Ягор Дайч

— Ваш заказ прибыл! — Стоило только нам с Датзером расположиться в его небольшом кабинетике, как он меня торжественно обрадовал. — Я хотеть его пость Раздольний на склад отправлять…

— Стоп! А оплата?

Мы же с дедом ему только аванс заплатили, пусть и большой, все золото ранее нами добытое на него спустили, да и не только золото, тряхнули мошной, все наши меховые запасы выложили. Дед хоть и вздыхал тяжко, но не перечил, хорошо хоть бабушка не знала, какую сумму мы «на ерунду» спустили, а то убила бы нас всех. Но, несмотря на приличные деньги, на весь заказ там точно не должно было хватить, если он действительно полностью выполнен. Потому-то я тогда вино и добавил, чтобы заказ вообще приняли, купцы же в убыток себе не работают.

А тут, товар пришел, и немец его уже в Раздольный собирался отправлять на склад.

Чего-то я не понимаю.

— Оплат, гут, всье карашо, — теперь уже широко улыбнувшись, немчик активно закивал, да, все хорошо с оплатой. — Herr Альбрехт писать, сожалеть, прибыть только конец август с семья. Предлагать продать рецепт вино «Абалейский». Дорого.

Что и требовалось доказать, вино мое их впечатлило, что даже остальную оплату за товар требовать не стали. И это немцы, с их дотошностью и принципиальностью в делах.

— Сожалею, господин Датзер, но этот рецепт из поколения в поколение в нашей семье передается, и он не продается.

В моем прошлом мире так было, вино это за деньги не продавалось, только за очень большие и то не всегда получалось купить, вот и здесь я не собираюсь ничего менять. Это такая редкость… немцы эту наживку уже заглотнули. Чего я и добивался, поэтому и средства баснословные мы потратили, и вино, в очередной раз рискнув, решил засветить, все для того, чтобы эти купцы в нас заинтересованы были.

Сам я этим «рецептом» случайно разжился. Тогда магистр Абалей, вернувшись из столицы империи с очередного званого приема, был сильно не в духе. Увидев меня в своей библиотеке с книгой в руках, не знаю, что ему в тот момент в голову стукнуло, но он мне предложил совершенно бесплатно научить одному ритуалу, по преобразованию любого ягодного сока в элитное вино.

И обучил, предварительно правда взяв клятву, что я этот ритуал никогда на сторону не пущу, разрешил только моим детям по наследству его передать, если те одаренными будут. Ну и, с тех пор возвращаясь с очередного приема у него всегда было хорошее настроение. Весело ему было наблюдать и слушать, как высокородные хвалятся друг перед другом что достали такого вина по случаю, умалчивая при этом, сколько пришлось заплатить или чем поступиться для этого. Чаще хвалились, что у кого-то там им довелось его отведать, некоторые счастливчики даже пару бокалов. Того самого вина, которое чуть ли не из помоев делается и которое бездомный бродяга (Это я, если что) чуть ли не в качестве воды хлещет. Вот так, слушая все это, его настроение всегда в гору шло, хорошую шутку он придумал.

Шутка действительно хорошая, и думаю настроение у него еще больше бы улучшилось, если бы он узнал, что теперь мой дед, для многих в этом мире вообще не человек — холоп, смерд, чуть ли не раб, маленькую стопочку этого вина чуть ли не каждый день для аппетита принимает перед едой. Да и бабушка иногда приголубливает, хоть я и говорил, что оно полностью безвредно для организма, и даже наоборот — полезно, много и часто пить она деду не позволяет. Хотя много вина Абалейского и не выпьешь, его и из-за цены, и из-за редкости целыми бутылками на человека обычно не пьют. Нальют бокал, и это очень щедро, и ходит человек весь вечер его маленькими глотками приголубливает, наслаждается богатым букетом, что с каждым таким глотком раскрывает все новые и новые грани послевкусия. Обычно бокала хватает, не напиться, напиться им сложно, но вот удовольствие получить, да и состояние, как будто обычного вина прилично выпил, в голове шумит, легкая стадия опьянения, которой вполне хватает для веселья. А на утро никакого похмелья, наоборот, приятная расслабленность в теле, которую очень легко разогнать, получив просто невероятный заряд энергии и работоспособности… на несколько дней. Особенно старшее поколение радуется, они энергичными не только в делах становятся, но и в постели, снова себя молодыми чувствуют.

— Я еще вина привез, — решил я приободрить Датзера, а то улыбка у него померкла, видно, что расстроился человек. — Там как раз телега должна ко входу подъехать с нашим товаром, ее мои братья сопровождают.

— Гут, — встряхнувшись, немец энергично кивнул. — Я сейчас вернусь.

Датзер вышел из кабинета, позвал какого-то Игната и отдал ему распоряжение, встретить телегу и груз на склад определить.

Управился он быстро.

— Ну а теперь, господин Датзер, давайте все же с моим заказом разберемся, сколько я там вам еще должен.

— Карашо, — в этот раз уверять меня, что я ничего не должен, он не стал, достал с полки талмуд, раскрыл его. — Мы заказ выполнить польностью. Оружие…

Замолчав на полуслове, он снова на меня с сомнением посмотрел.

— Для охоты, — тут же поспешил я его успокоить в очередной раз.

Еще когда мы с дедом заказ делали, очень уж его впечатлило количество заказанных нами стволов. Деда, впрочем, тоже впечатлило, но тогда я уже сам разговор вел, когда понял, что меня не игнорируют, так что он все больше молчал с несчастным видом.

— Мы, господин Датзер, живем охотой…

— Йа, охот на бандит.

Я и замер, удивленно смотря на немца, он-то откуда это знает.

— Я интерес… интерес…

— Интересовался.

— Йа! Я интересовался, — довольно кивнул Датзер. — Мне говорить про мальчшик Ович.

— Врут! — Категорически отмел я все подозрения и наговоры на нас. — Мы семья потомственных охотников на зверя, просто в тайге много бандитов встречается и тогда уже приходится защищать свою жизнь.

— Йа, бандит много, — грустно вздохнув, согласился со мной Датзер.

— Вот, для того и оружие такое, чтобы была возможность защититься.

— Гут, — все же согласился со мной немец, поубавив во взгляде подозрительности, хотя и не развеяв ее до конца. — Идьем склад, товар смотреть.

Я же, не показывая виду, вздохнул облегченно, если бы немец властям про наш заказ нажаловался, то сомневаюсь, что сумел бы так легко отбрехаться. Те бы сами нас в бандитов записали с радостью, такой повод предоставился. Именно поэтому мы с братьями и раздельно к магазину шли, так как именно такого развития ситуации я и опасался.

Прихватив талмуд, Датзер повел меня на малый склад, что позади магазина располагался. Повезло, я думал придется на пристань идти к ангарам, а тут в одном месте все порешаем.

На складе с Гришей и Андрюхой встретился, которые помогли приказчикам телегу разгрузить.

— Гут, карашо, — обрадовался Датзер, увидев, как парни уже знакомые ему глиняные литровые пузатые бутылки с запаянным сургучом горлышком на полку ставят.

Их по моему заказу гончар дауров делает, очень удобно и красиво получается, все лучше, чем в водочные стеклянные бутылки вино разливать. Тогда, как бы ни пытался, не смог бы ему элитарности придать.

«Надо будет не забыть сургуча еще купить», — напомнил я сам себе.

— Пришел наш товар, сейчас принимать будем, — просветил я братьев, у которых от услышанного на лицах довольные улыбки расцвели.

Давно уже бредили этим «товаром», а как заказали его, так дождаться не могли, когда он уже придет.

И вот.

— Sharps M1874 калибра.50–70, — пройдя в угол и заглядывая в талмуд, начал с самого нам интересного Датзер, открывая самый верхний из установленных друг на друга продолговатых ящиков. — Семь штук. Сто пятьдесят доллар за один.

Братьев цена впечатлила, Андрюха не сдержался, ахнул, да и Гриша на меня шокировано глянул. Меня же она не удивила, прекрасно понимал, что хорошее оружие дешевым не бывает. Мне и мой Шарпс, подаренный отцом, нравился своими качествами — надежностью и точностью, вот и заказал именно этой фирмы оружие, только уже следующее поколение, не под бумажный, а под металлический унитарный патрон центрального боя. Ну и, услышав цену, теперь уже точно понял, что выплаченного нами с дедом аванса на оплату всего заказа не хватит, придется доплачивать. Впрочем, есть чем заплатить, шлих и самородки очень вовремя к нам в руки попали.

— Високоточный и дальнобойный оружие, — услышав «ах» Андрея, пустился в объяснение немец, а то, как бы клиенты не передумали. — В прошлый год охотник на бизон из такого стрелять в индейца и попасть в него с расстояния полторы тысячи ярдов. Это… это чуть мало полтора километра.

— Чуть меньше.

— Да, — благодарно кивнул мне Датзер. — Чуть меньше полтора километра.

— Патроны?

— Патроны, — указал он на другой ящик. — Двести штук на ствол, семьдесят доллар.

Парни снова впечатлились, по такой цене патроны — это будто самими деньгами стрелять. Забыли, что цена особой роли не играет.

— Эталон, — наклонившись, Датзер достал пачку патронов полностью из железа выточенных, размерами один в один под настоящие.

Не обращая внимания на вопрошающий взгляд немца, он все не мог понять, зачем мне нужны эти эталоны, я рассмотрел их, кивнул довольно и молча убрал пачку в сторону, к другому товару, объяснять ничего не собирался.

Поняв это, Датзер не обиделся, пожал плечами, любой каприз за наши деньги. Видя мою реакцию на названные цены, он уверился, что платить я собираюсь, ни от чего не отказываюсь. Да и вино на полках, такого он еще ни разу не пробовал, как и господин Альбрехт, что велел или рецепт выкупить, или же на поставки договориться.

— WinchesterModel 1873, — перешел он к следующему ряду ящиков. — девять штук, сто доллар за один. Патроны.44−40 Winchester, сорок доллар. Эталон…

Осмотрев очередные десять железных патронов, я снова довольно кивнул.

— Пулелейки на каждый ствол, свинец, медь, латунь, — заглядывая в талмуд, он демонстрировал заказанный нами с дедом товар. Дошла очередь и до… — Швейные машинки Зингер, с ножным приводом, — тут он на меня глянул с уважением, оружие его так не впечатлило, — четыре штуки, по сто двадцать долларов.

Я кивнул согласно, именно столько и заказывал. Две штуки нам — бабушке и сестрам, может кому из них на приданое пойдет, и две штуки даурам — Оуюн одну, внучке старейшины, и вторую для тетки Сэсэгма, матери Лавката и подруге моей покойной матери, которая нас как своих сыновей всегда воспринимала.

Тут правда подарок с умыслом, одежды нам нужно будет много шить, и пока наши сестры научатся на машинке работать, на нее вся надежда.

Следующие две швейные машинки для работы с кожей — тоже с умыслом. Одна деду нашему, будет ему зимой занятие, вторая мужу тетки Сэсэгма — дядьке Тумуру, он знатный умелец по работе с кожей. Будут на пару с женой на машинках работать, она одеждой нас обеспечит, он сапогами и снаряжением из кожи.

— Венские лампы, пятнадцать штук…

Зима скоро, темнеть рано будет, и хоть теперь с появлением нефрита я надеялся получить своим способом нормальное освещение, отказываться от керосиновых ламп не буду. Тут тоже, и себе в дом, и на подарки лампы пойдут, тем более горючее скоро тоже свое будет, не придется на керосин тратиться.