смотрит в пол. На секунду даже неудобно стало за эту экзекуцию. Впрочем, Емельян Федорович справился. Поднялся на трибуну, что-то промямлил про досадные недоразумения, извинился. Последнее у него вышло совсем тихо, без души.

— Вот, господа, — я встал рядом с Хруновым, решив воспользоваться оказией для небольшого внушения. — Все это нам полезное напоминание об ответственности за нашу работу. Власть бдит и дальше будет смотреть за нами еще строже. Не дай бог оступиться, что-то не так сделать. Прокурор тут как тут. В компании судебных следователей, ревизоров и прочей правоохранительной братии.

— Евгений Александрович!

Вика сострадательно смотрела на топчущегося у трибуны Хрунова.

— Зачем же так строго?

Вот сказал бы девушке пару ласковых. Как в будущем у медиков разные проверяющие будут пить кровь литрами, да не могу. Но кое-что заложить в головы все-таки есть шанс. Врачи — это особая каста в обществе. С которой много чего спрашивается, но и дается тоже немало. Например, некоторый иммунитет перед правоохранительной системой. Поди, осуди хирурга, который ошибся на операции и убил пациента! Ни один другой хирург не даст показаний на суде. Я поймал себя на мысли, что заранее придумывая оправдания в случае возможной неудачи при операции на боталловом протоке. Ведь убей я ребенка — тот же Хрунов мигом вцепится в меня.

— Вы правы, Виктория Августовна, — спорить с девушкой я смысла не видел. — Давайте отпустим Емельяна Федоровича и продолжим наше совещание.

Облегченный вздох прокурора услышали почти все собравшиеся в зале.