Столичный доктор. Том II

Глава 19

Уключины скрипят, надо бы смазать. Да и лодочные доски слегка рассохлись. Вот по чуть-чуть, по капельке, но вода просачивается. Зато выкрашен наш «корабль» просто отлично. Белый насыщенный цвет, голубая полоса по краю.

Тучи все больше вселяют беспокойство, я встревоженно поглядываю то в безмятежное лицо Лизы, то на небо. Как бы не пришлось срочно выгребать обратно к лодочной станции. Княгиня зачем-то раскрыла свой зонтик, вращает на плече — туда-сюда. Готовится к потопу? В голову лезет всякая чушь. Вот, например, интересно, а «Девятый вал» Айвазовский уже написал? Последний транш от Келера уже был почти на тридцать тысяч рублей. Большие деньги. Часть я вложил в ремонт двух купленных зданий под новые подстанции «Русского медика». Остаток просто валяется на счете и зарабатывает мне проценты. Весьма небольшие. Может, вложить в русскую живопись? Вон, всякие Морозовы и прочие Третьяковы протоптали дорожку к художникам. Да и на зарубежные картины тоже можно обратить внимание. Например, начать коллекционировать классику — Рафаэля, Тициана, да Винчи… Или ван Гога. Даже если бум и начался, он ведь уже лет пять как умер, все равно его картины стоят не очень дорого. Можно сделать заказ…

— О чем вы думаете, Евгений Александрович? — внезапно нарушила молчание княгиня.

— Вон о той тучке, — кивнул я в сторону неба. — Как бы нам не промокнуть. Да и ветерок подозрительный поднялся.

— Мы же рядом с берегом.

— А вы умеете плавать?

— Нет, — Лиза покраснела. — Мне запрещали купаться в речке.

— Это почему же? — удивился я.

— Когда мне исполнилось тринадцать, вся семья заболела дифтерией, — княгиня резко закрыла зонтик. — Умерла моя сестра Мария. Потом мать. Отец заключил морганатический брак с одной авантюристкой…

В лодке повисло тяжелое молчание. Я налег на весла. Гребу себе и гребу. Хочется княгине рассказать о себе и выговориться… Что же, послушаю.

— Нас с младшей сестрой отправили к бабушке, королеве Виктории. Там мы воспитывались очень строго. Об уроках плавания даже и мечтать не могли.

— Может, и к лучшему, — вставил я свои пять копеек. — Некоторые из них плохо заканчиваются.

Это я удачно повернул разговор. Елизавета тут же заинтересовалась спасением утопающих на Москва-реке и почти четверть часа я солировал с рассказом о том, как мы реанимировали учеников итальянца, да как его чуть не разорвала толпа…

Княгиня слушала очень внимательно, задавала дельные вопросы. И тут на нас упала первая капля дождя. Елизавета снова открыла зонтик, а я тут же повернул к лодочной станции. Благо было рядом. Несколько мощных взмахов веслами и мы уже у мостков. Накинуть веревку на столбик, завязать. Пока я крепил наш «корабль», сильный порыв ветра вывернул зонтик Елизаветы в обратную сторону, она ойкнула. Я подхватил княгиню под локоть и под усиливающимся дождем потащил к лодочному павильону. Который, на удивление, был пуст.

Дифтерия, дифтерия… А ведь эта болезнь антибиотиками практически не лечится. Нужна вакцина. А еще антитоксинная сыворотка. Которую вводят больным сразу, как появляются симптомы болезни. А ведь фон Беринг уже изобрел противодифтерийный анатоксин, я читал. Случись эта трагедия сейчас, семью Елизаветы спасти могли бы. Ладно, не будем о грустном.

— Мы… мы совсем с вами намокли.

Княгиня вытерла лицо платком. Потом поколебавшись, прошлась обратной стороной и по моим щекам.

Это была крайне необычная, волнующая ситуация. Мы стоим рядом, белое платье Елизаветы так намокло, что виден корсет под ним и все изгибы фигуры. Дыхание наше участилось, темы для разговора куда-то все мигом испарились.

— Я… я впервые в таком… положении.

— Да и я тоже.

— Нам надо вызвать слуг.

— Сначала дождемся окончания дождя. Позвольте, я починю ваш зонт.

Ну вот, есть чем заняться.