Режиссер Советского Союза — 4

* * *

-Господин, Мещерский, — после нескольких разогревающих вопросов в беседу включился представитель «BBC News» — Вы сняли фильм, преподнеся небольшое воздушное сражение на Восточном фронте, как значимое историческое событие. Но при этом самая грандиозная битва в воздухе была над Британией, она длилась четыре месяца и в ней участвовали тысячи самолётов. И второй вопрос, откуда у советского кинематографа такое техническое оснащение? Продюсер ди Лаурентис заказал его из США или Франции?

-Первого вопроса я не услышал, но постараюсь ответить, — часть журналистов после моего вступления, заулыбалась, — «Битва за Кубань» практически ничем не уступала по размаху аналогичному сражению над Ла-Маншем. Она только длилась на месяц меньше, но общее количество самолётов, участвовавших в сражении, было примерно равно. Но вы правы, что это всего лишь один из эпизодов грандиозных сражений, советской авиации. Британские ВВС также провели не одну масштабную операцию после 1940 года. Почему ваш кинематограф игнорирует столь важную тему, не знаю. Что касается технического оснащения, то рядом со мной сидит товарищ Клушанцев, это его заслуга.

-Но это неправда! — вдруг завёлся журналист, — В следующем году на экраны выйдет фильм «Битва за Британию»!

-Так это отлично! — улыбаюсь совершенно искренне, вернее, лицемерно, — Наверняка это будет грандиозная картина. Заодно сравните уровень режиссёрского, актёрского и операторского мастерства. Я уверен, что мои английские коллеги использовали самую современную технику, может, даже американскую.

Судя по очередным ухмылкам многих журналистов, выскочку с телевидения недолюбливают. А может, просто завидуют. Что касается пассажа товарища с BBC, то дураку понятны его мотивы. Британской вещательной корпорации надо как-то принизить успех моего фильма. Я не видел творения британских киношников, но не сомневаюсь, что оно в несколько раз слабее нашего проекта. Поэтому местная пропаганда среагировала моментально. На фоне мощного зрительского интереса у англичан есть все шансы провалиться в прокате. Далее ко мне пристал корреспондент газеты «The Sun». Недавно созданный таблоид активно зарабатывал популярность, используя любые методы.

-Расскажите о ваших отношениях с Анитой Экберг, — громко произнёс журналист, — У нас есть сведения, что актриса выходит замуж. Как публика должна воспринимать новость, что, будучи обручённой, она весело проводит время с любовником в Париже?

-Мне совершенно не интересно, что об этом думает ваша мифическая публика. С мисс Экберг нас связывают исключительно деловые отношения. Кстати, в следующем году зрители увидят результат нашего сотрудничества.

Но настырный англичанин впился в меня как клещ. Нормальные ответы он игнорировал, наверное, надеясь на скандал. Акула с лошадиными зубами успокоилась только тогда, когда я объявил, что пресс-конференция закончена. Здесь уже коллеги накинулись на наглеца, заставив того замолчать. После нескольких интересных вопросов о процессе съёмок, сложностях работы с иностранными актёрами и финансах, журналисты немного попытали Клушанцева. Всё-таки наши спецэффекты надолго опередили развитие современного кинематографа. А затем слово взял представитель «Daily Mail». Опять началась старая песня про мой арест, преследование оппозиции в СССР и прочую политическую повестку.

В итоге у меня остались двойственные ощущения от пресс-конференции. Приятно, что ощущался явный интерес СМИ. И дело было именно в фильме, который произвёл на англичан сильное впечатление. Но и была ложка дёгтя, в связи с откровенной желтизной ряда вопросов. Один клоун долго пытал меня, что я думаю о «деле Профьюмо»[3]. Я даже не знаю о чём речь, о чём сразу сообщил, но журналисты мне явно не поверили. По их мнению, наверное, все советские граждане работают на КГБ и должны быть в курсе всех тайных операций. Просто цирк!

Но это было ещё не всё. После возвращения в гостиницу мы наткнулись на товарища Пархоменко, который сегодня где-то пропадал. Майор сопровождал нас как обычно, особо не отсвечивая. Наш глава сообщил, что у него есть срочное сообщение, но его надо обнародовать в менее публичном месте, чем лобби отеля. Пришлось приглашать всех в свой номер, так как он был самым большим.

Скривившееся лицо номенклатурщика и полыхнувшие злобой глаза, сразу намекнули, что это было ошибкой. Не рассказывать же убогому, что я доплатил за люкс из своего кармана, так как завтра жду Аниту. Как-то не хочется встречать такую женщину в спартанских условиях. А здесь только двуспальная кровать размером с аэродром! Плюс две комнаты, огромная ванна и окно с балконом. Как бы у товарища ни случился удар от зависти. Впечатлился даже майор, который начал поглядывать на меня с явным осуждением.

Хорошо, что Пархоменко не полез в спальню, а только осмотрел ванную. Пришлось бы ставить товарища на место. Пока двое официальных лиц пытались чего-то вынюхивать, я плюхнулся в кресло, указал Терентьевой на второе. Клушанцев же занял единственный стул. Ещё один я с утра отнёс в спальню. Пархоменко и майор разместились на низком диване, смешно поджав ноги. С трудом пытаюсь не рассмеяться, настолько забавная получилась картина. Глава всё понимает, от того краснеет ещё сильнее, но не может ничего сделать. Наконец, он ознакомил нас с причиной собрания.

-Товарищи Мещерский и Клушанцев, ваше поведение возмутительно! — казалось, с каждым сказанным словом к Миронычу приходит уверенность, — Вы понимаете, что не имеете права вести светские беседы с ярыми антисоветчиками? Их вообще надо обходить за версту!

Видя наше непонимание, Пархоменко перевоплощался прямо на глазах. Опять вернулась эта барственная манера с элементами брезгливости к нижестоящим. Я подобные вещи замечаю моментально, профессия обязывает. Любой режиссёр является отличным физиономистом. Нам же нужно заставлять актёров выражать чувства, причём без всякой фальши, чтобы всё выглядело натурально. Наш культурный деятель читался как открытая книга.

-Этот ваш Хичкок, снял абсолютно враждебный к СССР фильм. Более того, в нём он прославляет деяния одного предателя и перебежчика[4]. Сегодня я был в посольстве, где мне подтвердили информацию, которую ранее озвучил товарищ майор. Мне пришлось сразу донести сведения о вашем поведении, куда нужно. И завтра вы не едете ни на какой просмотр с этим вражиной!

Какие же они убогие! Не удивлюсь, если Альфред даже не слышал о каком-то беглеце. Но Пархоменко аж светится от счастья. Может, он решил, что раскрыл заговор в среде творческой интеллигенции, тайно поддерживающей врагов Советского Союза?

-Товарищ Клушанцев собрался на демонстрацию фильма по приглашению Стэнли Кубрика. Я же еду в качестве переводчика, заодно не мешает обменяться опытом с талантливым режиссёром. Хичкок там вроде не ожидается. И надо проще относиться к тому, что снимается на западе. Есть политический заказ или просто тема модная, вот и появляется фильм.

-Подскажите, товарищ Мещерский, — вдруг перебил меня безопасник, — Вы собрались обсуждать с господином Кубриком, как лучше снимать порнографию? Ведь именно он является режиссёром фильма «Лолита», по роману ещё одного антисоветчика Владимира Набокова? Вам не кажется, что всё это трудно назвать совпадением?