Шаровая молния

- И эффективность этого распада растёт при росте массы сконцентрированного в одном месте вещества. При достижении массы, называемой критической, начинается неконтролируемая реакция распада ядер урана с выделением колоссального количества энергии. В случае с ураном-235 реакция носит характер взрыва. С плутонием то же самое, только критическая масса намного меньше, одиннадцать килограммов против пятидесяти одного у урана, выделяемая энергия намного больше, а создать плутониевую бомбу проще, чем заниматься обогащением урана.

- Я не припомню такого химического элемента как плутоний.

- Не мудрено, товарищ Берия. Это искусственный химический элемент.

- В каком смысле?

- Он не встречается в естественных условиях, и его можно получить, только облучением в ядерном реакторе урана-238. После чего отделить от других элементов и получить чистый металл. Который, кстати, чрезвычайно ядовит: если мне не изменяет память, чтобы убить миллион человек, достаточно всего несколько граммов чистого плутония, при условии его попавшего в их организмы.

Но главная опасность ядерного оружия не в его мощности, а в радиоактивном заражении местности, как в эпицентре взрыва, так и там, куда оседают продукты распада ядер урана или плутония, а также облучённые при взрыве пыль, гарь, частицы почвы. Если относительно небольшой по размерам эпицентр взрыва из-за радиации превратившийся в безжизненную пустыню, можно просто вывести из оборота, то более мелкие осадки растаскивает на сотни и тысячи километров, и они продолжат убивать всё живое сотни, тысячи, а некоторые изотопы – и миллионы лет. Не все, конечно. Период полураспада радиоактивного йода, например, составляет всего несколько дней, полураспад у некоторых изотопов измеряется несколькими годами, но есть и такие, которые действительно радиоактивны сотни тысяч лет. Но самое неприятное, что наиболее восприимчиво к радиоактивному облучению обыкновенное железо. После него оно само начинает «светиться».

- Светиться – буквально?

- Нет, товарищ Берия. Излучать радиацию. Это жаргонное выражение, но имеющее под собой реальную основу. Например, соли урана, ныне используемые для подсветки стрелок и цифр наручных часов, действительно светятся в темноте из-за радиации. Светятся и медленно убивают хозяев этих часов.

Берия нервно взглянул на свои «котлы».

- И первыми, как я понял, это варварское оружие создали американцы?

- Создали, применили и начали шантажировать нас уничтожением наших крупнейших городов и промышленных районов. Правда, к тому времени, когда они накопили достаточное для этого количество ядерных зарядов, у СССР появилась своя бомба.

- Как-то ускорить создание этой бомбы в Советском Союзе возможно? И кто ещё, кроме американцев, занимается этой проблемой?

- В том-то и дело, что именно сейчас темой атомного оружия американцы ещё не занимаются. Но занимаются немцы. Только они – как я понял, не без помощи нашей разведки – выбрали неверный путь, решив строить свой ядерный реактор на тяжёлой воде в качестве замедлителя нейтронов.

- А надо было?

- А надо было на сверхчистом графите. Да и британцы им «помогли», взорвав единственный доступный немцам завод по производству тяжёлой воды с началом оккупации Норвегии Германией. И лишь после этого в САСШ стартовал проект ядерных исследований, завершившийся созданием атомной бомбы. Созданием в 1945 году.

Ускорить нашу атомную программу? Вы даже не представляете себе, какие это гигантские затраты, товарищ Берия. Американцы потратили на неё два миллиарда долларов, из которых 90% ушло на создание нескольких новых отраслей промышленности. Мы сейчас и, тем более, после начала войны, такое просто не потянем. А вот замедлить американские исследования вполне возможно. Как вариант, лишив их основных разработчиков этого оружия.

К примеру, одна из ключевых фигур американского ядерного проекта, датский физик Нильс Бор, в 1943 году сбежал в Швецию, откуда был вывезен в бомбоотсеке британского бомбардировщика. А сейчас он даже не помышляет о том, чтобы покинуть родину принца Гамлета. Или итальянец Энрико Ферми, не вернувшийся в Италию с церемонии вручения Нобелевской премии в декабре этого года и эмигрировавший в САСШ. Уверенность в успехе атомного проекта у американцев появилась после запуска первого в мире ядерного реактора, собранного им в подсобных помещениях стадиона в Чикаго. Если эксперимент с «Чикагской поленницей» провалится, то и решение о работах над Проектом «Манхеттен», как была названа программа создания ядерного оружия, будет отложено. Не навсегда, только на несколько лет, но нам этого может вполне хватить. Вам, как будущему куратору всех работ по атомной тематике.

- Ещё кого вы можете назвать из участников этой программы?

- Краеугольный камень всего проекта, конечно же, Роберт Оппенгеймер. Человек левых взглядов, минимум симпатизирующий американской компартии, но просто помещанный на науке, и ради неё согласившийся быть научным руководителем Проекта. Лео Селлард, за свои деньги занимавшийся проблемой разделения изотопов. Эдвард Лоуренс, Роберт Тейлор, которого называли «отцом водородной бомбы». Это самые известные и внёсшие наиболее существенный вклад. Всего же в программе было задействовано несколько сотен учёных. На мой взгляд, с этой проблемой неплохо справился бы Судоплатов, но до окончания операции «Утка» ему будет не до того.

Нужно было видеть взгляд Берии, которым он «одарил» Николая!

- Как ещё её можно затормозить?

- Например, лишив американцев запаса урановой руды. Её сейчас добывают в промышленных объёмах только в Конго. И с началом войны в Европе все добытые запасы «зависнут» на складах. Если воспользоваться бедственным положением рудника и «на корню» скупить – на подставные фирмы, естественно – всю добытую в Конго руду, то американцам просто не из чего будет получать уран для своих первых бомб и реакторов. Ну и, конечно, нужно начинать собственную разработку урановых руд.

- А они в СССР имеются?

- Конечно! Я помню только два месторождения, но на самом деле их значительно больше. В первую очередь – не по значимости, а по порядку начала разработки – близ Уч-Кудука в Узбекистане, а во вторую – в окрестностях украинского местечка Жёлтые Воды. Во вторую из-за того, что эта территория, скорее всего, будет оккупирована немцами в 1941 году. В известной мне истории – была оккупирована и освобождена только в конце 1943 года. Есть запасы руды в Таджикистане, Казахстане, Сибири, но я, к сожалению, не помню, где именно. В отличие от мест, где залегают алмазы.

- Алмазы? В СССР? Где?

- Архангельская область, Молотовская область, район городка Горнозаводск. Но в Горнозаводске обогатительная фабрика проработала буквально пару лет. Значит, запасы были невелики. В Архангельской и Молотовской областях они точно есть, но изыскательские работы растянулись на много лет, и в моё время промышленная разработка так и не началась. Найдены огромные россыпи в так называемом Попигайском кратере, образованном падением много миллионов лет назад гигантского метеорита. А вот в районе реки Вилюй в Якутии обнаружено сразу несколько кимберлитовых трубок, на которых успешная добыча продолжалась несколько десятилетий. У руководства Российской Федерации хватило мозгов не отдать их хищникам из «Де Бирс». Позже я укажу эти места на карте. Но вернёмся к атомной проблеме.

При кажущейся простоте – взял и соединил два куска металла, чтобы превысить критическую массу – всё не так просто. Это действует лишь в случае с ураном, да и то лишь при условии очень быстрого соединения очень хорошо подогнанных плоскостей. Иначе получается «шипучка», как назвали такое явление физики: взрыв растягивается во времени, а количество выделенной при нём энергии резко уменьшается. Поэтом части заряда выстреливают навстречу друг другу при помощи обыкновенной взрывчатки.

Для создания критической массы плутония этот метод, называемый пушечным, не годится. Реакция начинается ещё до того, как части летящего навстречу друг другу заряда соединятся. И опять получается «шипучка». Чтобы избежать этого, применяют так называемый имплозивный метод подрыва заряда. Массу плутония, близкую к критической, «обжимают» направленными взрывами нескольких зарядов обычной взрывчатки. При этом их время подрыва должно быть согласовано с точностью до нескольких микросекунд. Помимо этого, чтобы снова не получилось «шипучки», должен присутствовать внешний источник нейтронов. Сложностей добавляет и то, что заряд плутония саморазгревается из-за постоянного распада атомов, и при его хранении необходимо предусмотреть систему охлаждения, а также регулярной замены внешнего источника нейтронов.

- И вы утверждаете, что плутониевую бомбу изготовить проще, чем урановую?

- Совершенно верно. Поскольку разделение изотопов урана связано с такими техническими и технологическими сложностями и энергозатратами, что мало не покажется никому: ни физикам, ни химикам, ни инженерам. Одна проблема получения фтористых соединений урана чего стоит. Но и её решать придётся. Хотя бы ради обеспечения «топливом» реакторов, вырабатывающих плутоний.

Теперь об особенностях применения. Поражающими факторами ядерного оружия, помимо высокой температуры, взрывной волны и радиоактивного заражения, являются мощнейший электромагнитный импульс, выжигающий всё электронное оборудование в радиусе до нескольких десятков километров, и проникающее излучение. Если от бета-излучения, представляющего собой поток электронов, способен защитить даже слой тончайшей фольги, то для защиты от альфа-излучения, потока протонов, уже нужен слой металла не менее одного миллиметра. Гамма-излучение или видимый и невидимый свет, задерживает любое непрозрачное вещество. Ну, кроме спектра рентгеновских лучей. Куда сложнее защититься от потока нейтронов. Чтобы избавиться от этой напасти, нужны многометровые свинцовые стены. Хорошо защищает обыкновенная вода. Ещё лучше – пластмассы. Но даже их слой для надёжной защиты должен составлять от нескольких сантиметров до нескольких десятков сантиметров, в зависимости от используемого материала. Кстати, единственный материал, не подверженный «набору» наведённой радиоактивности, это металл цирконий.

Поскольку вне эпицентра основным источником заражения является радиоактивная пыль, для защиты личного состава используются респираторы, противогазы, резиновые костюмы химической защиты. От проникновения пыли внутрь боевых машин защищает создание внутри них небольшого избыточного давления фильтро-вентиляционной установкой. После выхода из зоны заражения техника и химзащита должны быть дезактивированы: надо просто смыть пыль водой с каким-либо пенным составом. Подобная дезактивация помогает и в городских условиях: отмывается асфальт и стены строений.

Радиация поражает, в первую очередь, щитовидную железу и костный мозг. Защитить щитовидную железу можно приёмом йодосодержащих таблеток, поскольку она впитывает радиоактивный йод, который её и убивает. Не спиртовой раствор йода, которым обрабатываются раны, поскольку он является ядом, а специальные таблетки. С костным мозгом всё намного сложнее и болезненнее: требуется его пересадка. Хорошо помогает для защиты и вывода радионуклидов алкоголь. В первую очередь – красное вино, но подойдут и любые другие алкогольные напитки. Мой двоюродный дед участвовал в ликвидации последствий аварии на химическом комбинате «Маяк» под Кыштымом в 1957 году. Там тогда взорвалась цистерна с жидкими радиоактивными отходами: отказала система охлаждения, отходы разогрелись, и обыкновенным паром разорвало огромную ёмкость для их хранения. И ликвидаторам последствий аварии перед выездом в рейс обязательно выдавали стакан водки. На дорогах даже стояли трафареты: «Осторожно, пьяные водители!»