Фактор беспокойства

* * *

— Умаялся, Михаил Абрамович? — в голосе Толоконского слышится и усмешка, и сочувствие. — Как отдохнёте, перепишите всё набело и один экземпляр передадите мне. Ещё один зашифруете и пусть пока хранится в сейфе шифровального отдела. Эту информацию требуется тщательно проанализировать и вместе с нашими предложениями срочно передать в Советский Союз с первой же курьерской отправкой дипломатической почты. Вы свободны! — дождавшись выхода из кабинета своего помощника оглядывает своих вице-консулов:

— Товарищи, я понимаю, что все Вы устали, но часть информации, полученной от Михаила Лапина нуждается в немедленном обсуждении, слишком уж она неоднозначная. Товарищ Меламед, что Вы можете нам сказать о товарище Лапине? По Вашему мнению, насколько можно доверять рассказу этого человека и заслуживают ли его предложения того, чтоб рассмотреть их более внимательно?

— Вы впервые встречаетесь с этим человеком и всем нам интересно услышать Ваше непредвзятое мнение, так сказать первые впечатления. Тем более, что по роду своей деятельности Вы, Григорий Моисеевич занимаетесь у нас именно тем, что «отделяете зёрна от плевел», Вам и карты в руки.

Толоконский откинулся на стуле, прикрыл веки и страдальчески вздохнул. Опять выспаться не получится! Но неожиданно полученная информация о немецкой школе в Мехико требовала немедленного доклада «наверх». Сообщения о единичных случаях обучения немецких пилотов в авиашколах США поступают регулярно, но особого интереса не вызывают.

Там действительно идёт обучение профессии гражданских пилотов, но вот такое сообщение о «тайной школе» поступило впервые и требует осмысления. Одна ли такая школа существует на территории Мексики? То, что в Боливии такое обучение тоже ведётся ГРУ в курсе. Но где ещё?

— Леонид Михайлович, Вас интересует моё первое впечатление? Извольте. Михаил Лапин не тот человек, за которого себя выдаёт! Валериан Савельевич, да не подпрыгивайте Вы так! Я совсем не имею ввиду, шо Вашего подопечного кто-то подменил в дороге, тут другое. Он слишком хорошо ориентируется в вопросах, что лежат вне его компетенции.

— Судите сами. Кто он есть? Молодой, талантливый музыкант и все его интересы должны лежать в сфере музыки. Да. Он выучился летать и сделал это, не посоветовавшись со старшими товарищами. Но это как раз понятно и объяснимо. Юность границ дозволенного не осознаёт, тем более, что в Советском Союзе это сейчас повальное увлечение у молодёжи.

— Но! Насколько мне известно из его досье он кроме консерватории нигде никогда и ни чему более не обучался. Тогда откуда у него такие идеи по Бразилии? Он ведь не просто сообщил, что там нашли нефть, о чём и так все, кому надо давно знают, но предложил создать совместные концессии по её добыче.

— Он что, плохо понимает, что такое рентабельность производства? А вот это вряд ли. Значит он уверен, что нефти много и её добыча будет прибыльной. Но откуда у него такие сведения? Нефтяные компании, созданные после распада «Стандарт Ойл» действительно вцепилась в Венесуэлу и имеет там хороший гешефт, отдавать им ещё и Бразилию будет крайне недальновидно.

— Предложение по закупке тростникового сахара в обмен на стабильность в стране и привязку её в экономическом плане к Советскому Союзу очень даже интересно и в экономическом аспекте, и в политическом. Думаю, что на это нам стоит обратить своё внимание и незамедлительно проинформировать руководство.

— Вы знаете что в начале двадцатых годов я занимал пост заведующего консульским отделением экономико-правового отдела НКИД РСФСР-СССР. И как экономист могу сказать, что предложение Лапина «нефть в обмен на сахар» на первый взгляд выглядит вполне заманчиво и перспективно.

Думаю, что и расчёты это подтвердят, но ни один даже сведущий в этом вопросе бухгалтер не додумался бы до самого этого предложения. Это не тот уровень компетенции в понимании вопроса. Я вот не догадался, хотя сейчас выгоды этого предложения вижу отчётливо. И экономические и политические.

— Ещё более интересны выводы этого музыканта по Аргентине. Это вот что мы от него только что услышали? Наивные рассуждения шестнадцатилетнего шлемазла, или сухую выжимку из доклада аналитического отдела? Это как-то не вяжется с образом «Юноша бледный со взором горящим…». И откуда у него такие познания в теориях и тенденциях развития современных социалистических идей? Газет начитался?

— Что-то мне это сильно сомнительно. Насчёт антисемитизма Перона товарищ Лапин абсолютно прав, из Аргентины уже пришли сообщения о первых еврейских погромах. И об окружении диктатора Михаил тоже знает гораздо больше, чем об этом пишут в газетах, как и об интересе Перона к Чакскому конфликту. И нам совсем не нужны белогвардейские отребья в его советниках. Тут Лапин совершенно прав, эту ситуацию также следует незамедлительно донести до нашего руководства! Но откуда Лапин всё это узнал? Мне вот это тоже чуточку интересно.

— И последнее. Когда Михаил так увлекательно повествовал нам о своём путешествии, я обратил внимание на то, что он ни разу не ошибся при выборе маршрута перелёта. Он словно знал, что в конечной точке его ждёт и аэродром, и гостиница и заправка топливом.

— Скажите, это так возможно? Лететь на обум, без карты и всегда попадать «в яблочко»? Не смешите меня. Уверен, что у него таки была карта и заранее проработанный маршрут, и он отлично знал, что делает.

— Но вот кто для него этот маршрут разработал? С этим ещё предстоит разобраться. И откуда он знает испанский язык? Возможно, что португальский тоже. Вряд ли на аэродромах его встречали персональные переводчики. Хотя и этого я уже не исключаю. Чем дольше я думаю о Лапине, тем больше у меня возникает к нему вопросов.

— Кстати, мы никогда даже в теории не рассматривали план эвакуации в случае непредвиденных обстоятельств по воздуху. Но как оказалось, это довольно эффективный способ и его надо включить в перечень эвакуационных мероприятий. У меня всё. — Григорий Моисеевич откинулся на спинку стула и перевёл дух, оглядев присутствующих насмешливым взглядом умудрённого опытом человека.

— Я так и знал, что с этим «музыкантом» не всё чисто и мы ещё огребём с ним хлопот! А что Вы скажете по поводу «летающих предков» нынешних дикарей? И какие будут Ваши выводы и предложения, товарищ Меламед? — Толоконский хмуро взглянул на Довгалевского, словно это он был виноват во всех грядущих неприятностях.

— Да какие ещё к чертям собачьим «летающие предки»? Рабочие что строили эту дорогу просто побаловались в расчёте на таких вот наивных простачков, как наш Михаил. Не хватало нам ещё опозорится на весь мир с такой дутой сенсацией. Сообщить конечно всё равно придётся, но вот афишировать эту новость не стоит.

— Также не стоит пока делать никаких поспешных выводов по Лапину, так что от предложений тоже воздержусь. Нужно только более пристально присмотреться к окружению Лапина, чтоб понять, кто его станет опекать. Ну не верю я в то, что этого юношу надолго оставят без пригляда, а действовать самостоятельно? Не… Слишком молод! Вот понаблюдаем, а потом уж и решим, что с ним делать. Пока трогать его нецелесообразно, он нам ещё нужен тут, в США, по крайней мере в ближайшие полгода точно.

На этом собственно всё «обсуждение» и закончилось.